Сделали с «Женским Сроком» карточки про женщин в ГУЛАГе, на обложке — Хава Волович 💔

Я и Софья Суркова начали пьесу, сейчас в ней два акта, будет еще. «Акт N» есть в пдфке, еще один «Акт N» — в канале у Софьи

СЛУЧАИ, ДОРЫ

АКТ N.

<...>

Фрейд. Что это был за сон?

Дора. Отрывистый, я брыкалась в ту ночь. Сначала я неслась по старому городу, где-то пыхтел поезд и посвистывали горлицы. Все было сожжено, дома стояли распотрошенные, на брусчатке — свалка белья, лопасти ветряных мельниц и ни одного человека или бродячей собаки. Когда птицы затихли, я зашла в костел, он был пузатый, словно над ним потрудился меходуй. На месте алтаря — письменный стол, на столешнице кожаный бювар, всё в точности как у отца. За столом сидел мой возлюбленный. (Речь постепенно ускоряется.) Я хотела броситься к нему, но он перешептывался с моей матерью, она облеклась в домино и развалилась на скамье, покуривая вишневые папиросы. Завидев меня, она вытащила из юбки брошюру и принялась читать: «Перед грозным лицом великой мятежницы…» (Короткая пауза.) Дальше не помню… Костел наполнился пьяными студентами, они звенели как цикады, вновь загудел поезд, я проснулась… (Выдыхает.)

<...>

За лето я написала какое-то число разных текстов, один из них вышел в новом номере «Художественного журнала». Основная мысль там очень простая, но, как мне кажется, важная: рассмотрение себя в зеркале, глазами Другого — необходимое условие для создание автофикционального высказывания. Еще я рада, что удалось наконец побольше рассказать о Ники де Сен-Фалль и ее перформансе «Папа». Наверное, через какое-то время pdf появится на сайте ХЖ, пока журнал можно найти в книжных.


Я шучу, что не буду больше писать про автофикшн, но Милена говорит, что это повторится...

Лекция про женские воспоминания о ГУЛАГе появилась на ютубе, если он не работает, можно посмотреть на гугл-диске. Еще собрала список литературы, которым пользовалась, пока писала магистерскую.

Другие лекции цикла «Гендер и биовласть: историческая перспектива» от Анны Нижник и Эллы Россман и их подборки источников опубликованы в канале кружка.

Публикуем новые акты пьесы, прикладываю свой, еще один — у Софьи в канале.

СЛУЧАИ, ДОРЫ

АКТ N.

<...>

Дора. Один раз мне даже приснилось, что он умер. Я гуляю по незнакомому городу, всюду грохочут заводы, на площадях громоздятся жуткие монументы повитухам, воют чахоточные люди, фланируют младенцы… А когда возвращаюсь домой, то есть, это не наш дом, а собачья будка… Из нее вылезает цепная служанка с опухшим лицом и протягивает конверт. Мать пишет: «Я не сказала тебе, что отец заболел, ведь ты исчезла из дома, никого не предупредив. Теперь он мертв». Я выбегаю в город, и снова — ядовитые фабрики, площади в испражнениях, унылые трупы слоняются без дела, путаются под ногами, я прошу сказать, где вокзал, и каждый отвечает одно и то же: «в пяти минутах». Но вокзала все нет, впереди дикий лес: я захожу в него, меня окружают звери и вгрызаются в платье, я тогда чуть не упала, вся измазалась в грязи, деревья вылезают из могильников, такая плотная темнота… Навстречу вышагивает мужчина с бутылочным горлышком в руке, звери разбегаются, я спрашиваю у него про вокзал. Он отвечает: «В двух с половиной часах ходьбы», а потом добавляет: «Хотите, я вас провожу?» Я отказываюсь, бегу сквозь подлесок и вижу — поезда, розовый дым, всюду тележки с пузатыми крысоловами… Но войти на вокзал не получается, ноги не слушаются, смотрю — пригвоздились к брусчатке… Так страшно, не могу двигаться, но боли нет… (Пауза, вздох.) Затем снова вижу себя у своего дома, уже настоящего, только дверь закрыта. Бьюсь кулаками в дверь, на пороге та же служанка, у нее смешной чепчик, набекрень, и фартук измазан чем-то черным, наверное, золой, она опускается на колени и хохочет: «Все! Все они уже на кладбище!»

<...>

другие акты:

АКТ N
АКТ N

И еще такое, войдет в прозаический текст, скоро расскажу.