Поздравляем дорогого Алексея Иовчева! И надеемся скоро поздравить и остальных ребят!

ОЧЕВИДНОЕ ДЛЯ НОСИТЕЛЕЙ ГЛАЗ

…У меня нет и никогда не было никаких, что называется, мистических предчувствий. Никаких пророчеств я не совершал.

Есть только зрение.

В нулевых я написал ряд статей и выпустил книгу «К нам едет Пересвет»: о том, что всё это ликующее благополучие – ненадолго, о том, что эти бесполые мальчики и прочие внегендерные существа, все эти мажоры, комики, блогеры – ненадолго, что в центр национальной истории снова встанут воины и поэты. О том, что к нам едет Пересвет. И будет бой.

Надо ли говорить, с каким ленивым скепсисом взирали на меня в московских гостиных и в приличных местах?..

Они были уверены, что их мир – навсегда.

С той же поры меня преследовала украинская тема – ещё в 2009 году я написал фантастический очерк о том, как на территории Украины разгорается гражданская война, при этом несколько наших кремлёвских деятелей сбегают туда. И эта война понемногу перекидывается на территорию России.

Начиная с 2011 года и до 2013-го я писал про Украину постоянно, прямо говоря, что скоро случится неонацистский реванш. Что Украина стоит на пороге государственного переворота. Что слипшиеся в ком хохлятские либералы и местные правые радикалы возьмут там власть.

Надо ли вспоминать, с каким скепсисом смотрели на меня в московских гостиных?..

…После того как меня подорвали, движимый не столько рациональным чувством, сколько интуицией, я стал много писать о путях русского коммунизма в XXI веке, о Ленине.

В частности, я снял о Ленине в минувшие два года дюжину «Уроков русского», пытаясь объяснить планетарный феномен этого явления («Я не пойму, какою силой сумел потрясть он шар земной?.. Но он потряс!» – Сергей Есенин).

Даже близкие мне люди спрашивали: «…А почему так много о нём? Раньше ты больше рассказывал о Сталине».

Но и здесь меня вело тайное, неизъяснимое чувство; и я снова оказался прав.

Ленин – вот та болевая точка, с которой начинают шатать Россию, подвигая её к новой гражданской войне.

Они – реваншисты, им мало победы 1991 года, они считают её недостаточно полной, они желают утвердиться и победить (возвратившись в воображаемый 1920 год) окончательно.

Кем бы не рядились эти люди (на киевском Майдане многие из собравшихся тоже выглядели прилично) – мы стоим на пороге всё того же изуверского насилия, что было совершено над Украиной.

Люди, выдающие себя за русских (чаще всего инициаторы данного безобразия даже этнически, как и на Украине, мягко говоря, не совсем русские), выдающие себя за патриотов, выдающие себя за православных, выдающие себя за кого угодно – точат сами основания русской цивилизации.

Ленин, как и на Украине, лишь повод. Когда его памятник завалили на Крещатике, а потом в Харькове, это ещё казалось поправимым.

На самом деле, вослед за Лениным и здесь неизбежно придут за Сталиным, за Брежневым, за всем советским наследием, за советским искусством, за советским кино, за поэмой Есенина «Капитан Земли», за Маяковским, за Мухиной, за Вучетичем, за советской песней, за красной звездой и красным знаменем, которое они уже сейчас не стесняются называть «сатанинской тряпкой».

Следом они придут за понятием социальной солидарности как таковой. За понятием русской справедливости. Законодательно объявят коммунизм и социализм экстремистскими идеологиями.

Они объявят себя и только себя патентованными носителями русскости и веры, а остальных будут шельмовать и отменять.

Влезут в сапожищах посреди нашей национальной памяти и будут там топтаться, крича про «очищение» и «покаяние».

Порушат империю, вопя про «многонационалочку». Начнут с отмены национальных автономий (лживо уверяя, что их «Ленин придумал») – и Россия треснет, как арбуз.

Разметают наши возобновленные дружбы со странами мирового коммунистического блока, крича, что наш путь – «белая Европа», а не все эти чучхе и барбудос.

И прочее, прочее, прочее: у них огромные планы.

Покусанные хохлами не ведают, что творят. За ними стоят огромные деньги. Их спустили с цепи.

Чужецарствие пришло на Украину.

Теперь оно собирается к нам.

Я не пророчествую. Я констатирую.