Зачем вставать трижды, если можно одним постом рассказать о трёх свежепрочитанных книжках? Тем более, если все эти книжки — исторический нон-фикшн, охватывающий более-менее один период — начало ХХ века, и повествующий о людях искусства в эти непростые времена.
«Дом вдали от дома» Екатерины Айгюн @garagemca_on_paper
Настоящий путеводитель по эмигрантскому Стамбулу/Константинополю 1920–1930-х годов. Как и в любом путеводителе, текст здесь поделен на районы, в которых бурлила жизнь уехавших из постреволюционной России художников, фотографов, скульпторов и театральных деятелей. Для самых любопытных и любящих визуализировать, каждый раздел снабжён картой и многочисленными архивными материалами — личными фотографиями, снимками дневников, репродукциями произведений искусства, которые даже живее, чем несколько суховатая хроника событий, повествуют о быте, работе и культурной жизни русских эмигрантов первой волны.
«Февраль 1933. Зима немецкой литературы» Уве Витштока @led_project
Книга для тех, кто заскучал по «календарным» произведениям Флориана Иллеса («1913. Лето целого века» и «Любовь в эпоху ненависти. 1929–1939»). Только здесь все события сконцентрированы на периоде продолжительностью чуть больше месяца — с 28 января по 15 марта 1933 года. Оттого даже отчетливее ощущается «та скорость, с которой были перевёрнуты все значения и смыслы», — если говорить словами Эрики Манн.
Автор прослеживает стремительные изменения в общественных и политических настроениях Германии, но это — фон. На первый план выведены 33 значительные фигуры из числа интеллектуалов, писателей, художников и актёров: от Томаса и Генриха Маннов и членов их семей до Бертольда Брехта, Альфреда Дёблина, Готфрида Бенна и других. Робкий оптимистический взгляд на происходящее, надежда на то, что общество внемлет речам тех, кто пытается открыть глаза на новый режим, взбунтуется, и всё это быстро закончится, сменяется для кого-то растерянностью и срочной эмиграцией, а для кого-то выбором стороны. Действительно захватывающее чтение, ощущение стремительного падения и потери контроля гарантировано.
«Стихи и вещи» Екатерины Горпиенко @alpinanonfiction
Книга, с которой мне было сложно определиться: читать в бумаге или слушать аудиоверсию. В бумаге — множество фотографий, которые кажутся обязательными, когда речь идёт о нарядах. В аудио — замечательная начитка Екатерины Осоченко и многочисленные аудиоэффекты, создающие атмосферу и позволяющие живо представить всё, о чём тебе рассказывают.
Как понятно из названия, речь в книге идёт о стиле и знаковых вещах гардероба поэтов и поэтесс Серебряного века. Жёлтая кофта Маяковского, кольца Цветаевой, ярмарочные деревенские наряды Есенина, узкая юбка и вуаль Ахматовой — одновременно узнаваемые приметы личного стиля и поэтического образа, а ещё своеобразные маркеры на жизненном пути. Горпиенко анализирует как многочисленные биографические заметки своих героев, героинь и их окружения, так и стихи, показывая, как внутреннее состояние отражалось в таких, казалось бы, легкомысленных внешних деталях облика. Это очень лёгкая книжка, которая, тем не менее, добавляет штрихи и оттенки к портретам хорошо известных литературных деятелей.
Кстати! 6 февраля в 19:00 Екатерина Горпиенко проведет лекцию «Стиль муз Серебряного века», из которой вы узнаете модные правила Лили Брик, главные приметы стиля Ахматовой и Цветаевой, а ещё сможете своими глазами увидеть личные предметы дам Серебряного века. Подробности и регистрация тут.
«Дом вдали от дома» Екатерины Айгюн @garagemca_on_paper
Настоящий путеводитель по эмигрантскому Стамбулу/Константинополю 1920–1930-х годов. Как и в любом путеводителе, текст здесь поделен на районы, в которых бурлила жизнь уехавших из постреволюционной России художников, фотографов, скульпторов и театральных деятелей. Для самых любопытных и любящих визуализировать, каждый раздел снабжён картой и многочисленными архивными материалами — личными фотографиями, снимками дневников, репродукциями произведений искусства, которые даже живее, чем несколько суховатая хроника событий, повествуют о быте, работе и культурной жизни русских эмигрантов первой волны.
«Февраль 1933. Зима немецкой литературы» Уве Витштока @led_project
Книга для тех, кто заскучал по «календарным» произведениям Флориана Иллеса («1913. Лето целого века» и «Любовь в эпоху ненависти. 1929–1939»). Только здесь все события сконцентрированы на периоде продолжительностью чуть больше месяца — с 28 января по 15 марта 1933 года. Оттого даже отчетливее ощущается «та скорость, с которой были перевёрнуты все значения и смыслы», — если говорить словами Эрики Манн.
Автор прослеживает стремительные изменения в общественных и политических настроениях Германии, но это — фон. На первый план выведены 33 значительные фигуры из числа интеллектуалов, писателей, художников и актёров: от Томаса и Генриха Маннов и членов их семей до Бертольда Брехта, Альфреда Дёблина, Готфрида Бенна и других. Робкий оптимистический взгляд на происходящее, надежда на то, что общество внемлет речам тех, кто пытается открыть глаза на новый режим, взбунтуется, и всё это быстро закончится, сменяется для кого-то растерянностью и срочной эмиграцией, а для кого-то выбором стороны. Действительно захватывающее чтение, ощущение стремительного падения и потери контроля гарантировано.
«Стихи и вещи» Екатерины Горпиенко @alpinanonfiction
Книга, с которой мне было сложно определиться: читать в бумаге или слушать аудиоверсию. В бумаге — множество фотографий, которые кажутся обязательными, когда речь идёт о нарядах. В аудио — замечательная начитка Екатерины Осоченко и многочисленные аудиоэффекты, создающие атмосферу и позволяющие живо представить всё, о чём тебе рассказывают.
