Если мы осознаем, что девяностые — это не скорбный отрезок в нашем календаре, а состояние души; если мы поймем, что девяностые всегда присутствуют в нас, как болезнетворная бактерия, которая начинает действовать, когда организм ослаблен, мы начнем лучше понимать происходящее.
Девяностые никогда не были изжиты до конца. Родимые, так сказать, пятна. То здесь, то там.
Было бы не так страшно, если бы не случился украинский вопрос. С 2014-го мы не только начали возвращать своих людей и территории. Мы огромными кусками начали возвращать девяностые.
О чем у нас говорят мало. Шепотом. Проблемы с интеграцией Крыма. Севастополь — Севастополем, а ЮБК? Все эти бизнесы на коленках, все эти «Крым не резиновый, много о себе думаете, не приезжайте, нам без вас хорошо». Скажете, не было? Да было. Сегодня просто ушло на задний план.
Но по сравнению с Донецком интеграция Крыма уже случилась, прошла «на ура» без сучка и задоринки.
С Донецком всё сложнее. Там стали выясняться вещи странные. Те люди, которые постоянно в Донецк ездили, которые, казалось бы, должны были помочь региону интегрироваться в большую Россию, вдруг начали пытаться интегрировать большую Россию в Донецк. Там свобода, там правильно, нужно везде, как там. Бегать с кувалдами и черепами, кричать «будет всё, как мы любим: всех ограбим, всех убьем!», игнорировать закон, потому что он мешает что-то там быстрее и правильнее делать, ругать таможню и полицию, решать вопросики по звоночкам. Тут, значит, реальные пацаны порешали, а вы там ваще не шевелитесь, лампасы херовы!
Но такое дело. Девяностые — всегда смерть. Война, понятное дело. Но ведь не только война во многих случаях.
Взять последний скандал. С трагедией, с погибшими. Военкоры и военблогеры пытаются нас убедить, что это всё — исключительно проблема армии. Армии, только армии. Блогеры-то нас предупреждали, а мы их не слышали, обвиняли их в чем-то, а ведь они опять правы. Траблы с армией, алярм!
Хорошо. Армия этим занялась. Аж до министра обороны дошло.
Но на деле, положа руку на сердце — это ведь очередной скандал внутри тусовки. Все персонажи скандала — люди из этой тусовки. Включая самих погибших. Все они из маленького военно-медийного сообщества. Где все со всеми — вась-вась, ась-ась. Чмоки в этом чате. Общие фоточки, общие переписочки.
И что в итоге? В итоге всё выглядит со стороны, как знаменитые когда-то споры хозяйствующих субъектов. Те собирали на синюю плашку, эти — на красную бляшку. Конфликт.
Воюют у нас сегодня сотни тысяч, но участники скандала —вовсе не те сотни. Это люди штучные, всем известные. Боец с позывным «Гудвин» — сам давний блогер, он ещё в 2014-м интервью Грэму Филлипсу давал (на английском, кстати), был другом покойного же Мурза, постоянно попадал во всякие истории. Они с Мурзом бесконечно с кем-то конфликтовали, то в Луганске, то в Донецке, Мурз писал объяснительные простыни «для народа», как он говорил, из которых народу ничего понятно не было, кроме того, что хороших парней-патриотов снова обижают. И уже тогда у них в комментариях народ, ничего не понимая, писал: махновщина, махновщина какая-то, махновщина. Это все есть в сети, висит. Можно почитать.
И Гудвин, и Мурз поддерживали какие-то отношения со «сладкой парочкой» Грубник-Монтян.
Но тусовка упорно желает нас увести от всего этого. Не дать нам почувствовать до боли знакомый аромат девяностых. О, эти химические ликеры, Амаретто, этот Бейлис. Сигареты «More», наверное. Рейдерство, антирейдерство. «Не мы такие, жизнь такая».
Все военкоры пишут: пусть органы разберутся. Конечно, пусть. Да только это желание у военкоров — вранье. Виновные уже назначены, списаны, общие дела забыты. Государство должно взять и послушно наказать конкретных людей, исполнить приговор тусовки.
А что будет, если не исполнит? Если выяснятся какие-то иные обстоятельства? Ну, тогда государство порочное, покрывает преступников, гибнут хорошие люди. Власти — геть!!
А то мы этих примитивных схемок не знаем.
Срочносборники народных сказок. Мишустин, где налоговая?!!
