Например, в одном из тендеров завод закупил 112 200 микросхем производства Китай. Например, в одном из тендеров завод закупил 112 200 микросхем производства Китай. ( https://www.group-telegram.com/mechty_i_ikh_realistichnostj ) Этот случай поставил под сомнение качество и надёжность аппаратов, которые поставлялись в российские больницы. Материал, посвящённый этому вопросу, вышел под заголовком «Своего только шильдик? Поставщик сгоревших аппаратов ИВЛ закупается в Китае». Почему эта история снова всплыла? Совсем недавно на сайте московского правительства появилась информация о том, что статус резидента особой экономической зоны «Технополис Москва» (площадка «Алабушево») получил новый игрок на рынке медицинского оборудования — ООО «Зантон Медицинские Системы». ( https://www.group-telegram.com/mechty_i_ikh_realistichnostj/439 ) Компания заявила, что будет производить томографы и другое медоборудование, и, как резидент, получит значительные налоговые льготы. Казалось бы, это хороший пример политики импортозамещения, но, как и в случае с ИВЛ, есть нюансы.
Например, в одном из тендеров завод закупил 112 200 микросхем производства Китай. Например, в одном из тендеров завод закупил 112 200 микросхем производства Китай. ( https://www.group-telegram.com/mechty_i_ikh_realistichnostj ) Этот случай поставил под сомнение качество и надёжность аппаратов, которые поставлялись в российские больницы. Материал, посвящённый этому вопросу, вышел под заголовком «Своего только шильдик? Поставщик сгоревших аппаратов ИВЛ закупается в Китае». Почему эта история снова всплыла? Совсем недавно на сайте московского правительства появилась информация о том, что статус резидента особой экономической зоны «Технополис Москва» (площадка «Алабушево») получил новый игрок на рынке медицинского оборудования — ООО «Зантон Медицинские Системы». ( https://www.group-telegram.com/mechty_i_ikh_realistichnostj/439 ) Компания заявила, что будет производить томографы и другое медоборудование, и, как резидент, получит значительные налоговые льготы. Казалось бы, это хороший пример политики импортозамещения, но, как и в случае с ИВЛ, есть нюансы.
"For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content.
from us
