Последняя книжка нашего издательства этого года — очень маленькая и очень для нас важная. Это полное собрание поэтических текстов Леонида Липавского и Якова Друскина, составленное для нас Валерием Шубинским (он же, естественно, автор предисловия). Даже не знаю, что ещё добавить. Потом, наверное, подробнее напишу.
Американка Эллен Н. Ла Мотт, корреспондентка Гертруды Стайн, суфражистка и профессиональная журналистка, писала эти короткие и жёсткие рассказы в 1915-1916 годах, служа медсестрой-добровольцем в прифронтовом французском госпитале в бельгийском Росбрюгге. Изданная книга «На отливе войны» была почти сразу запрещена цензурой в Англии и Франции — рассказы Ла Мотт не добавляли патриотизма и никак не помогали милитаризации, потому что война в этих текстах представала грязным, вонючим, гноящимся и кричащим от боли клубком человеческих судеб на пороге смерти, именно такой её увидела медсестра. Написанные нарочито безэмоционально, эти тексты повествуют о тяжело раненых, которые отвратительно себя ведут, и о врачах, готовых ради собственной потенциальной карьеры кромсать умирающих, поддерживая в них мучительную жизнь, и о скучающих генералах в начищенных сапогах, приносящих в госпитальные палаты бессмысленные военные награды. Бескомпромиссная, тяжёлая и блестяще написанная (и прекрасно переведённая Даниилом Лебедевым и Александрой Финогеновой) проза, не теряющая актуальности.
Мне сказали, что надо объяснить, что же такое мы издали.
Значит, Леонид Савельевич Липавский и Яков Семёнович Друскин, если коротко, — это два философа, близкие к ОБЭРИУ.
Первый написал несколько прекрасных текстов, в том числе «Исследование ужаса», а ещё в 1933-1934 годах зафиксировал и сохранил «Разговоры», которые вели между собой Хармс, Введенский, Олейников, Заболоцкий, Друскин и сам Липавский. Пропал без вести на Ленинградском фронте с 22 сентября 1941 года.
Второй оставил после себя дневники, которые вёл с 1926-го по 1966 год, и философские труды, а блокадной зимой 1941-го на детских саночках отвёз с улицы Маяковского на Петроградскую сторону архив арестованного Хармса, сохранил его — и оказавшиеся у него позже сохранившиеся рукописи Введенского — и в 1960-е допустил к ним некоторых литературоведов. Дожил до начала 1980 года.
Оба не мнили себя поэтами, но оставили некоторое количество поэтических текстов. Именно их мы и издали — благодаря литературоведу Валерию Шубинскому. Такая история.
Значит, Леонид Савельевич Липавский и Яков Семёнович Друскин, если коротко, — это два философа, близкие к ОБЭРИУ.
Первый написал несколько прекрасных текстов, в том числе «Исследование ужаса», а ещё в 1933-1934 годах зафиксировал и сохранил «Разговоры», которые вели между собой Хармс, Введенский, Олейников, Заболоцкий, Друскин и сам Липавский. Пропал без вести на Ленинградском фронте с 22 сентября 1941 года.
Второй оставил после себя дневники, которые вёл с 1926-го по 1966 год, и философские труды, а блокадной зимой 1941-го на детских саночках отвёз с улицы Маяковского на Петроградскую сторону архив арестованного Хармса, сохранил его — и оказавшиеся у него позже сохранившиеся рукописи Введенского — и в 1960-е допустил к ним некоторых литературоведов. Дожил до начала 1980 года.
Оба не мнили себя поэтами, но оставили некоторое количество поэтических текстов. Именно их мы и издали — благодаря литературоведу Валерию Шубинскому. Такая история.
Писатель Борис Лейбов, автор изданной нами хулиганский и прекрасной книги «Холь», был в прямом эфире, а теперь тут:https://www.youtube.com/live/xl1dQ1HTdmQ. Мы посмотрели, и вы посмотрите!
