АДАМ
Я помню
Почему-то я помню
Как Адам был в раю
Я помню
Как Адам был в раю
Как ему было легко
Не как нам
Как ему было легко
Свободно
Как он нарекал имена
Давал названия
Живым тварям
И мёртвым предметам
Тоже живым
Это было легко, интересно
Рай сиял тихим светом
И было нормально
Это было нормально
Животные ластились
Подходили к руке
Реки спокойно текли
Без водоворотов и омутов
Не было наводнений, цунами
Не было печали и воздыхания
Не было болезней и смерти
Не было зла
Адаму было легко, интересно
Интересно жить, познавать
Нарекать имена
Материя была
Лёгкой, податливой
Все вещи сами всё делали
Как было нужно Адаму
Не надо было ничего преодолевать
Адам не запутывался
Рукой в рукаве
Не скакал на одной ноге
Пытаясь попасть другой ногой
В штанину
Шнурки у него не развязывались
Не было у него шнурков
Штанин, рукавов
Не мучился он со всем этим
Еды — сколько нужно
Сколько нужно — всего остального
Как при коммунизме
Но не так, не так
Всё хорошо было, нормально
А потом перестало
Стало плохо
Это другая история
Это уже другая, наша
История
Почему я помню всё это
Почему же я помню всё это
Это блаженное состояние
Эту божественную беззаботность
Это вот, когда всё есть
И ничего не нужно
Когда ты лёгок, чист, светел
И нарекаешь имена
Всем вещам
Почему я всё это помню
Это очень странно
Давно ведь всё это было
Очень давно
А вот, вот
Почему, когда что-то роняю
Когда проливаю вино из стакана
Когда забываю кошелёк и ключи
Когда спотыкаюсь и падаю
Почему каждый раз
Вспоминаю Адама
И говорю внутри себя
Зачем же ты так
Так-то оно всё и ничего
Можно со всем этим жить
Привык уже
Но почему же я помню всё это
Всё это Адамово житие
Как легко ему было и славно
Как он двигался легко и свободно
Как у него ничего никогда
Не болело
Как вокруг его головы
Тонкое свечение мерцало
Как ему было легко, хорошо
Беззаботно, безболезненно, смело
Как ему было в кайф
Зачем я всё это помню
Хрен его знает
Почему-то помню
И всё время висит в голове
Этот вечный вопрос
Почему
Потому
Помни
Живи и помни
И мучайся
Этим воспоминанием
Пусть колом стоит
У тебя в голове
Этот вечный вопрос
Почему
И нет на него ответа
Но с этим можно жить
Вот и живи
И не задавай вопроса
Зачем, почему
Просто так
Всё это просто так
Такая игра
Если хочешь
Живи с этим
Тебе же не так уж и плохо
Жить
Другим значительно хуже
Вот и ладно
Довольствуйся этим
А что будет дальше
Посмотрим
Поживёшь — увидишь
Говорит Господь
И становится как-то спокойно
Не то чтобы хорошо
Но спокойно
Пусть так всё и будет
Ну раз уж всё так
Раз ничего нельзя сделать
Спокойно, говорит Господь
Спокойно, не парься так сильно
Не так уж всё плохо
Правда ведь?
И, кажется, улыбается
И Адам неожиданно
Тоже улыбается
Неподвижной холодноватой
Вечной улыбкой
И мне на некоторое время
Становится
Действительно хорошо.