Если мы осознаем, что девяностые — это не скорбный отрезок в нашем календаре, а состояние души; если мы поймем, что девяностые всегда присутствуют в нас, как болезнетворная бактерия, которая начинает действовать, когда организм ослаблен, мы начнем лучше понимать происходящее.
Девяностые никогда не были изжиты до конца. Родимые, так сказать, пятна. То здесь, то там.
Было бы не так страшно, если бы не случился украинский вопрос. С 2014-го мы не только начали возвращать своих людей и территории. Мы огромными кусками начали возвращать девяностые.
О чем у нас говорят мало. Шепотом. Проблемы с интеграцией Крыма. Севастополь — Севастополем, а ЮБК? Все эти бизнесы на коленках, все эти «Крым не резиновый, много о себе думаете, не приезжайте, нам без вас хорошо». Скажете, не было? Да было. Сегодня просто ушло на задний план.
Но по сравнению с Донецком интеграция Крыма уже случилась, прошла «на ура» без сучка и задоринки.
С Донецком всё сложнее. Там стали выясняться вещи странные. Те люди, которые постоянно в Донецк ездили, которые, казалось бы, должны были помочь региону интегрироваться в большую Россию, вдруг начали пытаться интегрировать большую Россию в Донецк. Там свобода, там правильно, нужно везде, как там. Бегать с кувалдами и черепами, кричать «будет всё, как мы любим: всех ограбим, всех убьем!», игнорировать закон, потому что он мешает что-то там быстрее и правильнее делать, ругать таможню и полицию, решать вопросики по звоночкам. Тут, значит, реальные пацаны порешали, а вы там ваще не шевелитесь, лампасы херовы!
Но такое дело. Девяностые — всегда смерть. Война, понятное дело. Но ведь не только война во многих случаях.
Взять последний скандал. С трагедией, с погибшими. Военкоры и военблогеры пытаются нас убедить, что это всё — исключительно проблема армии. Армии, только армии. Блогеры-то нас предупреждали, а мы их не слышали, обвиняли их в чем-то, а ведь они опять правы. Траблы с армией, алярм!
Хорошо. Армия этим занялась. Аж до министра обороны дошло.
Но на деле, положа руку на сердце — это ведь очередной скандал внутри тусовки. Все персонажи скандала — люди из этой тусовки. Включая самих погибших. Все они из маленького военно-медийного сообщества. Где все со всеми — вась-вась, ась-ась. Чмоки в этом чате. Общие фоточки, общие переписочки.
И что в итоге? В итоге всё выглядит со стороны, как знаменитые когда-то споры хозяйствующих субъектов. Те собирали на синюю плашку, эти — на красную бляшку. Конфликт.
Воюют у нас сегодня сотни тысяч, но участники скандала —вовсе не те сотни. Это люди штучные, всем известные. Боец с позывным «Гудвин» — сам давний блогер, он ещё в 2014-м интервью Грэму Филлипсу давал (на английском, кстати), был другом покойного же Мурза, постоянно попадал во всякие истории. Они с Мурзом бесконечно с кем-то конфликтовали, то в Луганске, то в Донецке, Мурз писал объяснительные простыни «для народа», как он говорил, из которых народу ничего понятно не было, кроме того, что хороших парней-патриотов снова обижают. И уже тогда у них в комментариях народ, ничего не понимая, писал: махновщина, махновщина какая-то, махновщина. Это все есть в сети, висит. Можно почитать.
И Гудвин, и Мурз поддерживали какие-то отношения со «сладкой парочкой» Грубник-Монтян.
Но тусовка упорно желает нас увести от всего этого. Не дать нам почувствовать до боли знакомый аромат девяностых. О, эти химические ликеры, Амаретто, этот Бейлис. Сигареты «More», наверное. Рейдерство, антирейдерство. «Не мы такие, жизнь такая».
Все военкоры пишут: пусть органы разберутся. Конечно, пусть. Да только это желание у военкоров — вранье. Виновные уже назначены, списаны, общие дела забыты. Государство должно взять и послушно наказать конкретных людей, исполнить приговор тусовки.
А что будет, если не исполнит? Если выяснятся какие-то иные обстоятельства? Ну, тогда государство порочное, покрывает преступников, гибнут хорошие люди. Власти — геть!!
А то мы этих примитивных схемок не знаем.
Срочносборники народных сказок. Мишустин, где налоговая?!!
BY Вестник родимых болот
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from us
