100 лет назад вышел первый номер журнала The New Yorker. На обложке художник Ри Ирвин изобразил денди, списав его с графа д’Орсе, француза, жившего в Англии. Персонаж получил имя Юстас Тилли — так его назвал американский комик Кори Форд, позаимствовав фамилию у своей тети.
Каждый год обложку повторяли, пока в 1994-м, в очередную годовщину журнала, на ней не появился парень из Нью-Йорка. Так началась традиция каждый год обыгрывать каноничный образ денди.
Каждый год обложку повторяли, пока в 1994-м, в очередную годовщину журнала, на ней не появился парень из Нью-Йорка. Так началась традиция каждый год обыгрывать каноничный образ денди.
17 февраля 1740 года в Петербурге прошла необычная свадьба. Императрица Анна Иоанновна выдала замуж свою любимую шутиху, Авдотью Буженинову.
Авдотья была то ли калмычкой, то ли камчадалкой, а прозвище Буженина (от которого потом образовалась фамилия) получила или в честь любимого блюда Анны Иоанновны, или из-за привычки намазываться топленым жиром вместо мытья. Она была очень маленького роста, с темной кожей, выделяющимися чертами лица и необычным для двора поведением — все это сделало Буженинову всеобщей любимицей.
В мужья Авдотье императрица выбрала придворного шута по прозвищу Квасник — князя Михаила Алексеевича Голицына, которого прежде разжаловала в «придворные дураки» за то, что ради женитьбы на иностранке перешел в католичество.
Молодоженов вез по улицам в железной клетке настоящий слон. За ним следовал эскорт из 300 людей — в Петербург заранее привезли по паре представителей каждого народа Российской империи, пошили для них национальные костюмы и выдали национальные музыкальные инструменты. Они ехали за слоном на верблюдах, ослах, оленях, волах, лошадях и в собачьих упряжках.
Ко дню свадьбы прямо на замерзшей Неве возвели большой дом-дворец изо льда. Внутри все тоже было ледяное: от зеркал до игральных карт. Камин в одной из комнат светил, но не грел — ледяные дрова были обмазаны нефтью. Около дома разместили ледяные пушки (они могли стрелять настоящими ядрами), скульптуры дивных чудищ, из пасти которых били водяные струи и «жидкий огонь» — подожженная нефть. Ледяной была и еда, ее покрасили в натуральные цвета красками.
После венчания и роскошного пира Авдотью и Михаила привезли в этот дом и заставили лечь в ледяную постель. У спальни выставили стражу, которой запретили выпускать новобрачных. По слухам, не замерзнуть насмерть паре удалось только благодаря тулупу, который Авдотья выменяла у одного из караульных на жемчужное ожерелье, подаренное императрицей на свадьбу.
Авдотья была то ли калмычкой, то ли камчадалкой, а прозвище Буженина (от которого потом образовалась фамилия) получила или в честь любимого блюда Анны Иоанновны, или из-за привычки намазываться топленым жиром вместо мытья. Она была очень маленького роста, с темной кожей, выделяющимися чертами лица и необычным для двора поведением — все это сделало Буженинову всеобщей любимицей.
В мужья Авдотье императрица выбрала придворного шута по прозвищу Квасник — князя Михаила Алексеевича Голицына, которого прежде разжаловала в «придворные дураки» за то, что ради женитьбы на иностранке перешел в католичество.
Молодоженов вез по улицам в железной клетке настоящий слон. За ним следовал эскорт из 300 людей — в Петербург заранее привезли по паре представителей каждого народа Российской империи, пошили для них национальные костюмы и выдали национальные музыкальные инструменты. Они ехали за слоном на верблюдах, ослах, оленях, волах, лошадях и в собачьих упряжках.
Ко дню свадьбы прямо на замерзшей Неве возвели большой дом-дворец изо льда. Внутри все тоже было ледяное: от зеркал до игральных карт. Камин в одной из комнат светил, но не грел — ледяные дрова были обмазаны нефтью. Около дома разместили ледяные пушки (они могли стрелять настоящими ядрами), скульптуры дивных чудищ, из пасти которых били водяные струи и «жидкий огонь» — подожженная нефть. Ледяной была и еда, ее покрасили в натуральные цвета красками.
После венчания и роскошного пира Авдотью и Михаила привезли в этот дом и заставили лечь в ледяную постель. У спальни выставили стражу, которой запретили выпускать новобрачных. По слухам, не замерзнуть насмерть паре удалось только благодаря тулупу, который Авдотья выменяла у одного из караульных на жемчужное ожерелье, подаренное императрицей на свадьбу.
«Наконец-то нашелся Мурзилка! Его поймал художник Каневский и притащил в редакцию…» — так летом 1937-го читатели журнала «Мурзилка» познакомились с желтым пушистым зверьком в красном берете.
Его образ придумал художник Аминадав Каневский, работавший в «Крокодиле» и позднее создавший иллюстрации к «Золотому ключику» Алексея Толстого и «Мойдодыру» Корнея Чуковского.
В 1940-е Мурзилка пропал из печати, триумфально вернувшись только в 1959-м. Вспоминаем, как герой изображался на страницах журнала.
Его образ придумал художник Аминадав Каневский, работавший в «Крокодиле» и позднее создавший иллюстрации к «Золотому ключику» Алексея Толстого и «Мойдодыру» Корнея Чуковского.