Я помню
Почему-то я помню
Как Адам был в раю
Я помню
Как Адам был в раю
Как ему было легко
Не как нам
Как ему было легко
Свободно
Как он нарекал имена
Давал названия
Живым тварям
И мёртвым предметам
Тоже живым
Это было легко, интересно
Рай сиял тихим светом
И было нормально
Это было нормально
Животные ластились
Подходили к руке
Реки спокойно текли
Без водоворотов и омутов
Не было наводнений, цунами
Не было печали и воздыхания
Не было болезней и смерти
Не было зла
Адаму было легко, интересно
Интересно жить, познавать
Нарекать имена
Материя была
Лёгкой, податливой
Все вещи сами всё делали
Как было нужно Адаму
Не надо было ничего преодолевать
Адам не запутывался
Рукой в рукаве
Не скакал на одной ноге
Пытаясь попасть другой ногой
В штанину
Шнурки у него не развязывались
Не было у него шнурков
Штанин, рукавов
Не мучился он со всем этим
Еды — сколько нужно
Сколько нужно — всего остального
Как при коммунизме
Но не так, не так
Всё хорошо было, нормально
А потом перестало
Стало плохо
Это другая история
Это уже другая, наша
История
Почему я помню всё это
Почему же я помню всё это
Это блаженное состояние
Эту божественную беззаботность
Это вот, когда всё есть
И ничего не нужно
Когда ты лёгок, чист, светел
И нарекаешь имена
Всем вещам
Почему я всё это помню
Это очень странно
Давно ведь всё это было
Очень давно
А вот, вот
Почему, когда что-то роняю
Когда проливаю вино из стакана
Когда забываю кошелёк и ключи
Когда спотыкаюсь и падаю
Почему каждый раз
Вспоминаю Адама
И говорю внутри себя
Зачем же ты так
Так-то оно всё и ничего
Можно со всем этим жить
Привык уже
Но почему же я помню всё это
Всё это Адамово житие
Как легко ему было и славно
Как он двигался легко и свободно
Как у него ничего никогда
Не болело
Как вокруг его головы
Тонкое свечение мерцало
Как ему было легко, хорошо
Беззаботно, безболезненно, смело
Как ему было в кайф
Зачем я всё это помню
Хрен его знает
Почему-то помню
И всё время висит в голове
Этот вечный вопрос
Почему
Потому
Помни
Живи и помни
И мучайся
Этим воспоминанием
Пусть колом стоит
У тебя в голове
Этот вечный вопрос
Почему
И нет на него ответа
Но с этим можно жить
Вот и живи
И не задавай вопроса
Зачем, почему
Просто так
Всё это просто так
Такая игра
Если хочешь
Живи с этим
Тебе же не так уж и плохо
Жить
Другим значительно хуже
Вот и ладно
Довольствуйся этим
А что будет дальше
Посмотрим
Поживёшь — увидишь
Говорит Господь
И становится как-то спокойно
Не то чтобы хорошо
Но спокойно
Пусть так всё и будет
Ну раз уж всё так
Раз ничего нельзя сделать
Спокойно, говорит Господь
Спокойно, не парься так сильно
Не так уж всё плохо
Правда ведь?
И, кажется, улыбается
И Адам неожиданно
Тоже улыбается
Неподвижной холодноватой
Вечной улыбкой
И мне на некоторое время
Становится
Действительно хорошо.
Из новостей: сборная России по футболу проведет товарищеский матч против команды Брунея 15 ноября в Краснодаре.
Это уже, что называется, до мышей. Ждём матчей со сборными Маврикия и Соломоновых островов.
А в любимом мною хоккее с мячом другая практика: постоянно устраивают турниры с участием сборной России и ведущих клубов. Типа, играют Кузбасс, Водник, Енисей, Динамо и сборная России. То есть, сборная играет против клубов, из игроков которых она сама состоит. И, конечно, сборная побеждает. Ура.
А в хоккее с шайбой бесконечные матчи с Белоруссией и Казахстаном. Очень интересно. Какая-то тяжёлая бессмысленность.
Мне кажется, в условиях отстранения нас от международных соревнований нужно просто распустить все эти сборные и заниматься внутренними клубными соревнованиями. Потом, когда/если нас обратно допустят — снова соберёмся и будем играть. Зачем сейчас все эти нелепые имитации — совершенно непонятно.
Это уже, что называется, до мышей. Ждём матчей со сборными Маврикия и Соломоновых островов.
А в любимом мною хоккее с мячом другая практика: постоянно устраивают турниры с участием сборной России и ведущих клубов. Типа, играют Кузбасс, Водник, Енисей, Динамо и сборная России. То есть, сборная играет против клубов, из игроков которых она сама состоит. И, конечно, сборная побеждает. Ура.
А в хоккее с шайбой бесконечные матчи с Белоруссией и Казахстаном. Очень интересно. Какая-то тяжёлая бессмысленность.
Мне кажется, в условиях отстранения нас от международных соревнований нужно просто распустить все эти сборные и заниматься внутренними клубными соревнованиями. Потом, когда/если нас обратно допустят — снова соберёмся и будем играть. Зачем сейчас все эти нелепые имитации — совершенно непонятно.
