В Гражданском кодексе предусмотрен еще один новый правовой институт – соглашение о возмещении имущественных потерь, на основании которого стороны обязательства, действуя при осуществлении ими предпринимательской деятельности, вправе договориться, что сторона А возместит стороне Б имущественные потери, возникшие в случае наступления обстоятельств, определенных таким соглашением, и не связанные с нарушением обязательства его стороной.
Так, например, к таким обстоятельствам могут относиться: ▶️невозможность исполнения обязательства; ▶️предъявление требований третьими лицами или государственными органами, иными организациями к стороне или третьему лицу, указанному в соглашении и т.п.
Соглашением должны быть определены размер возмещения таких потерь или порядок его определения. В отличие от неустойки (ст. 314 Гражданского кодекса) суд не сможет уменьшить размер возмещения за исключением случаев, когда доказано, что сторона умышленно содействовала увеличению размера потерь.
Сторона, возместившая потери, вызванные неправомерными действиями третьего лица, сможет заявить к такому третьему лицу требование о возмещении убытков.
В Гражданском кодексе предусмотрен еще один новый правовой институт – соглашение о возмещении имущественных потерь, на основании которого стороны обязательства, действуя при осуществлении ими предпринимательской деятельности, вправе договориться, что сторона А возместит стороне Б имущественные потери, возникшие в случае наступления обстоятельств, определенных таким соглашением, и не связанные с нарушением обязательства его стороной.
Так, например, к таким обстоятельствам могут относиться: ▶️невозможность исполнения обязательства; ▶️предъявление требований третьими лицами или государственными органами, иными организациями к стороне или третьему лицу, указанному в соглашении и т.п.
Соглашением должны быть определены размер возмещения таких потерь или порядок его определения. В отличие от неустойки (ст. 314 Гражданского кодекса) суд не сможет уменьшить размер возмещения за исключением случаев, когда доказано, что сторона умышленно содействовала увеличению размера потерь.
Сторона, возместившая потери, вызванные неправомерными действиями третьего лица, сможет заявить к такому третьему лицу требование о возмещении убытков.
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.”
from us
