Стигма рождается и умирает, у нее есть возраст и есть срок давности. У стигмы есть свои гносеология, национальность, исторический контекст.
Например, с распадом СССР мы не особенно печемся о трудовой биографии своей семьи, которая раньше предопределила бы наш путь. А придумывать небылицы о ВИЧ-положительных людях начали гораздо позже, чем о людях с психиатрическими диагнозами. Потому что безумие старше ВИЧ-инфекции. Мы уже не знаем, среди каких этносов были людоеды, мы не боимся людей с гетерохромией. Потому что зачастую стигма преодолевается, но иногда — нет. Поэтому мне как исследователю кажется, что эта тема неисчерпаемая.
Для человека, побывавшего в застенках психиатрической клиники характерна самостигматизация. В таких местах индивид получает уникальный и зачастую травмирующий опыт, который не с кем разделить.
Чтобы разобраться со способами самоидентификации людей, побывавших в психиатрической клинике, я обратилась к работе социолога И. Гофмана «Стигма: заметки об управлении испорченной идентичностью». Исследователь описывает четыре типа такой «моральной карьеры» — идентичности, которая переступила порог и оказалась по ту сторону нормальности.
Кратко охарактеризую эти типы:
⬛️ человек с врожденной стигмой, которая вживается в идентичность (например — сирота);
🟨человек, который был окружен благожелательным соседством или семьей, которая не артикулировала стигматизацию. Такой человек узнает о своей стигме, попадая в «большое общество», например — школу;
⬛️ человек, который в довольно позднем возрасте приобрел стигму, поэтому задолго до неё сложил представления о «нормальных» и стигматизированных. Такой человек, по словам исследователя, будет испытывать трудности с повторной идентификацией;
🟨 человек, который прошел социализацию вне границ стигмы и должен обучиться новому образу жизни, например, человек получивший психиатрический диагноз в сознательном возрасте.
На мой взгляд, в этой классификации отражены все призмы, через которые человек может работать со стигмой. Очень многое в будущей работе над своей стигмой зависит от исходных обстоятельств, при которых человек с ней столкнулся. «Испорченное» детство, запятнанная юность или экзистенциальный поворот во взрослом возрасте — путь к «выходу» из стигмы для всех будет различаться в зависимости от условий «на входе».
Стигма рождается и умирает, у нее есть возраст и есть срок давности. У стигмы есть свои гносеология, национальность, исторический контекст.
Например, с распадом СССР мы не особенно печемся о трудовой биографии своей семьи, которая раньше предопределила бы наш путь. А придумывать небылицы о ВИЧ-положительных людях начали гораздо позже, чем о людях с психиатрическими диагнозами. Потому что безумие старше ВИЧ-инфекции. Мы уже не знаем, среди каких этносов были людоеды, мы не боимся людей с гетерохромией. Потому что зачастую стигма преодолевается, но иногда — нет. Поэтому мне как исследователю кажется, что эта тема неисчерпаемая.
Для человека, побывавшего в застенках психиатрической клиники характерна самостигматизация. В таких местах индивид получает уникальный и зачастую травмирующий опыт, который не с кем разделить.
Чтобы разобраться со способами самоидентификации людей, побывавших в психиатрической клинике, я обратилась к работе социолога И. Гофмана «Стигма: заметки об управлении испорченной идентичностью». Исследователь описывает четыре типа такой «моральной карьеры» — идентичности, которая переступила порог и оказалась по ту сторону нормальности.
Кратко охарактеризую эти типы:
⬛️ человек с врожденной стигмой, которая вживается в идентичность (например — сирота);
🟨человек, который был окружен благожелательным соседством или семьей, которая не артикулировала стигматизацию. Такой человек узнает о своей стигме, попадая в «большое общество», например — школу;
⬛️ человек, который в довольно позднем возрасте приобрел стигму, поэтому задолго до неё сложил представления о «нормальных» и стигматизированных. Такой человек, по словам исследователя, будет испытывать трудности с повторной идентификацией;
🟨 человек, который прошел социализацию вне границ стигмы и должен обучиться новому образу жизни, например, человек получивший психиатрический диагноз в сознательном возрасте.
На мой взгляд, в этой классификации отражены все призмы, через которые человек может работать со стигмой. Очень многое в будущей работе над своей стигмой зависит от исходных обстоятельств, при которых человек с ней столкнулся. «Испорченное» детство, запятнанная юность или экзистенциальный поворот во взрослом возрасте — путь к «выходу» из стигмы для всех будет различаться в зависимости от условий «на входе».
Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. The Dow Jones Industrial Average fell 230 points, or 0.7%. Meanwhile, the S&P 500 and the Nasdaq Composite dropped 1.3% and 2.2%, respectively. All three indexes began the day with gains before selling off. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website.
from us