И ДОЖДЬ БУДЕТ ДЛИТЬСЯ
Песню
На улице дождик
Русскую народную песню
Поют Лидия Русланова
И Ольга Воронец
У второй версия
Более страшная
Но это одна
Одна песня
На улице дождик
С ведра поливает
С ведра поливает
Брат сестру качает
Брат готовит сестру
К страшному будущему
Сестрица родная
Расти поскорее
Расти поскорее
Да будь поумнее
Вырастишь большая
Отдадут тя замуж
Отдадут тебя замуж
Во чужу деревню
Во чужу деревню
В семью несогласну
И дальше брат начинает описывать
Будущие ужасы
Мужики там дерутся
Топорами секутся
А поутру там дождь, дождь
До полуночи дождь, дождь
И дождь будет длиться
И страшное сниться
А свекровь браниться
А соседи коситься
А соседи всё злые
Как собаки цепные
На улице дождик
С ведра поливает
С ведра поливает
Брат сестру качает
Брат постепенно взрослеет
Но всё так же продолжает
Качать сестру
Сестра растёт, растёт
Брат уже перестаёт её качать
И куда-то исчезает
Спился, наверное
Или пропал
На тяжёлых работах
Сестра уже, гляди-ка
Большая, самостоятельная
Участвует в сельскохозяйственных трудах
Помогает семье по хозяйству
Возглавляет хозяйство
Становится колхозной активисткой
Выступает на районной
Партийной конференции
На улице дождик
На улице по-прежнему дождик
Сестрица растёт, растёт
Как и внушал её
Давно мёртвый брат
Она уже очень большая выросла
Хрущёв уже промелькнул
Брежнев процарствовал
Сестрица стала очень большая
Она возвышается
Над своей местностью
Ей уже не нужен
Никакой брат
Никакие мужики
Переставшие драться топорами
Ей неинтересны
Она смотрит вдаль
На улице всё ещё дождик
На улице постоянный дождик
Сестрица, сестра вот эта
Героиня песни народной
Которую пели певицы
Лидия Русланова
И Ольга Воронец
Идёт по земле
Идёт по русской земле
Огромная, как памятник
Как каменный истукан
Мимо сверкающих небоскрёбов
Мимо станций метро
Мимо огромных мегамаркетов
Мимо всего этого моря огней
Идёт по Новому Арбату
По Третьему Транспортному Кольцу
Прямо посередине
По Северо-Восточной хорде
Она давно стала каменной
Окаменела, застыла
Говорить ей трудно
Но она говорит
Преодолевая свою каменность
И огромность
Вы… вы… вырастешь большая
Отда… отдадут тя… тя замуж
Во чу… во чужу дере… деревню
В семью не… несогласну
Мужики… мужики
И свекровь… свекровь
И неожиданно отчётливо скажет:
И дождь будет длиться
И дождь будет длиться
И страшно заорёт
И дождь будет длиться
И дождь будет длиться
И дождь будет длиться
И никто ничего не заметит
Никто ничего не услышит
Будет обычный московский день
Дождь наконец закончится
Небо прояснится
И даже, может быть
В этом самом небе
Появится, например
Радуга.