Как понятно из названия, речь в книге идёт о стиле и знаковых вещах гардероба поэтов и поэтесс Серебряного века. Жёлтая кофта Маяковского, кольца Цветаевой, ярмарочные деревенские наряды Есенина, узкая юбка и вуаль Ахматовой — одновременно узнаваемые приметы личного стиля и поэтического образа, а ещё своеобразные маркеры на жизненном пути. Горпиенко анализирует как многочисленные биографические заметки своих героев, героинь и их окружения, так и стихи, показывая, как внутреннее состояние отражалось в таких, казалось бы, легкомысленных внешних деталях облика. Это очень лёгкая книжка, которая, тем не менее, добавляет штрихи и оттенки к портретам хорошо известных литературных деятелей.
Кстати! 6 февраля в 19:00 Екатерина Горпиенко проведет лекцию «Стиль муз Серебряного века», из которой вы узнаете модные правила Лили Брик, главные приметы стиля Ахматовой и Цветаевой, а ещё сможете своими глазами увидеть личные предметы дам Серебряного века. Подробности и регистрация тут.
«Кайрос» Дженни Эрпенбек
Если вы читаете этот обзор, значит, я не дождалась выхода книги в переводе, который намечен на этот год в издательстве «Синдбад». Первое, что мне хочется порекомендовать любому, кто, прельстившись победой романа в Международном Букере 2024 года, возьмёт книгу в руки, — запаситесь новопасситом, валерьянкой или чем угодно, что вас успокаивает. Нет, здесь нет резких и неожиданных поворотов сюжета, которые заставляют хвататься за сердце, переживая за судьбу главных героев. Роман отличается скорее постоянным чувством тревоги, медленным и вязким нисхождением на эмоциональное дно, а ещё одним из самых отвратительных и жалких мужских персонажей.
Моё предупреждение может показаться странным, если учитывать, что «Кайрос» — это вроде как «история любви», а сам Кайрос — бог счастливого мгновения и благоприятного стечения обстоятельств. Но сколько бы главная героиня ни старась поймать эти моменты за хвост, красные флаги расставлены с самого начала. Катарине на момент знакомства с Гансом 19 лет, он на 34 года её старше, она — студентка, он — состоявшийся писатель, к тому же женат, а его ребёнок ненамного младше новой любовницы. Дисбаланс власти налицо. Катарина воспринимает Ганса как своего учителя, он же просто в восторге от её покорности и готовности впитывать не только его взгляды на искусство и политику, но и на отношения. Для него интрижка с девушкой намного младше — далеко не первая. Для неё же это первый серьёзный роман, он формирует её понимание нормы, а как только она делает робкую попытку вырваться, сблизившись с ровесником, капкан захлопывается: контроль Ганса усиливается, манипуляции становятся всё более жестокими и извращёнными. Возлагая всю ответственность на Катарину, Ганс всё равно пытается сохранить их отношения, срок годности которых уже истёк. Хочется крикнуть героине: «Беги!»
Каким бы эмоционально насыщенным ни был этот роман о неравных отношениях, он далеко не так прост. Текст поделен на две части — по числу коробок, которые главная героиня получила после смерти Ганса. В этих коробках хранится своеобразный архив их романа, который начался летом 1986 года и постепенно разваливался с падением Берлинской стены. Эрпенбек, в чьих остальных книгах история страны плотно переплетается с личными переживаниями героев, и в этот раз не изменяет себе. В своём роде роман Катарины и Ганса — это одна большая метафора конвульсий и крушения системы, которая изначально была построена на иллюзии и подчинении сильного слабому.
Если вы читаете этот обзор, значит, я не дождалась выхода книги в переводе, который намечен на этот год в издательстве «Синдбад». Первое, что мне хочется порекомендовать любому, кто, прельстившись победой романа в Международном Букере 2024 года, возьмёт книгу в руки, — запаситесь новопасситом, валерьянкой или чем угодно, что вас успокаивает. Нет, здесь нет резких и неожиданных поворотов сюжета, которые заставляют хвататься за сердце, переживая за судьбу главных героев. Роман отличается скорее постоянным чувством тревоги, медленным и вязким нисхождением на эмоциональное дно, а ещё одним из самых отвратительных и жалких мужских персонажей.
Моё предупреждение может показаться странным, если учитывать, что «Кайрос» — это вроде как «история любви», а сам Кайрос — бог счастливого мгновения и благоприятного стечения обстоятельств. Но сколько бы главная героиня ни старась поймать эти моменты за хвост, красные флаги расставлены с самого начала. Катарине на момент знакомства с Гансом 19 лет, он на 34 года её старше, она — студентка, он — состоявшийся писатель, к тому же женат, а его ребёнок ненамного младше новой любовницы. Дисбаланс власти налицо. Катарина воспринимает Ганса как своего учителя, он же просто в восторге от её покорности и готовности впитывать не только его взгляды на искусство и политику, но и на отношения. Для него интрижка с девушкой намного младше — далеко не первая. Для неё же это первый серьёзный роман, он формирует её понимание нормы, а как только она делает робкую попытку вырваться, сблизившись с ровесником, капкан захлопывается: контроль Ганса усиливается, манипуляции становятся всё более жестокими и извращёнными. Возлагая всю ответственность на Катарину, Ганс всё равно пытается сохранить их отношения, срок годности которых уже истёк. Хочется крикнуть героине: «Беги!»
Каким бы эмоционально насыщенным ни был этот роман о неравных отношениях, он далеко не так прост. Текст поделен на две части — по числу коробок, которые главная героиня получила после смерти Ганса. В этих коробках хранится своеобразный архив их романа, который начался летом 1986 года и постепенно разваливался с падением Берлинской стены. Эрпенбек, в чьих остальных книгах история страны плотно переплетается с личными переживаниями героев, и в этот раз не изменяет себе. В своём роде роман Катарины и Ганса — это одна большая метафора конвульсий и крушения системы, которая изначально была построена на иллюзии и подчинении сильного слабому.
В прошлом году я задумала рубрику #графическийчетверг, в которой собиралась рассказывать о графических романах и иллюстрированных книгах, но провалилась. Возможно, стоит таки её возродить? Ведь я совершенно не могу устоять перед красиво оформленными изданиями, а также увлекательными, познавательными и забавными книгами для детей (взрослым такое тоже можно и нужно!). У меня уже накопилась целая полка!
