Летит моя кибитка прямой дорогой, минуя городки, похожие один на другой своею сонностью, тишиной да отсутствием страстей и злоб дня сего. Лишь мой дух не ведает покоя, терзаясь воспоминаниями о казанском Лебядкине. Все не могу перестать думать, если и мои «записательства» (даже про себя не смею называть мои опыты писательством) кто-то читает с такою же брезгливой миною, какую мысленно сделал я при знакомстве с его стихами. Так мыслил я, стремительно въезжая в Нижний Новгород. Но здесь тревожные раздумья мои были совершенно унесены впечатлениями столь яркими, что они надолго растворили всякого рода умственные терзания. В эти дни над городом взяла власть прославленная на всю Россию Ярмарка. Ужели мог я остаться равнодушен? Едва разместив вещи на постоялом дворе, я бросился на сходбище. Поначалу, еще стыдясь собственного легкомыслия, я решил разом покончить с экономической частью моей прогулки и спросил у первого попавшегося под руку бойкого торговца в Пестряденном ряду о том, каково в этом году торгуется: «Пожалуй, что и нет так-то плохо, да и не задорно», — исчерпал тему темпераментный негоциант. Полагая таким образом омуты экономических знаний до дна осушенными, я всей душою предался пустому суеглазию, то бишь бесцельному, однако упоительному наблюдению картинок сего Вавилона, хватая впечатления, как голодный хватает хлебы со стола.
Летит моя кибитка прямой дорогой, минуя городки, похожие один на другой своею сонностью, тишиной да отсутствием страстей и злоб дня сего. Лишь мой дух не ведает покоя, терзаясь воспоминаниями о казанском Лебядкине. Все не могу перестать думать, если и мои «записательства» (даже про себя не смею называть мои опыты писательством) кто-то читает с такою же брезгливой миною, какую мысленно сделал я при знакомстве с его стихами. Так мыслил я, стремительно въезжая в Нижний Новгород. Но здесь тревожные раздумья мои были совершенно унесены впечатлениями столь яркими, что они надолго растворили всякого рода умственные терзания. В эти дни над городом взяла власть прославленная на всю Россию Ярмарка. Ужели мог я остаться равнодушен? Едва разместив вещи на постоялом дворе, я бросился на сходбище. Поначалу, еще стыдясь собственного легкомыслия, я решил разом покончить с экономической частью моей прогулки и спросил у первого попавшегося под руку бойкого торговца в Пестряденном ряду о том, каково в этом году торгуется: «Пожалуй, что и нет так-то плохо, да и не задорно», — исчерпал тему темпераментный негоциант. Полагая таким образом омуты экономических знаний до дна осушенными, я всей душою предался пустому суеглазию, то бишь бесцельному, однако упоительному наблюдению картинок сего Вавилона, хватая впечатления, как голодный хватает хлебы со стола.
Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever."
from us