Песню
На улице дождик
Русскую народную песню
Поют Лидия Русланова
И Ольга Воронец
У второй версия
Более страшная
Но это одна
Одна песня
На улице дождик
С ведра поливает
С ведра поливает
Брат сестру качает
Брат готовит сестру
К страшному будущему
Сестрица родная
Расти поскорее
Расти поскорее
Да будь поумнее
Вырастишь большая
Отдадут тя замуж
Отдадут тебя замуж
Во чужу деревню
Во чужу деревню
В семью несогласну
И дальше брат начинает описывать
Будущие ужасы
Мужики там дерутся
Топорами секутся
А поутру там дождь, дождь
До полуночи дождь, дождь
И дождь будет длиться
И страшное сниться
А свекровь браниться
А соседи коситься
А соседи всё злые
Как собаки цепные
На улице дождик
С ведра поливает
С ведра поливает
Брат сестру качает
Брат постепенно взрослеет
Но всё так же продолжает
Качать сестру
Сестра растёт, растёт
Брат уже перестаёт её качать
И куда-то исчезает
Спился, наверное
Или пропал
На тяжёлых работах
Сестра уже, гляди-ка
Большая, самостоятельная
Участвует в сельскохозяйственных трудах
Помогает семье по хозяйству
Возглавляет хозяйство
Становится колхозной активисткой
Выступает на районной
Партийной конференции
На улице дождик
На улице по-прежнему дождик
Сестрица растёт, растёт
Как и внушал её
Давно мёртвый брат
Она уже очень большая выросла
Хрущёв уже промелькнул
Брежнев процарствовал
Сестрица стала очень большая
Она возвышается
Над своей местностью
Ей уже не нужен
Никакой брат
Никакие мужики
Переставшие драться топорами
Ей неинтересны
Она смотрит вдаль
На улице всё ещё дождик
На улице постоянный дождик
Сестрица, сестра вот эта
Героиня песни народной
Которую пели певицы
Лидия Русланова
И Ольга Воронец
Идёт по земле
Идёт по русской земле
Огромная, как памятник
Как каменный истукан
Мимо сверкающих небоскрёбов
Мимо станций метро
Мимо огромных мегамаркетов
Мимо всего этого моря огней
Идёт по Новому Арбату
По Третьему Транспортному Кольцу
Прямо посередине
По Северо-Восточной хорде
Она давно стала каменной
Окаменела, застыла
Говорить ей трудно
Но она говорит
Преодолевая свою каменность
И огромность
Вы… вы… вырастешь большая
Отда… отдадут тя… тя замуж
Во чу… во чужу дере… деревню
В семью не… несогласну
Мужики… мужики
И свекровь… свекровь
И неожиданно отчётливо скажет:
И дождь будет длиться
И дождь будет длиться
И страшно заорёт
И дождь будет длиться
И дождь будет длиться
И дождь будет длиться
И никто ничего не заметит
Никто ничего не услышит
Будет обычный московский день
Дождь наконец закончится
Небо прояснится
И даже, может быть
В этом самом небе
Появится, например
Радуга.
Наконец-то могу сказать, что видел все три Рима. В Третьем родился и живу, Первый видел восемь лет назад. Наконец, увидел Второй. Правда, очень мало что видел, увы. Был в составе российской делегации на Стамбульской книжной ярмарке. Жили мы на далёкой окраине (европейский берег), в огромной гостинице "Тюйяп", совмещённой с выставочным центром, в котором, собственно, и происходила ярмарка. Кое-что всё-таки увидел: было мероприятие в центре, ехали туда часа полтора по скоростной трассе, посреди которой пролегала трасса Метро-буса (две выделенные полосы, огороженные решёткой, для движения скоростных автобусов; один из главных транспортных средств Стамбула).
Стамбул огромен, больше Москвы и по площади (если не считать Новую Москву), и по населению (примерно 20 миллионов). В центре бурлит (можно ещё сказать, кипит) так называемая жизнь, море магазинов, кафе, ресторанов, баров, толпы людей, кто-то поёт, танцует, в общем, такое всеобщее бурление (мне это очень понравилось).
3 ноября съездил в Анкару и побывал на премьере спектакля "Человек из Подольска" на турецком языке. Постановку сделал небольшой частный театр Meydan tiyatrosu. Большое содействие этому делу оказал мой давний друг, глава Русского дома в Анкаре Александр Сотниченко. Он же организовал мой приезд, за что ему огромное спасибо. Спектакль хороший. Режиссёр и актёры попросили сделать какие-то замечания — ну, сделал (да, есть недочёты, как мне кажется). Но мы очень хорошо пообщались, без каких-либо обид.
Посмотрел немного Турцию. На поезде по дороге в Анкару долго ехал вдоль Мраморного моря, потом пошли не очень высокие, но живописные горы, дальше — ровные степи до самой Анкары. Столица Турции оказалась гигантским городом с населением в шесть миллионов (как-то не ожидал), с византийской крепости открывается вид на город, простирающийся до горизонта.
Возвращаясь с Сашей в Стамбул на его машине, заехали в центр, побывали в Хоре (не буду ничего говорить, впечатление оглушительное), проезжая мимо, увидел на несколько секунд Святую Софию (пусть так, этого достаточно), попетляли по центру. Невероятный город, я успел это почувствовать, но... этого, конечно, было мало. И всё-таки, что-то почувствовать удалось.
