paradox _friends

Специалисты по «совбезовской конспирологии», ухватившись за невключение в это «силовое политбюро» Андрея Белоусова, упустили момент, не менее любопытный и как раз свидетельствующий о вполне устойчивых позициях нового министра обороны.

Открывая очередное заседание Совбеза, Владимир Путин предложил поговорить об «укреплении международного сотрудничества в сфере борьбы с терроризмом».
Понятно, что Запад как партнера в рамках этого сотрудничества крайне сложно представить.
Зато центрально-азиатские страны – вполне.
Тем более, что Белоусов как раз отправился в Алма-Ату на заседание совета министров обороны ОДКБ. И там тоже говорил о террористических угрозах, исходящих, по его мнению, главным образом от Афганистана («На его территории закрепились многочисленные радикальные группировки, которые активизировали продвижение своих идей в соседних республиках. Увеличивается вероятность распространения бандгрупп и терроризма за пределы страны»).

Здесь и возникает нюанс.
Начиная с понедельника, с подачи МИДа и Минюста активно обсуждается тема возможного исключения «Талибана» из списка запрещенных в РФ террористических организаций.
Путин, комментируя это предложение, признал наличие «безусловных проблем» в Афганистане, но сослался на необходимость выстраивать отношения с действующей там властью.
С учетом того, что это заявление (как, собственно, и обнародование мидовско-минюстовской инициативы) было сделано во время пребывания российского президента в Ташкенте, не покидает ощущение многопланового торга.
Ведь Узбекистан не в восторге от любых шагов, повышающих легитимность талибов. А Россия крайне заинтересована в максимальном наращивании центрально-азиатского рынка сбыта для уже убыточного «Газпрома».
Неслучайно, Дмитрий Медведев, с недавних пор славящийся своей экспансивности, а с давних – патронирующий газовый концерн, констатировал: «мы близки к установлению полноформатных отношений с талибами».

Но что-то пошло не так. И цель белоусовского турне – похоже, не только смотрины главы российского оборонного ведомства, ключевого для ОДКБ.
Не исключено, что Белоусов должен был, в том числе, заверить союзников из Центральной Азии, что Россия не собирается «дружить против них с талибами».
«Ситуация и процессы, которые идут в Афганистане, достаточно сложные. Мы их отслеживаем, понимаем, как мы с ними будем работать. Но всё это требует нашего внимания, повышения и нашей слаженности, и боеготовности», -- еще одна реплика уже из переговоров (что, показательно, отдельно «подсвеченных») с министром обороны Таджикистана Шерали Мирзо.

Не потому ли Медведев впервые за достаточно долгое (для него) время вновь прибег к «ядерной риторике»?
Что, помимо всего прочего, сильно контрастирует со сдержанными белоусовскими пассажами про действия «соразмерно угрозам безопасности».

Вполне возможно, что зампред Совбеза превращается в главного публичного оппонента нового министра обороны, открывая второй, медийный, фронт в войне «ресурсократов» с технократами-техноэкономистами.

www.group-telegram.com/us/birmanalex.com/2291

11.0K viewsMay 31 at 15:28

Специалисты по «совбезовской конспирологии», ухватившись за невключение в это «силовое политбюро» Андрея Белоусова, упустили момент, не менее любопытный и как раз свидетельствующий о вполне устойчивых позициях нового министра обороны.

Открывая очередное заседание Совбеза, Владимир Путин предложил поговорить об «укреплении международного сотрудничества в сфере борьбы с терроризмом».
Понятно, что Запад как партнера в рамках этого сотрудничества крайне сложно представить.
Зато центрально-азиатские страны – вполне.
Тем более, что Белоусов как раз отправился в Алма-Ату на заседание совета министров обороны ОДКБ. И там тоже говорил о террористических угрозах, исходящих, по его мнению, главным образом от Афганистана («На его территории закрепились многочисленные радикальные группировки, которые активизировали продвижение своих идей в соседних республиках. Увеличивается вероятность распространения бандгрупп и терроризма за пределы страны»).

Здесь и возникает нюанс.
Начиная с понедельника, с подачи МИДа и Минюста активно обсуждается тема возможного исключения «Талибана» из списка запрещенных в РФ террористических организаций.
Путин, комментируя это предложение, признал наличие «безусловных проблем» в Афганистане, но сослался на необходимость выстраивать отношения с действующей там властью.
С учетом того, что это заявление (как, собственно, и обнародование мидовско-минюстовской инициативы) было сделано во время пребывания российского президента в Ташкенте, не покидает ощущение многопланового торга.
Ведь Узбекистан не в восторге от любых шагов, повышающих легитимность талибов. А Россия крайне заинтересована в максимальном наращивании центрально-азиатского рынка сбыта для уже убыточного «Газпрома».
Неслучайно, Дмитрий Медведев, с недавних пор славящийся своей экспансивности, а с давних – патронирующий газовый концерн, констатировал: «мы близки к установлению полноформатных отношений с талибами».

Но что-то пошло не так. И цель белоусовского турне – похоже, не только смотрины главы российского оборонного ведомства, ключевого для ОДКБ.
Не исключено, что Белоусов должен был, в том числе, заверить союзников из Центральной Азии, что Россия не собирается «дружить против них с талибами».
«Ситуация и процессы, которые идут в Афганистане, достаточно сложные. Мы их отслеживаем, понимаем, как мы с ними будем работать. Но всё это требует нашего внимания, повышения и нашей слаженности, и боеготовности», -- еще одна реплика уже из переговоров (что, показательно, отдельно «подсвеченных») с министром обороны Таджикистана Шерали Мирзо.

Не потому ли Медведев впервые за достаточно долгое (для него) время вновь прибег к «ядерной риторике»?
Что, помимо всего прочего, сильно контрастирует со сдержанными белоусовскими пассажами про действия «соразмерно угрозам безопасности».

Вполне возможно, что зампред Совбеза превращается в главного публичного оппонента нового министра обороны, открывая второй, медийный, фронт в войне «ресурсократов» с технократами-техноэкономистами.

BY paradox _friends