Весомый вклад в регулярное пополнение этой полки внесла Ксения и её канал «Агата читает книжку». Ксения прекрасно ориентируется в издательствах и иллюстраторах, рассказывает о новинках и настоящих жемчужинах детской литературы. На канале «Агата читает книжку» найдется уйма идей, что почитать с ребёнком, и книжек, мимо которых будет сложно пройти взрослому.
Специально для моего канала Ксения порекомендовала три книги, которые скрасят хмурый февраль и добавят в него чуточку волшебства и радости:
«Три огонька» Мария Рамос @goodwinbooks
Ночью с неба падают три огонька, и они совсем не похожи на светлячков. Сеньора Паук, Гусеница, Крот и даже доньи Червяк, самые умные во всём лесу, сбиты с толку.
Я бы посоветовала её читать с малышами, в книжке четыре главы на четыре вечера идеально. А с детьми постарше она может стать недостающим и немного ускользающим волшебством, которого вам, возможно не хватает с вашим подросшим ребенком.
«Куда подевались волшебники» Ася Кравченко @samokatbook
Неожиданные истории по мотивам классических сказок, в которых запросто уживаются герои-пацифисты, старые колдуньи, людоеды, полицейские и принцессы-хохотушки. Действие происходит где попало — и в королевских замках, и в окрестных лесах, и в электричках. А разящие мечи оказываются куда менее действенны, чем огнетушители. Современные сказки для современных детей, от которых и взрослые получат порцию радости и смеха.
• «Леденцовая банда ищет приключений» Шарлотта Инден @alpinadeti
Книга — ода детской безграничной фантазии, трогательные и смешные рассказы, полные приключений, дружбы, веселых затей. Здесь привычные предметы и люди превращаются в рыцарей, принцесс и драконов, а скуке просто нет места. Классные яркие иллюстрации, персонажи похожие на нас с вами быстро влюбляют в себя. Есть продолжение «Леденцовая банда укрощает дракона»
Весомый вклад в регулярное пополнение этой полки внесла Ксения и её канал «Агата читает книжку». Ксения прекрасно ориентируется в издательствах и иллюстраторах, рассказывает о новинках и настоящих жемчужинах детской литературы. На канале «Агата читает книжку» найдется уйма идей, что почитать с ребёнком, и книжек, мимо которых будет сложно пройти взрослому.
Специально для моего канала Ксения порекомендовала три книги, которые скрасят хмурый февраль и добавят в него чуточку волшебства и радости:
«Три огонька» Мария Рамос @goodwinbooks
Ночью с неба падают три огонька, и они совсем не похожи на светлячков. Сеньора Паук, Гусеница, Крот и даже доньи Червяк, самые умные во всём лесу, сбиты с толку.
Я бы посоветовала её читать с малышами, в книжке четыре главы на четыре вечера идеально. А с детьми постарше она может стать недостающим и немного ускользающим волшебством, которого вам, возможно не хватает с вашим подросшим ребенком.
«Куда подевались волшебники» Ася Кравченко @samokatbook
Неожиданные истории по мотивам классических сказок, в которых запросто уживаются герои-пацифисты, старые колдуньи, людоеды, полицейские и принцессы-хохотушки. Действие происходит где попало — и в королевских замках, и в окрестных лесах, и в электричках. А разящие мечи оказываются куда менее действенны, чем огнетушители. Современные сказки для современных детей, от которых и взрослые получат порцию радости и смеха.
• «Леденцовая банда ищет приключений» Шарлотта Инден @alpinadeti
Книга — ода детской безграничной фантазии, трогательные и смешные рассказы, полные приключений, дружбы, веселых затей. Здесь привычные предметы и люди превращаются в рыцарей, принцесс и драконов, а скуке просто нет места. Классные яркие иллюстрации, персонажи похожие на нас с вами быстро влюбляют в себя. Есть продолжение «Леденцовая банда укрощает дракона»
Telegram
Агата читает книжку
Красивые детские книги, эстетский лайф старшего и младшего редакторов
Связь с автором @kseniyaganagina
Связь с автором @kseniyaganagina
«Изобрести современность. Эссе об актуальном искусстве» Линды Нохлин (пер. Натальи Решетовой)
Пару лет назад я прочитала сборник «Смерть домохозяйки и другие тексты» Сары Даниус и тогда подумала, что, когда вырасту, хочу быть как Сара Даниус — настолько уникальным и новаторским показался мне её подход к знакомым классическим произведениям. Об этом сборнике эссе историка искусства Линды Нохлин хочется сказать то же самое, если бы я мечтала стать историком искусства. А дело всё в том, что её тексты легко и увлекательно читать: при всей высокоранговости и признании она передаёт свой взгляд на искусство ясно и доступно, не загромождая мысль уймой специфической терминологии. А наблюдения и выводы, которые она делает, оказываются куда шире и затрагивают политические проблемы настоящего. И да, это тот случай, когда избитая фраза «заставляет по-новому взглянуть» приходится как нельзя к месту.
«Изобрести современность» объединяет эссе Нохлин о модернизме, собранные за её шестидесятилетнюю карьеру, причём некоторые из них публикуются впервые. Тексты в этом увесистом томе поделены на восемь тематических разделов, затрагивающих разные политические и социальные аспекты искусства: от сексуальности, телесности, вопросов гендера и колониализма до роли музеев в формировании восприятия публикой конкретных произведений и искусства в целом, а также в воспитании художественного вкуса. Последнее — моя любимая глава, которая включает автобиографическое эссе «Музей как роман воспитания», в котором Нохлин в красках описывает музейный опыт своей юности, когда она и её друзья днями пропадали в Музее Гуггенхайма и MoMA.
Рассматривая работы Курбе, Ренуара, Писсарро, Мане, Дега, Уорхола и многих других, Нохлин ориентируется на определение модернизма, данное Шарлем Бодлером: «быть современным — значит быть в своём времени, а так как время всегда смещается, условия и определения современности не бывают стабильными». Её взгляд на импрессионизм, реализм и другие направления и конкретные работы выходит за рамки эстетических категорий и стиля, помещая художественное течение в более широкий контекст. Она отвечает на вопросы: «Почему это было новаторским или даже скандальным тогда, и почему актуально обсуждать это сегодня?»