Рад, что побывал в Турции, проникся симпатией к этой стране, толком о ней ничего не узнав, так бывает.
Стамбул огромен, больше Москвы и по площади (если не считать Новую Москву), и по населению (примерно 20 миллионов). В центре бурлит (можно ещё сказать, кипит) так называемая жизнь, море магазинов, кафе, ресторанов, баров, толпы людей, кто-то поёт, танцует, в общем, такое всеобщее бурление (мне это очень понравилось).
3 ноября съездил в Анкару и побывал на премьере спектакля "Человек из Подольска" на турецком языке. Постановку сделал небольшой частный театр Meydan tiyatrosu. Большое содействие этому делу оказал мой давний друг, глава Русского дома в Анкаре Александр Сотниченко. Он же организовал мой приезд, за что ему огромное спасибо. Спектакль хороший. Режиссёр и актёры попросили сделать какие-то замечания — ну, сделал (да, есть недочёты, как мне кажется). Но мы очень хорошо пообщались, без каких-либо обид.
Посмотрел немного Турцию. На поезде по дороге в Анкару долго ехал вдоль Мраморного моря, потом пошли не очень высокие, но живописные горы, дальше — ровные степи до самой Анкары. Столица Турции оказалась гигантским городом с населением в шесть миллионов (как-то не ожидал), с византийской крепости открывается вид на город, простирающийся до горизонта.
Возвращаясь с Сашей в Стамбул на его машине, заехали в центр, побывали в Хоре (не буду ничего говорить, впечатление оглушительное), проезжая мимо, увидел на несколько секунд Святую Софию (пусть так, этого достаточно), попетляли по центру. Невероятный город, я успел это почувствовать, но... этого, конечно, было мало. И всё-таки, что-то почувствовать удалось.
Рад, что побывал в Турции, проникся симпатией к этой стране, толком о ней ничего не узнав, так бывает.
И да, в суете путешествий забыл сказать: 1 ноября в воронежском культурном пространстве "Прогресс" состоялась премьера спектакля по моей пьесе "Стоики". Режиссёр — Михаил Бычков. В роли Отчима/Мужа — Камиль Тукаев. Завтра надеюсь увидеть этот спектакль.
Одна из участниц моего драматургического конкурса в CWS на каждое занятие прилетает из Архангельска. А два курса назад одна девушка приезжала на занятия на поезде из Нижнего Новгорода. Конечно, такие вещи очень мотивируют меня как преподавателя.
Спектакль режиссёра Анатолия Праудина по моему роману "Саша, привет!" получил петербургскую театральную премию "Золотой софит" в номинации "Лучший спектакль малой формы". Юрий Елагин отмечен в номинации "Лучшая работа актёра", Арсений Воробьёв — в номинации "Лучшая работа актёра в роли второго плана". Поздравляю всех причастных!
7 ноября был в воронежском культурном пространстве "Прогресс" на премьерном показе спектакля Михаила Бычкова по моей пьесе "Стоики". Спектакль потрясающий. Мне трудно сейчас выдать какой-то развёрнутый отклик (у меня с этим всегда трудности), но я в полном восторге. Как и в случае с "Человеком из Подольска" в петербургском "Приюте комедианта", случилось полное совпадение видений режиссёра и драматурга, что бывает очень редко. Огромное спасибо Михаилу, актёрам и всем причастным к спектаклю!
Пишет сейчас курьер: "Буду у вас в течение часа". Стало как-то не по себе.
