Я долго смотрю на табличку на стене и никак не могу понять, что же там написано. Что-то про Laffi или Paffi. Подношу к губам чашку своего любимого душистого Эрл Грея и все никак не проникну в смысл написанного. В следующую секунду я уже пытаюсь понять, почему это я вообще не могу понять что-то из написанного. Забыла! Я же в Лондоне теперь, и я многое здесь не могу понять из написанного, и сказанного. Это супер-странное чувство. Особенно для человека, для которого тексты - это вся его жизнь.
Я на кофе-дейт с мамами одноклассников Евы. Напротив меня Аннет, она из Литвы, ее муж - итальянец, ее английский я понимаю лучше всего. Она рассказывает о том, как сложно ей даются укладывания детей в ночь. Каждый день она обещает своему сыну Джо, что “быстренько сходит в душ и вернется”. Но никогда не возвращается, и Джо, в итоге, приучается засыпать самостоятельно.
Сара - очень забавная. Она школьная активистка, водит Рэндж Ровер моей мечты и все время отпускает такие смешные саркастичные комментарии про своего мужа (я понимаю их и просто ору!). По ее словам, муж бесполезен абсолютно во всем, кроме making money (что, в целом, актуально для этой страны).
Кэти - самая серьезная из всех, говорит тихо и, по-британски, не понятно. Она жалуется на плохой рост волос. Мы обсуждаем детей и мужей, грядущую зиму и цены на отопление, планы на рождественские каникулы и сложную сепарацию от детей.
Еще у меня есть тусовка “отчаянных мамашек”, чьи дети сложно адаптируются к Нерсери (это такая трехчасовая группа для детей по цене садика полного дня с 5-разовым питанием в Москве). Ария, хоть и уроженка Лондона, но супер-открыто жалуется на мужа, на необходимость работать по ночам, сложности с сыном.
С Карен, моей новой приятельницей из страшной недружественной Америки, мы обсуждали, что в США ты можешь сделать себя сам из говна и палок, подняться с нуля, стать кем-то. В UK она чувствует, что этого все равно может быть недостаточно, потому что здесь важно не только то, кем ты стал, но и то, кем ты был. Она приехала в Лондон несколько лет назад и, несмотря на язык, ей тоже тут сложно…
Каждый день я встречаю девочек, которые переживают из-за сепарации с детьми, разрываются между карьерой и семьей, жалуются на мужей и цены, борются с выпадением волос и симптомами менопаузы, отчаянно пытаются вписаться и быть кем-то. Они переживают из-за возраста, из-за работы, из-за чувства вины, из-за цвета кожи, из-за предстоящих экзаменов у детей, из-за огромного количества рутинных дел, которые не замечают и обесценивают их партнеры. Они переживают из-за всего того, из-за чего переживаем мы. Они переживают это другими словами и с другими акцентами, но не менее сильно и живо. Я знаю, что между нами так много различий: язык, среда, культурный код, список книг для чтения летом, но я знаю, что там в глубине всего этого у нас есть еще и очень много общего.
Я долго смотрю на табличку на стене и никак не могу понять, что же там написано. Что-то про Laffi или Paffi. Подношу к губам чашку своего любимого душистого Эрл Грея и все никак не проникну в смысл написанного. В следующую секунду я уже пытаюсь понять, почему это я вообще не могу понять что-то из написанного. Забыла! Я же в Лондоне теперь, и я многое здесь не могу понять из написанного, и сказанного. Это супер-странное чувство. Особенно для человека, для которого тексты - это вся его жизнь.
Я на кофе-дейт с мамами одноклассников Евы. Напротив меня Аннет, она из Литвы, ее муж - итальянец, ее английский я понимаю лучше всего. Она рассказывает о том, как сложно ей даются укладывания детей в ночь. Каждый день она обещает своему сыну Джо, что “быстренько сходит в душ и вернется”. Но никогда не возвращается, и Джо, в итоге, приучается засыпать самостоятельно.
Сара - очень забавная. Она школьная активистка, водит Рэндж Ровер моей мечты и все время отпускает такие смешные саркастичные комментарии про своего мужа (я понимаю их и просто ору!). По ее словам, муж бесполезен абсолютно во всем, кроме making money (что, в целом, актуально для этой страны).
Кэти - самая серьезная из всех, говорит тихо и, по-британски, не понятно. Она жалуется на плохой рост волос. Мы обсуждаем детей и мужей, грядущую зиму и цены на отопление, планы на рождественские каникулы и сложную сепарацию от детей.
Еще у меня есть тусовка “отчаянных мамашек”, чьи дети сложно адаптируются к Нерсери (это такая трехчасовая группа для детей по цене садика полного дня с 5-разовым питанием в Москве). Ария, хоть и уроженка Лондона, но супер-открыто жалуется на мужа, на необходимость работать по ночам, сложности с сыном.
С Карен, моей новой приятельницей из страшной недружественной Америки, мы обсуждали, что в США ты можешь сделать себя сам из говна и палок, подняться с нуля, стать кем-то. В UK она чувствует, что этого все равно может быть недостаточно, потому что здесь важно не только то, кем ты стал, но и то, кем ты был. Она приехала в Лондон несколько лет назад и, несмотря на язык, ей тоже тут сложно…
Каждый день я встречаю девочек, которые переживают из-за сепарации с детьми, разрываются между карьерой и семьей, жалуются на мужей и цены, борются с выпадением волос и симптомами менопаузы, отчаянно пытаются вписаться и быть кем-то. Они переживают из-за возраста, из-за работы, из-за чувства вины, из-за цвета кожи, из-за предстоящих экзаменов у детей, из-за огромного количества рутинных дел, которые не замечают и обесценивают их партнеры. Они переживают из-за всего того, из-за чего переживаем мы. Они переживают это другими словами и с другими акцентами, но не менее сильно и живо. Я знаю, что между нами так много различий: язык, среда, культурный код, список книг для чтения летом, но я знаю, что там в глубине всего этого у нас есть еще и очень много общего.
BY Дочь Достоевского | Елена Тимохина
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read."
from us