Издательство: @admarginem
Пару лет назад я прочитала сборник «Смерть домохозяйки и другие тексты» Сары Даниус и тогда подумала, что, когда вырасту, хочу быть как Сара Даниус — настолько уникальным и новаторским показался мне её подход к знакомым классическим произведениям. Об этом сборнике эссе историка искусства Линды Нохлин хочется сказать то же самое, если бы я мечтала стать историком искусства. А дело всё в том, что её тексты легко и увлекательно читать: при всей высокоранговости и признании она передаёт свой взгляд на искусство ясно и доступно, не загромождая мысль уймой специфической терминологии. А наблюдения и выводы, которые она делает, оказываются куда шире и затрагивают политические проблемы настоящего. И да, это тот случай, когда избитая фраза «заставляет по-новому взглянуть» приходится как нельзя к месту.
«Изобрести современность» объединяет эссе Нохлин о модернизме, собранные за её шестидесятилетнюю карьеру, причём некоторые из них публикуются впервые. Тексты в этом увесистом томе поделены на восемь тематических разделов, затрагивающих разные политические и социальные аспекты искусства: от сексуальности, телесности, вопросов гендера и колониализма до роли музеев в формировании восприятия публикой конкретных произведений и искусства в целом, а также в воспитании художественного вкуса. Последнее — моя любимая глава, которая включает автобиографическое эссе «Музей как роман воспитания», в котором Нохлин в красках описывает музейный опыт своей юности, когда она и её друзья днями пропадали в Музее Гуггенхайма и MoMA.
Рассматривая работы Курбе, Ренуара, Писсарро, Мане, Дега, Уорхола и многих других, Нохлин ориентируется на определение модернизма, данное Шарлем Бодлером: «быть современным — значит быть в своём времени, а так как время всегда смещается, условия и определения современности не бывают стабильными». Её взгляд на импрессионизм, реализм и другие направления и конкретные работы выходит за рамки эстетических категорий и стиля, помещая художественное течение в более широкий контекст. Она отвечает на вопросы: «Почему это было новаторским или даже скандальным тогда, и почему актуально обсуждать это сегодня?»
Издательство: @admarginem
«Кафе смерти» Анны Линской
Дебютный роман Анны Линской стал для меня, пожалуй, самым необычным читательским опытом января (а может, и всего года — дальше посмотрим). Это довольно сложно устроенный текст, написанный при этом гладко и лирично. Читая, я несколько раз ловила себя на мысли, что слишком увлеклась тем, каким языком роман написан, и совершенно терялась в том, что происходит. А потеряться и заплутать там есть в чём: несколько героинь, объединённых общим прошлым, фрагментарное и нелинейное повествование, неожиданное эссе в середине. Пытаешься собрать всё это в цельную историю, а песчинки смутных образов из прошлого и настоящего героинь сыплются сквозь пальцы. Хочется сказать себе, начинающей читать этот роман и ничего не понимающей: «Дождись 10-й главы, она-то и расставит всё по своим местам».
У Марины недавно умерла мама. Чтобы справиться с горем утраты, она посещает своеобразный клуб — «кафе смерти», где люди, потерявшие близких, делятся своими историями и переживаниями, говорят о смерти без стигматизации. Героиня обращается к прошлому, в котором у неё были лучшая подруга Карина и старшая сестра Лиза, они жили в городе у моря, строили обычные для подростков планы на жизнь. А потом Марина узнала, что Лиза беременна. Дальше — смутный образ: Лиза остаётся на перроне, поезд трогается, и мама с Мариной переезжают в Москву. Целую жизнь спустя на пороге квартиры Марины появляется девочка-подросток по имени Ри. Она очень напоминает ей кого-то из того самого приморского прошлого.
Смерть в романе оказывается и буквальной, и метафорической: расставание близких людей и утрата контакта — тоже в своём роде смерть, и обе оставляют болезненные раны в душах героинь, которые время совсем не лечит. Марину, Лизу, их маму, Карину и Ри связывают пусть тонкие, но прочные нити. С ними можно жить дальше, но они мешают движению вперёд. А ещё обрекают на бесконечные повторения: судьбы героинь перекликаются, одна вторит другой, из-за чего создаётся ощущение, что всё, что они переживают, — универсальный женский опыт.
Для меня роман Анны Линской оказался не столько про смерть, сколько про отношения с прошлым, а смерть — лишь одно из событий. Отпустить, наладить связь, примириться, встретившись с ним лицом к лицу — только так можно, как пишет Майя Кучерская, «выйти из мира теней». Подтверждением этих слов служит и то, на какой неожиданно мажорной ноте заканчивается роман.
Издательство: @azbookaknigogoliki
Дебютный роман Анны Линской стал для меня, пожалуй, самым необычным читательским опытом января (а может, и всего года — дальше посмотрим). Это довольно сложно устроенный текст, написанный при этом гладко и лирично. Читая, я несколько раз ловила себя на мысли, что слишком увлеклась тем, каким языком роман написан, и совершенно терялась в том, что происходит. А потеряться и заплутать там есть в чём: несколько героинь, объединённых общим прошлым, фрагментарное и нелинейное повествование, неожиданное эссе в середине. Пытаешься собрать всё это в цельную историю, а песчинки смутных образов из прошлого и настоящего героинь сыплются сквозь пальцы. Хочется сказать себе, начинающей читать этот роман и ничего не понимающей: «Дождись 10-й главы, она-то и расставит всё по своим местам».
У Марины недавно умерла мама. Чтобы справиться с горем утраты, она посещает своеобразный клуб — «кафе смерти», где люди, потерявшие близких, делятся своими историями и переживаниями, говорят о смерти без стигматизации. Героиня обращается к прошлому, в котором у неё были лучшая подруга Карина и старшая сестра Лиза, они жили в городе у моря, строили обычные для подростков планы на жизнь. А потом Марина узнала, что Лиза беременна. Дальше — смутный образ: Лиза остаётся на перроне, поезд трогается, и мама с Мариной переезжают в Москву. Целую жизнь спустя на пороге квартиры Марины появляется девочка-подросток по имени Ри. Она очень напоминает ей кого-то из того самого приморского прошлого.