В 1940-е Мурзилка пропал из печати, триумфально вернувшись только в 1959-м. Вспоминаем, как герой изображался на страницах журнала.
Энцо Феррари боялся числа 17. Дело в том, что итальянцы относятся к 17 так же, как мы — к 13. Суеверие идет из Древнего Рима и, собственно, от римских же цифр: XVII — анаграмма слова Vixi, что означало «Я жил» и использовалось для надгробных плит. Кроме того, под номером 17 выступал известный гонщик и близкий друг Энцо — Уго Сивоччи. Он разбился в 1923 году, и с тех пор итальянские болиды никогда больше не маркировались роковым числом.
А после смерти французского гонщика Жюля Бьянки в 2015 году номер 17 в принципе убрали из «Формулы-1».
А после смерти французского гонщика Жюля Бьянки в 2015 году номер 17 в принципе убрали из «Формулы-1».
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
30-й выпуск на YouTube-канале ЧТИВО посвящен, разумеется, любви. Любви, растиражированной сначала в СМИ, а потом воспетой музыкантами и режиссерами. Бонни и Клайд — безбашенные герои, бесстрашный гангстер и его муза, которая палит из револьвера направо и налево. Идеальные преступники, с которыми жестоко расправилась полиция. Реальность же была куда прозаичнее.
Смотрите настоящую историю Бонни Паркер и Клайда Бэрроу — на канале ЧТИВО.
Смотрите настоящую историю Бонни Паркер и Клайда Бэрроу — на канале ЧТИВО.
Как Лесков Толстого разочаровал
В 1890 году Лев Толстой предложил Николаю Лескову написать сказку, где содержались бы ответы на три вопроса: какой час важнее всех, какой человек нужнее всех, какое дело дороже всех. Вдохновленный Лесков принялся за работу и вскоре прислал сказку под названием «Час воли Божией» Толстому. Граф, мягко говоря, изумился иносказательности и предложениям вроде: «Разлюляй-измигул, гулевой мужичонко, шершавенький, повсегда он идет в зипунишке в пестреньком...»
Толстой ждал от Лескова внятной притчи с очевидным христианским подтекстом, а получил пространную пеструю сказку. Хорошая идея, по мнению классика, была загублена. Лев Николаевич скрепя сердце написал письмо Лескову, где похвалил «необыкновенное мастерство языка», но добавил, что в сказке «много лишнего, несоразмерного», и вообще — она была бы лучше, «если бы не излишек таланта». В своем ответе Лесков извинился за вычурный слог и попросил еще одну «тему для сказочки». Но Толстой обиделся и новых тем не предлагал.
Даже спустя 8 лет, в 1898 году, он никак не мог простить коллеге зазря растраченный сюжет: «Лесков воспользовался моей темой, и дурно». А еще через 5 лет, когда младшего писателя уже давно не было на свете, взялся сам за притчу «Три вопроса». Она вышла примерно в 20 раз короче лесковского текста.
В 1910 году Льву Николаевичу привезли личную тетрадь Лескова с мыслями «об истине, жизни и поведении». Прочитав ее, восхищенный Толстой расплакался и попросил переписать мысли коллеги — пока случайно не выяснилось, что Лесков просто выписал цитаты из толстовского же сочинения.
В 1890 году Лев Толстой предложил Николаю Лескову написать сказку, где содержались бы ответы на три вопроса: какой час важнее всех, какой человек нужнее всех, какое дело дороже всех. Вдохновленный Лесков принялся за работу и вскоре прислал сказку под названием «Час воли Божией» Толстому. Граф, мягко говоря, изумился иносказательности и предложениям вроде: «Разлюляй-измигул, гулевой мужичонко, шершавенький, повсегда он идет в зипунишке в пестреньком...»
Толстой ждал от Лескова внятной притчи с очевидным христианским подтекстом, а получил пространную пеструю сказку. Хорошая идея, по мнению классика, была загублена. Лев Николаевич скрепя сердце написал письмо Лескову, где похвалил «необыкновенное мастерство языка», но добавил, что в сказке «много лишнего, несоразмерного», и вообще — она была бы лучше, «если бы не излишек таланта». В своем ответе Лесков извинился за вычурный слог и попросил еще одну «тему для сказочки». Но Толстой обиделся и новых тем не предлагал.
Даже спустя 8 лет, в 1898 году, он никак не мог простить коллеге зазря растраченный сюжет: «Лесков воспользовался моей темой, и дурно». А еще через 5 лет, когда младшего писателя уже давно не было на свете, взялся сам за притчу «Три вопроса». Она вышла примерно в 20 раз короче лесковского текста.
В 1910 году Льву Николаевичу привезли личную тетрадь Лескова с мыслями «об истине, жизни и поведении». Прочитав ее, восхищенный Толстой расплакался и попросил переписать мысли коллеги — пока случайно не выяснилось, что Лесков просто выписал цитаты из толстовского же сочинения.
Буквально протокол беспроводной связи назван в честь короля викингов Харальда I, который в Х веке правил на территории современных Дании и Норвегии. Синезубым викинга прозвали за темный передний зуб, а создатели протокола, обращаясь к исторической фигуре, имели в виду, что технология объединяет разные устройства, как Харальд I — враждующие племена в единое королевство.