ГЛУБОКАЯ ПЕЧАЛЬ
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда я смотрю
В своё собственное окно
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда я еду
На четырнадцатом автобусе
Из Кожухово в Новокосино
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда новый, нарядный
Поезд МЦД4
Прибывает на станцию Реутово
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда я смотрю
На турнирную таблицу
Российской Премьер-лиги
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда крупный чиновник
Одной из стран
Делает важное заявление
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда один человек
Говорит другому человеку
Извините, к сожалению
Ничего не получится
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда загорается зелёный свет
И на пешеходном переходе
Нет ни одного пешехода
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда льётся рекой
Дорогое вино
И никто не хочет
Не может больше
Пить
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда прекрасная книга
Скучна
И никто не хочет её читать
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда умирает
Маленький хомячок
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда исчезает
В глотке истории
Великая империя
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда умирает
Великий человек
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда умирает
Просто человек
Обычный
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда умирает
Ужасный человек
Исчадие ада
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда рождается человек
В будущем великий
Обычный
Исчадие ада
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда огромные толпы людей
Пребывают в воодушевлении
Кричат ура
И прочия безумныя глаголы
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда огромные толпы людей
Пребывают в молчании
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда огромные толпы людей
Гибнут и ложатся в гробы
Штабелями
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда огромные толпы людей
Довольно похлопывают себя
По животам
И говорят "хорошо"
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда человек говорит
Так получилось
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда человек говорит
Я сделал это
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда человек говорит
Так и должно быть
Это нормально
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда человек
Ничего не говорит
Глубокая печаль
Охватывает меня
Ну в общем
Вы уже поняли
Глубокая печаль
Охватывает меня
Стоит ли длить
Эти перечисления
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда четырнадцатый автобус
Неповоротливо поворачивает
С Салтыковской улицы
На Святоозёрскую улицу
По пути из Новокосино
В Кожухово
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда я смотрю
В своё собственное окно
И вижу город Люберцы
Это хороший город
Люберцы
Но меня всё равно охватывает
Глубокая печаль.
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда я смотрю
В своё собственное окно
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда я еду
На четырнадцатом автобусе
Из Кожухово в Новокосино
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда новый, нарядный
Поезд МЦД4
Прибывает на станцию Реутово
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда я смотрю
На турнирную таблицу
Российской Премьер-лиги
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда крупный чиновник
Одной из стран
Делает важное заявление
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда один человек
Говорит другому человеку
Извините, к сожалению
Ничего не получится
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда загорается зелёный свет
И на пешеходном переходе
Нет ни одного пешехода
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда льётся рекой
Дорогое вино
И никто не хочет
Не может больше
Пить
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда прекрасная книга
Скучна
И никто не хочет её читать
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда умирает
Маленький хомячок
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда исчезает
В глотке истории
Великая империя
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда умирает
Великий человек
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда умирает
Просто человек
Обычный
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда умирает
Ужасный человек
Исчадие ада
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда рождается человек
В будущем великий
Обычный
Исчадие ада
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда огромные толпы людей
Пребывают в воодушевлении
Кричат ура
И прочия безумныя глаголы
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда огромные толпы людей
Пребывают в молчании
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда огромные толпы людей
Гибнут и ложатся в гробы
Штабелями
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда огромные толпы людей
Довольно похлопывают себя
По животам
И говорят "хорошо"
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда человек говорит
Так получилось
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда человек говорит
Я сделал это
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда человек говорит
Так и должно быть
Это нормально
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда человек
Ничего не говорит
Глубокая печаль
Охватывает меня
Ну в общем
Вы уже поняли
Глубокая печаль
Охватывает меня
Стоит ли длить
Эти перечисления
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда четырнадцатый автобус
Неповоротливо поворачивает
С Салтыковской улицы
На Святоозёрскую улицу
По пути из Новокосино
В Кожухово
Глубокая печаль
Охватывает меня
Когда я смотрю
В своё собственное окно
И вижу город Люберцы
Это хороший город
Люберцы
Но меня всё равно охватывает
Глубокая печаль.
Смотрю футбольный матч Россия — Бруней. 14-я минута, счёт 3:0. Хорошо. Радуемся сильно.
Умер Артём Баденков.
Мой близкий товарищ в нулевые и начале десятых. Удивительный знаток советской литературы в её самых неочевидных проявлениях. Знал всё о каких-то совсем забытых писателях середины XX века. Писал о них в ЖЖ и позже в запрещённой ныне сети. Был потрясающим собеседником. Сознательно воздерживался от собственного так называемого творчества (такое часто бывает у людей с большим, развитым вкусом).
Я множество раз бывал у него дома в Печатниках. Мы много общались, он делился со мной обстоятельствами своей не очень устроенной жизни. Мне нравилось бывать у него, это всегда было очень содержательное общение.
Как и многие интересные и содержательные люди, счастливым человеком он не был, по крайней мене, у меня осталось такое впечатление, несколько тягостное. Тягостное не от общения с ним, нет. Общение с ним мне доставляло радость и интерес. Но было видно, что это человек не особенно счастливый.