Смерть в романе оказывается и буквальной, и метафорической: расставание близких людей и утрата контакта — тоже в своём роде смерть, и обе оставляют болезненные раны в душах героинь, которые время совсем не лечит. Марину, Лизу, их маму, Карину и Ри связывают пусть тонкие, но прочные нити. С ними можно жить дальше, но они мешают движению вперёд. А ещё обрекают на бесконечные повторения: судьбы героинь перекликаются, одна вторит другой, из-за чего создаётся ощущение, что всё, что они переживают, — универсальный женский опыт.
Для меня роман Анны Линской оказался не столько про смерть, сколько про отношения с прошлым, а смерть — лишь одно из событий. Отпустить, наладить связь, примириться, встретившись с ним лицом к лицу — только так можно, как пишет Майя Кучерская, «выйти из мира теней». Подтверждением этих слов служит и то, на какой неожиданно мажорной ноте заканчивается роман.
Издательство: @azbookaknigogoliki
«Полковник не спит» Эмильены Мальфатто (пер. с фр. Марии Пшеничниковой)
Странноватое вступление-наблюдение: если вы видите, что в издательстве Поляндрия NoAge вышла очередная тонкая и вытянутая книжка — хватайте не глядя, потому что под обложкой вас наверняка ждёт необычная и сильная история. Так уже было с романами «Как звери» Виолен Беро и экспериментальным «Гомер навсегда» Ласло Краснахоркаи. «Полковник не спит» Эмильены Мальфатто не станет исключением.
Этот небольшой, лаконичный, но по-своему поэтичный роман даже слишком реально передаёт мироощущение людей, несущих ответственность за пытки и смерти миллионов. Сюжет разворачивается в неназванной стране, долгие годы охваченной войной. Её причины и цели давно забыты, даже те, кто отдаёт приказы, не могут не замечать её бессмысленности.
Главный герой, Полковник, прибывает на аудиенцию к генералу, занявшему место свергнутого диктатора. Полковнику всё равно, чью волю исполнять, но делает он это беспрекословно и с необычайным рвением. Его цель — пытками и истязаниями заставить говорить даже тех, кому нечего сказать. Город затянут пеленой дождя, размывающей границу между реальностью и видением. Во снах к Полковнику приходят те, кого он замучил до смерти, и не дают ему уснуть. Даже мантра «Я просто исполнял приказ» не помогает найти примирение с совестью.
Эмильена Мальфатто — опытный фотограф-документалист, несколько лет проработавшая корреспондентом во время военных действий в Ираке. Этот опыт ярко проявляется в тексте: писательница бескомпромиссно и честно показывает затянувшуюся войну и усталость её участников, словно прицельно настраивая объектив своей фотокамеры на отдельные детали, оставляя общий фон размытым (ливень, серость, силуэты разрушенных зданий сливаются в одну нечеткую картинку). Через свободные стихи, которые чередуются с прозаическими главами, читатель получает доступ к тем мыслям, из-за которых полковник лишился сна, и это погружение во внутренний мир палача не вызывает сочувствия, но в очередной раз заставляет задуматься о банальности зла.
Издательство: @polyandria
Странноватое вступление-наблюдение: если вы видите, что в издательстве Поляндрия NoAge вышла очередная тонкая и вытянутая книжка — хватайте не глядя, потому что под обложкой вас наверняка ждёт необычная и сильная история. Так уже было с романами «Как звери» Виолен Беро и экспериментальным «Гомер навсегда» Ласло Краснахоркаи. «Полковник не спит» Эмильены Мальфатто не станет исключением.
Этот небольшой, лаконичный, но по-своему поэтичный роман даже слишком реально передаёт мироощущение людей, несущих ответственность за пытки и смерти миллионов. Сюжет разворачивается в неназванной стране, долгие годы охваченной войной. Её причины и цели давно забыты, даже те, кто отдаёт приказы, не могут не замечать её бессмысленности.
Главный герой, Полковник, прибывает на аудиенцию к генералу, занявшему место свергнутого диктатора. Полковнику всё равно, чью волю исполнять, но делает он это беспрекословно и с необычайным рвением. Его цель — пытками и истязаниями заставить говорить даже тех, кому нечего сказать. Город затянут пеленой дождя, размывающей границу между реальностью и видением. Во снах к Полковнику приходят те, кого он замучил до смерти, и не дают ему уснуть. Даже мантра «Я просто исполнял приказ» не помогает найти примирение с совестью.
Эмильена Мальфатто — опытный фотограф-документалист, несколько лет проработавшая корреспондентом во время военных действий в Ираке. Этот опыт ярко проявляется в тексте: писательница бескомпромиссно и честно показывает затянувшуюся войну и усталость её участников, словно прицельно настраивая объектив своей фотокамеры на отдельные детали, оставляя общий фон размытым (ливень, серость, силуэты разрушенных зданий сливаются в одну нечеткую картинку). Через свободные стихи, которые чередуются с прозаическими главами, читатель получает доступ к тем мыслям, из-за которых полковник лишился сна, и это погружение во внутренний мир палача не вызывает сочувствия, но в очередной раз заставляет задуматься о банальности зла.
Издательство: @polyandria
«Ирландские чудные сказания» Джеймса Стивенза (пер. Шаши Мартыновой)
Сборник из десяти совершенно уморительных, лихо закрученных историй о похождениях героев, воинов-фениев, королей и всяческих ирландских чудаков и пройдох (моё любимое в любой литературе, а в ирландской — особенно). Запутанности взаимоотношений между героями позавидовал бы сам Джордж Мартин: «... это не помешало Голлу убить брата Фюна — Карелла, как не помешало Фюну убить Голла еще чуть позже, а последнее же не помешало Голлу спасти Фюна из ада...». При этом отдельные герои порой преображаются в животных и обратно, периодически забредают в мир дивных и оказываются под их властью, а последняя история, «Наваждения Монгана», так и вовсе оказывается чем-то из сюжетов Монти Пайтона.