«Понятно, что люди, узурпировавшие власть в России, будут этот поток сужать – вернее, не они даже, а более мелкие людишки на местах, которые всегда бегут впереди паровоза. Всё как всегда...» – что-то сказал для Euronews, спасибо им большое.
euronews
Русский язык и литература: эмигранты, герои, жертвы
Век назад большая часть русскоговорящих писателей оказалась за рубежом. Великие имена. Многое повторяется и сегодня. О русской литературе в изгнании, а также выборе издателя и читателя мы побеседовали с Евгением Коганом, совладельцем книжного магазина и издательства…
Вот что пишет сегодня любимый Джон Лури (перевод мой):
«Один из этих дронов приземлился у меня на крыше, и я поднялся посмотреть.
Вышел маленький пацан, похожий на человека, только с кожей странного цвета, и он странно и быстро размахивал руками со множеством пальцев на каждой.
Я поздоровался.
Он сказал: "Вы празднуете непорочное зачатие Господа и Спасителя вашего ёлками и толстяками в красном? Это то, что вы подразумеваете под "обращать на себя внимание*"?
Затем он спросил, есть ли у меня шоколад.
Я спустился в квартиру, чтобы принести ему шоколад, но когда я вернулся на крышу, его там уже не было.
Он оставил номер, написанный на маленьком кусочке чего-то, похожего на пластик. Там было десять цифр, поэтому я набрал этот номер на своём телефоне. Кто-то ответил. Я спросил: "Это ты?" Он, или кто там это был, сказал: "Вот как ты начинаешь разговор по телефону? Ты первым не говоришь "привет"? Это очень грубо". Я сказал: "Так и ты не сказал "привет" на крыше". На что он закричал: "У нас есть оружие, которое вас уничтожит. Или вы хотите, чтобы эта встреча прошла хорошо". И повесил трубку».
* В оригинале использовано сленговое выражение «jump the shark», корнями восходящее к фразе, произнесенной в 1985 году радиоведущим Джоном Хайном в качестве отклика на эпизод 1977 года из пятого сезона американского ситкома «Счастливые дни», в котором персонаж Фонзи (Генри Уинклер) прыгает через живую акулу на водных лыжах.
Почему-то сегодняшним утром мне кажется важным вам об этом сообщить.
«Один из этих дронов приземлился у меня на крыше, и я поднялся посмотреть.
Вышел маленький пацан, похожий на человека, только с кожей странного цвета, и он странно и быстро размахивал руками со множеством пальцев на каждой.
Я поздоровался.
Он сказал: "Вы празднуете непорочное зачатие Господа и Спасителя вашего ёлками и толстяками в красном? Это то, что вы подразумеваете под "обращать на себя внимание*"?
Затем он спросил, есть ли у меня шоколад.
Я спустился в квартиру, чтобы принести ему шоколад, но когда я вернулся на крышу, его там уже не было.
Он оставил номер, написанный на маленьком кусочке чего-то, похожего на пластик. Там было десять цифр, поэтому я набрал этот номер на своём телефоне. Кто-то ответил. Я спросил: "Это ты?" Он, или кто там это был, сказал: "Вот как ты начинаешь разговор по телефону? Ты первым не говоришь "привет"? Это очень грубо". Я сказал: "Так и ты не сказал "привет" на крыше". На что он закричал: "У нас есть оружие, которое вас уничтожит. Или вы хотите, чтобы эта встреча прошла хорошо". И повесил трубку».
* В оригинале использовано сленговое выражение «jump the shark», корнями восходящее к фразе, произнесенной в 1985 году радиоведущим Джоном Хайном в качестве отклика на эпизод 1977 года из пятого сезона американского ситкома «Счастливые дни», в котором персонаж Фонзи (Генри Уинклер) прыгает через живую акулу на водных лыжах.
Почему-то сегодняшним утром мне кажется важным вам об этом сообщить.