Я навсегда запомню наши многочасовые беседы, я чуть-чуть выпиваю, он нет. Бесконечные неторопливые разговоры о литературе разных периодов, всё больше именно о советской, но необычной, забытой.
В последние годы как-то перестали общаться, я думаю, что ему было по каким-то причинам не до этого. Недавно вдруг попереписывались в одной из соцсетей, я был рад, что у нас восстановилось тёплое, дружеское общение, но и только.
И вот Артём умер.
Тут какой-то странный эффект действует. Вроде бы, мы последние лет десять, даже больше, особо не общались. Немного потеряли друг друга из вида. Недавно списались, обменялись какими-то хорошими словами. И всё. Я не думал об Артёме, занимался каким-то своими делами. И вот он умер, и, как это часто бывает в таких случаях, я понимаю, насколько близким человеком он был для меня. Даже и не объяснишь, почему, чем. Просто — вспоминаю наши бесчисленные разговоры, и понимаю, что вот он был для меня близким человеком через эти разговоры. Думаю, все, кто хоть что-то понимают в так называемой жизни, поймут, что я имею в виду.
И ещё: он для меня останется свидетельством, свидетелем той жизни, которая была у нас тогда. И которой больше не будет.
Артём, дорогой, покойся с миром. Ты был (и будешь) важным человеком в моей жизни. Вечная память. Царствие Небесное.
Мой близкий товарищ в нулевые и начале десятых. Удивительный знаток советской литературы в её самых неочевидных проявлениях. Знал всё о каких-то совсем забытых писателях середины XX века. Писал о них в ЖЖ и позже в запрещённой ныне сети. Был потрясающим собеседником. Сознательно воздерживался от собственного так называемого творчества (такое часто бывает у людей с большим, развитым вкусом).
Я множество раз бывал у него дома в Печатниках. Мы много общались, он делился со мной обстоятельствами своей не очень устроенной жизни. Мне нравилось бывать у него, это всегда было очень содержательное общение.
Как и многие интересные и содержательные люди, счастливым человеком он не был, по крайней мене, у меня осталось такое впечатление, несколько тягостное. Тягостное не от общения с ним, нет. Общение с ним мне доставляло радость и интерес. Но было видно, что это человек не особенно счастливый.
Я навсегда запомню наши многочасовые беседы, я чуть-чуть выпиваю, он нет. Бесконечные неторопливые разговоры о литературе разных периодов, всё больше именно о советской, но необычной, забытой.
В последние годы как-то перестали общаться, я думаю, что ему было по каким-то причинам не до этого. Недавно вдруг попереписывались в одной из соцсетей, я был рад, что у нас восстановилось тёплое, дружеское общение, но и только.
И вот Артём умер.
Тут какой-то странный эффект действует. Вроде бы, мы последние лет десять, даже больше, особо не общались. Немного потеряли друг друга из вида. Недавно списались, обменялись какими-то хорошими словами. И всё. Я не думал об Артёме, занимался каким-то своими делами. И вот он умер, и, как это часто бывает в таких случаях, я понимаю, насколько близким человеком он был для меня. Даже и не объяснишь, почему, чем. Просто — вспоминаю наши бесчисленные разговоры, и понимаю, что вот он был для меня близким человеком через эти разговоры. Думаю, все, кто хоть что-то понимают в так называемой жизни, поймут, что я имею в виду.
И ещё: он для меня останется свидетельством, свидетелем той жизни, которая была у нас тогда. И которой больше не будет.
Артём, дорогой, покойся с миром. Ты был (и будешь) важным человеком в моей жизни. Вечная память. Царствие Небесное.
10 лет назад умер мой близкий друг Толик Монахов. Прекрасный музыкант (можно найти много музыки, если погуглить по названию группы "Лисица Кицунэ"). Мы дружили с ним года примерно с 1990-го и до его смерти в 2014-м. Последний раз виделись в Подольске на троллейбусной остановке рядом с его домом за неделю до его ухода (он тяжело болел). Сейчас ему было бы 54 года, и я совершенно не представляю его в этом возрасте (не знаю, почему). Дорогой мой Толик, покойся с миром, пусть у тебя всё будет хорошо. Помню тебя всегда.