Не ищите логику, так как происходящее — на то и древние сказания, пусть и переработанные на язык модернизма одним из сподвижников Ирландского возрождения, — не подчиняется понятной современному читателю логике. Истории из сборника погружают нас в далекие времена, когда ради возлюбленной семь вёрст — не крюк, боги ходили по Земле и под сурдинку то наводили смуту, то помогали тем, кто заслужил, кровные враги оборачивались лучшими собутыльниками на застольях и союзниками в битвах, а потом продолжали воевать, как ни в чем не бывало: «драка-то вышла вполне кровавая, но все же вроде как свои, ну подрались... „слегка“». Стивенз с большим уважением к эпическому наследию создал такое пространство, где чудеса — дело в общем-то обыденное и никого не удивляет, а сквозь ярмарочные мистерии о похождениях богов и героев проглядывают универсальные вопросы о знании, жизни и смерти.
Отдельное удовольствие — это восхитительный живой язык: залихватские диалоги, пропитанные иронией и юмором, за передачу которого, конечно, стоит поблагодарить Шаши Мартынову, так же, как и за подробные комментарии и сноски, без которых можно было бы куда сильнее заплутать на ещё не столь истоптанных тропах ирландского фольклора. Ну и само издание с цветными иллюстрациями Артура Рэкэма — это просто какое-то чудо и прелесть любой коллекции.
Издательство: @izdaniya
Сборник из десяти совершенно уморительных, лихо закрученных историй о похождениях героев, воинов-фениев, королей и всяческих ирландских чудаков и пройдох (моё любимое в любой литературе, а в ирландской — особенно). Запутанности взаимоотношений между героями позавидовал бы сам Джордж Мартин: «... это не помешало Голлу убить брата Фюна — Карелла, как не помешало Фюну убить Голла еще чуть позже, а последнее же не помешало Голлу спасти Фюна из ада...». При этом отдельные герои порой преображаются в животных и обратно, периодически забредают в мир дивных и оказываются под их властью, а последняя история, «Наваждения Монгана», так и вовсе оказывается чем-то из сюжетов Монти Пайтона.
Не ищите логику, так как происходящее — на то и древние сказания, пусть и переработанные на язык модернизма одним из сподвижников Ирландского возрождения, — не подчиняется понятной современному читателю логике. Истории из сборника погружают нас в далекие времена, когда ради возлюбленной семь вёрст — не крюк, боги ходили по Земле и под сурдинку то наводили смуту, то помогали тем, кто заслужил, кровные враги оборачивались лучшими собутыльниками на застольях и союзниками в битвах, а потом продолжали воевать, как ни в чем не бывало: «драка-то вышла вполне кровавая, но все же вроде как свои, ну подрались... „слегка“». Стивенз с большим уважением к эпическому наследию создал такое пространство, где чудеса — дело в общем-то обыденное и никого не удивляет, а сквозь ярмарочные мистерии о похождениях богов и героев проглядывают универсальные вопросы о знании, жизни и смерти.
Отдельное удовольствие — это восхитительный живой язык: залихватские диалоги, пропитанные иронией и юмором, за передачу которого, конечно, стоит поблагодарить Шаши Мартынову, так же, как и за подробные комментарии и сноски, без которых можно было бы куда сильнее заплутать на ещё не столь истоптанных тропах ирландского фольклора. Ну и само издание с цветными иллюстрациями Артура Рэкэма — это просто какое-то чудо и прелесть любой коллекции.
Издательство: @izdaniya
«Обман» Зэди Смит (пер. Олега Алякринского)
Зэди Смит для меня, пожалуй, одна из тех писательниц, которые всегда держат руку на пульсе общества, тонко чувствуют все мельчайшие сдвиги и тенденции и облачают наблюдения в прозу с изяществом и огромным остроумием. Что уж говорить, пандемия была ещё в самом разгаре, а Смит уже успела выпустить сборник эссе-зарисовок об этом тревожном времени. Поэтому меньшее, чего я от неё ждала, — исторический роман, а услышав о его выходе, была страшно заинтригована. И вот знаете что? «Обман» оказался той книгой, которая в разы превзошла мои ожидания (хотя, конечно, вовсе не была обязана), а ещё подарила мне новую любимую главную героиню — Элизу Туше.
Миссис Туше — домоправительница, кузина и компаньонка с привилегиями когда-то известного, но растерявшего свой лоск викторианского писателя Уильяма Эйнсворта. Она — просто образец здравомыслия и практичности, за свой долгий век успела побывать свидетельницей всякого, в том числе напыщенных разговоров многомудрых писателей вроде Диккенса, Теккерея и, собственно, Эйнсворта. То, как Элиза распекает своего кузена и ему подобных, — это отдельное удовольствие, отвечающее за значительную часть юмора в романе: «Элиза уже давно поняла, что её кузен недосягаем для вмешательства редактора». В то же время она бережно опекает его хрупкое писательское эго, в нужный момент напоминая, что когда-то его книга обогнала по продажам сами «Приключения Оливера Твиста», и уничтожая изобличительные критические статьи. В свободное же время она живо интересуется политикой, классовыми и расовыми вопросами, литературой, которая за время эскапизма Эйнсворта в приключенческие исторические романы успела далеко уйти вперёд (ну разве не чудесная самоирония?).
Пока кузен прячется в написании очередного псевдоисторического опуса, внимание миссис Туше привлекает громкое судебное разбирательство, которое переполошило весь Лондон, но едва ли проникло за стены кабинета Эйнсворта. Некий английский мясник, вернувшись из Австралии, объявляет себя ни много ни мало наследником аристократического рода Тичборн. Все улики говорят против него, но каким-то образом ему удаётся привлечь невероятное число сторонников из рабочего класса. Элиза становится своеобразным хроникёром судебных слушаний, наблюдая за прениями и риторикой поддерживающих масс, самого Тичборна и главного свидетеля — Эндрю Богла. Богл, пожалуй, единственный персонаж, который показался мне несколько стереотипным. Он — бывший раб с ямайских плантаций, и в Лондон его привела сложная и трагическая семейная история, но Смит изображает его таким тихим, мудрым и добродетельным старцем, который всё прекрасно понимает, но не оставляет попыток побороться за справедливость.
