Как бы я ни любила творчество Майкла Каннингема, стоит признать: с фантазией у него так себе. Поработав над романами «Избранные дни», «Наступает ночь» и сценарием для фильма «Вечер», писатель выпустил новую книгу – «День». Поклонникам осталось запастись терпением для «Утра» и достать из заднего кармашка каннингем-бинго, в котором можно отметить наличие в свежепереведённом романе типичных для творчества писателя тем, образов и сюжетных ходов: Нью-Йорк, семья как группа близких по духу людей, грустный гей, мэтч с мужем сестры, смерть одного из центральных персонажей – не то, чтобы супероригинально, правда?! Ну да ладно, Каннингему простительно, ценим его не за оригинальность.
Я так и вижу «День» в театре. Это была бы трёхактная пьеса, действие которой разворачивалось бы в интерьерах двух бруклинских квартир и одного загородного дома. Изабель, мать двоих детей, наблюдающая за тем, как и работа, и муж становятся интересны ей всё меньше и меньше, постепенно мысленно двигается к идее жить с младшим братом. Робби, променявший возможность стать врачом на работу школьного учителя, после разрыва отношений находит утешение в семье старшей сестры. Дэн, чей когда-то записанный рок-альбом зарыт в братской могиле тех, с кем не случилась «ошибка выжившего», пытается вернуться к музыке в статусе отца двоих детей, продолжая обесцвечивать уже начинающие редеть волосы. Они все в чём-то просчитались, и в результате в зените своей жизни вместо того, чтобы наслаждаться плодами принятых решений, судорожно оглядываются по сторонам и пытаются отмотать назад. Единственный, из героев Каннингема, у которого реально всё хорошо – когда-то вымышленный Робби и Изабель Вульф – кудрявый гетеросексуальный педиатр, легко жмущий от груди восемьдесят кило. От его имени Роб каждый день постит в Instagram украденные на просторах сети фото и собирает порцию лайков, удостоверяясь, что идеальная жизнь может быть только у тех, кого никогда не существовало в реальности.
Странно читать в рецензиях, что «День» – роман о ковиде, тем более в 2025-ом это звучит, скорее, как антиреклама. Конечно, в книге есть приметы изоляционного времени (действие происходит с 2019 по 2021): бедные нью-йоркцы отказались от проветриваний, боясь, что вирус залетит в дом вместе со свежим воздухом, никто больше не посещает кладбища, а добраться с одного континента на другой стало сложнее, чем в доколумбовы времена. Но ковид для Каннингема – лишь очередное литературное воплощение смерти, которая всегда где-то рядом, и от которой невозможно укрыться ни в мансарде бруклинской квартиры, ни в лесном домике средь природных красот Исландии. Объятий близких или лайков трёх тысяч подписчиков недостаточно для того, чтобы спастись от бесславной кончины, способной настигнуть нас в любом возрасте. «Спасенья нет, мы все обречены» – как бы имеет в виду Каннингем и добавляет: «так может перестать уже откладывать на потом то, что хотели сделать ещё вчера?!»
А теперь вопрос вопросов: что бы вы включили в каннингем-бинго?
Как бы я ни любила творчество Майкла Каннингема, стоит признать: с фантазией у него так себе. Поработав над романами «Избранные дни», «Наступает ночь» и сценарием для фильма «Вечер», писатель выпустил новую книгу – «День». Поклонникам осталось запастись терпением для «Утра» и достать из заднего кармашка каннингем-бинго, в котором можно отметить наличие в свежепереведённом романе типичных для творчества писателя тем, образов и сюжетных ходов: Нью-Йорк, семья как группа близких по духу людей, грустный гей, мэтч с мужем сестры, смерть одного из центральных персонажей – не то, чтобы супероригинально, правда?! Ну да ладно, Каннингему простительно, ценим его не за оригинальность.
Я так и вижу «День» в театре. Это была бы трёхактная пьеса, действие которой разворачивалось бы в интерьерах двух бруклинских квартир и одного загородного дома. Изабель, мать двоих детей, наблюдающая за тем, как и работа, и муж становятся интересны ей всё меньше и меньше, постепенно мысленно двигается к идее жить с младшим братом. Робби, променявший возможность стать врачом на работу школьного учителя, после разрыва отношений находит утешение в семье старшей сестры. Дэн, чей когда-то записанный рок-альбом зарыт в братской могиле тех, с кем не случилась «ошибка выжившего», пытается вернуться к музыке в статусе отца двоих детей, продолжая обесцвечивать уже начинающие редеть волосы. Они все в чём-то просчитались, и в результате в зените своей жизни вместо того, чтобы наслаждаться плодами принятых решений, судорожно оглядываются по сторонам и пытаются отмотать назад. Единственный, из героев Каннингема, у которого реально всё хорошо – когда-то вымышленный Робби и Изабель Вульф – кудрявый гетеросексуальный педиатр, легко жмущий от груди восемьдесят кило. От его имени Роб каждый день постит в Instagram украденные на просторах сети фото и собирает порцию лайков, удостоверяясь, что идеальная жизнь может быть только у тех, кого никогда не существовало в реальности.
Странно читать в рецензиях, что «День» – роман о ковиде, тем более в 2025-ом это звучит, скорее, как антиреклама. Конечно, в книге есть приметы изоляционного времени (действие происходит с 2019 по 2021): бедные нью-йоркцы отказались от проветриваний, боясь, что вирус залетит в дом вместе со свежим воздухом, никто больше не посещает кладбища, а добраться с одного континента на другой стало сложнее, чем в доколумбовы времена. Но ковид для Каннингема – лишь очередное литературное воплощение смерти, которая всегда где-то рядом, и от которой невозможно укрыться ни в мансарде бруклинской квартиры, ни в лесном домике средь природных красот Исландии. Объятий близких или лайков трёх тысяч подписчиков недостаточно для того, чтобы спастись от бесславной кончины, способной настигнуть нас в любом возрасте. «Спасенья нет, мы все обречены» – как бы имеет в виду Каннингем и добавляет: «так может перестать уже откладывать на потом то, что хотели сделать ещё вчера?!»
А теперь вопрос вопросов: что бы вы включили в каннингем-бинго?
BY Bookовски
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons.
from us