«Обман» работает сразу на нескольких уровнях: с одной стороны, это мнения Элизы по разным поводам, которые она, как женщина в викторианской Англии, редко озвучивает вслух; с другой — дело Тичборна как образец манипуляции общественным мнением с помощью махрового популизма; и, наконец, самый большой слон, которого никто не замечает, — отношение британцев к работорговле и колониализму, о которых все в курсе, все ужасаются и осуждают, но открещиваются, ведь все эти вещи происходят не в Британии, а где-то там, за океаном. Зэди Смит остаётся Зэди Смит, продолжая обличать и размышлять о проблемах современности, пусть и облачает их в этот раз в форму исторического романа. Что, впрочем, не мешает ей несколько оживлять и дополнять наше представление о викторианской Англии.
Издательство: @inspiria_books
Зэди Смит для меня, пожалуй, одна из тех писательниц, которые всегда держат руку на пульсе общества, тонко чувствуют все мельчайшие сдвиги и тенденции и облачают наблюдения в прозу с изяществом и огромным остроумием. Что уж говорить, пандемия была ещё в самом разгаре, а Смит уже успела выпустить сборник эссе-зарисовок об этом тревожном времени. Поэтому меньшее, чего я от неё ждала, — исторический роман, а услышав о его выходе, была страшно заинтригована. И вот знаете что? «Обман» оказался той книгой, которая в разы превзошла мои ожидания (хотя, конечно, вовсе не была обязана), а ещё подарила мне новую любимую главную героиню — Элизу Туше.
Миссис Туше — домоправительница, кузина и компаньонка с привилегиями когда-то известного, но растерявшего свой лоск викторианского писателя Уильяма Эйнсворта. Она — просто образец здравомыслия и практичности, за свой долгий век успела побывать свидетельницей всякого, в том числе напыщенных разговоров многомудрых писателей вроде Диккенса, Теккерея и, собственно, Эйнсворта. То, как Элиза распекает своего кузена и ему подобных, — это отдельное удовольствие, отвечающее за значительную часть юмора в романе: «Элиза уже давно поняла, что её кузен недосягаем для вмешательства редактора». В то же время она бережно опекает его хрупкое писательское эго, в нужный момент напоминая, что когда-то его книга обогнала по продажам сами «Приключения Оливера Твиста», и уничтожая изобличительные критические статьи. В свободное же время она живо интересуется политикой, классовыми и расовыми вопросами, литературой, которая за время эскапизма Эйнсворта в приключенческие исторические романы успела далеко уйти вперёд (ну разве не чудесная самоирония?).
Пока кузен прячется в написании очередного псевдоисторического опуса, внимание миссис Туше привлекает громкое судебное разбирательство, которое переполошило весь Лондон, но едва ли проникло за стены кабинета Эйнсворта. Некий английский мясник, вернувшись из Австралии, объявляет себя ни много ни мало наследником аристократического рода Тичборн. Все улики говорят против него, но каким-то образом ему удаётся привлечь невероятное число сторонников из рабочего класса. Элиза становится своеобразным хроникёром судебных слушаний, наблюдая за прениями и риторикой поддерживающих масс, самого Тичборна и главного свидетеля — Эндрю Богла. Богл, пожалуй, единственный персонаж, который показался мне несколько стереотипным. Он — бывший раб с ямайских плантаций, и в Лондон его привела сложная и трагическая семейная история, но Смит изображает его таким тихим, мудрым и добродетельным старцем, который всё прекрасно понимает, но не оставляет попыток побороться за справедливость.
«Обман» работает сразу на нескольких уровнях: с одной стороны, это мнения Элизы по разным поводам, которые она, как женщина в викторианской Англии, редко озвучивает вслух; с другой — дело Тичборна как образец манипуляции общественным мнением с помощью махрового популизма; и, наконец, самый большой слон, которого никто не замечает, — отношение британцев к работорговле и колониализму, о которых все в курсе, все ужасаются и осуждают, но открещиваются, ведь все эти вещи происходят не в Британии, а где-то там, за океаном. Зэди Смит остаётся Зэди Смит, продолжая обличать и размышлять о проблемах современности, пусть и облачает их в этот раз в форму исторического романа. Что, впрочем, не мешает ей несколько оживлять и дополнять наше представление о викторианской Англии.
Издательство: @inspiria_books
«Флэпперы. Роковые женщины 1920-х годов» Джудит Макрелл (пер. Юлии Змеевой)
Безумные ритмы и танцы, яркий макияж и короткие причёски, шампанское, льющееся рекой, чета Фицджеральдов на капоте автомобиля — думаю, у многих, как и у меня, сложилось подобное представление о «ревущих двадцатых» — эпохе между Первой мировой и Великой депрессией, которая ознаменовалась бунтом, раскрепощением нравов и женской эмансипацией. Поэтому я, конечно, не могла пройти мимо книги о дерзких и смелых женщинах — символах этой яркой и скоротечно промелькнувшей эпохи.
Книга Джудит Макрелл по большому счёту представляет собой жизнеописания шести выдающихся женщин, чья молодость и расцвет пришлись на начало и конец 1920-х: Дианы Купер, Нэнси Кунард, Талулы Бэнкхед, Зельды Фицджеральд, Жозефины Бейкер и Тамары Лемпицки. Пятеро из них вышли из состоятельных семей, а потому на них возлагались большие надежды в плане выгодного брака и утверждения положения в высшем обществе, но у них были совсем иные планы. На их фоне история Жозефины Бейкер кажется наиболее сложной и уникальной, ведь ей пришлось справляться не только с ожиданиями к женщине начала XX века, но и с расизмом в американской глубинке, ранним несчастливым браком, стереотипизацией и фетишизацией темнокожей женщины в шоу-бизнесе, где она нашла возможность для самореализации благодаря таланту и амбициям.
Амбиции — это, пожалуй, то, что характеризует всех героинь книги. Все они всеми силами старались вырваться из приписанных им по рождению ролей — любыми правдами и неправдами, провокациями и скандалами. А потому книга честно описывает не только вдохновляющие примеры успеха или всеобщего восхищения, но и провалы, страхи и репутационные неудачи: Талула Бэнкхед обретала и теряла обожание поклонников, Зельда Фицджеральд публиковала рассказы под именем мужа, Нэнси Кунард так и не стала прославленной поэтессой, а под конец жизни даже самые преданные друзья тяготились её психологическим состоянием; Тамара Лемпицка стала символом поколения лишь на короткий миг, а после её искусство стало китчем, хоть и вернуло себе внимание публики несколько десятилетий спустя. Всё это в исполнении Макрелл читается как увлекательный роман — ей по-настоящему удалось создать полнокровные образы героинь, передать их надежды, устремления и страхи и, что особенно важно, дух эпохи с позиции женщин.
Издательство: @livebooks
Безумные ритмы и танцы, яркий макияж и короткие причёски, шампанское, льющееся рекой, чета Фицджеральдов на капоте автомобиля — думаю, у многих, как и у меня, сложилось подобное представление о «ревущих двадцатых» — эпохе между Первой мировой и Великой депрессией, которая ознаменовалась бунтом, раскрепощением нравов и женской эмансипацией. Поэтому я, конечно, не могла пройти мимо книги о дерзких и смелых женщинах — символах этой яркой и скоротечно промелькнувшей эпохи.
Книга Джудит Макрелл по большому счёту представляет собой жизнеописания шести выдающихся женщин, чья молодость и расцвет пришлись на начало и конец 1920-х: Дианы Купер, Нэнси Кунард, Талулы Бэнкхед, Зельды Фицджеральд, Жозефины Бейкер и Тамары Лемпицки. Пятеро из них вышли из состоятельных семей, а потому на них возлагались большие надежды в плане выгодного брака и утверждения положения в высшем обществе, но у них были совсем иные планы. На их фоне история Жозефины Бейкер кажется наиболее сложной и уникальной, ведь ей пришлось справляться не только с ожиданиями к женщине начала XX века, но и с расизмом в американской глубинке, ранним несчастливым браком, стереотипизацией и фетишизацией темнокожей женщины в шоу-бизнесе, где она нашла возможность для самореализации благодаря таланту и амбициям.
Амбиции — это, пожалуй, то, что характеризует всех героинь книги. Все они всеми силами старались вырваться из приписанных им по рождению ролей — любыми правдами и неправдами, провокациями и скандалами. А потому книга честно описывает не только вдохновляющие примеры успеха или всеобщего восхищения, но и провалы, страхи и репутационные неудачи: Талула Бэнкхед обретала и теряла обожание поклонников, Зельда Фицджеральд публиковала рассказы под именем мужа, Нэнси Кунард так и не стала прославленной поэтессой, а под конец жизни даже самые преданные друзья тяготились её психологическим состоянием; Тамара Лемпицка стала символом поколения лишь на короткий миг, а после её искусство стало китчем, хоть и вернуло себе внимание публики несколько десятилетий спустя. Всё это в исполнении Макрелл читается как увлекательный роман — ей по-настоящему удалось создать полнокровные образы героинь, передать их надежды, устремления и страхи и, что особенно важно, дух эпохи с позиции женщин.
Издательство: @livebooks
«Верховье» Полины Максимовой
Тайна смерти отца, мать, замкнувшаяся от мира в книгах, две бабушки — одна жестко контролирующая, вторая вроде бы и вовсе исчезнувшая из жизни главной героини, Али, летний любовный роман — всего этого уже достаточно для полноценного романа о травме и семейных тайнах. Добавим сюда деревню на Пинеге, что в Архангельской области, где до сих пор сильны верования в злых духов и домовых, и вот уже роман обретает флёр фолк-хоррора. Но в «Верховье» есть вторая сюжетная линия...
За тысячу километров от пинежской деревни, сидя в студии на двадцать втором этаже новостройки, Тина пишет диссертацию о северном фольклоре, а в частности об эпидемии икотания. По поверьям этого региона икота (сложно удержаться от глупых шуток и не попросить перейти на Федота) — что порча или злой дух, который подселялся в женщину в уязвимом состоянии, вызывал сильную боль, раздирал хозяйку изнутри и говорил зловещим детским голоском (это, кстати, жутко-прекрасно реализовано в аудиоверсии). В исследовании и написании диссертации Тине не слишком-то помогает её научный руководитель — Виктор, зато полноценно берет контроль над её жизнью и мыслями. Словом, Тина оказывается одержима, но не древними мифическими духами и проклятиями, а мужчиной намного старше её.
Две эти линии поначалу развиваются совершенно автономно и очень отличаются по интонации, словно это две совершенно разные книги, объединённые единственно практическим и теоретическим интересом к северному фольклору. В конце концов читатель обязан будет задаться вопросом, где же находится точка, в которой две эти истории пересекутся, как тайны прошлого и события одного лета одной героини повлияют на жизнь другой. Полина Максимова же никуда не спешит, она планомерно и в своём ключе развивает обе линии, насыщает их деталями и «своей атмосферой».
Мне, честно говоря, история Али показалась более проработанной и увлекательной — Максимовой удалось в красках передать колорит деревни, её местных жителей, с претензиями и без на веру в сверхъестественное. Но в конечном итоге, где бы Аля и Тина ни встретились, их истории зарифмуются, и им обеим придётся столкнуться с вопросами о личном выборе, свободе и ответственности.
Издательство: @inspiria_books
Тайна смерти отца, мать, замкнувшаяся от мира в книгах, две бабушки — одна жестко контролирующая, вторая вроде бы и вовсе исчезнувшая из жизни главной героини, Али, летний любовный роман — всего этого уже достаточно для полноценного романа о травме и семейных тайнах. Добавим сюда деревню на Пинеге, что в Архангельской области, где до сих пор сильны верования в злых духов и домовых, и вот уже роман обретает флёр фолк-хоррора. Но в «Верховье» есть вторая сюжетная линия...
За тысячу километров от пинежской деревни, сидя в студии на двадцать втором этаже новостройки, Тина пишет диссертацию о северном фольклоре, а в частности об эпидемии икотания. По поверьям этого региона икота (сложно удержаться от глупых шуток и не попросить перейти на Федота) — что порча или злой дух, который подселялся в женщину в уязвимом состоянии, вызывал сильную боль, раздирал хозяйку изнутри и говорил зловещим детским голоском (это, кстати, жутко-прекрасно реализовано в аудиоверсии). В исследовании и написании диссертации Тине не слишком-то помогает её научный руководитель — Виктор, зато полноценно берет контроль над её жизнью и мыслями. Словом, Тина оказывается одержима, но не древними мифическими духами и проклятиями, а мужчиной намного старше её.
Две эти линии поначалу развиваются совершенно автономно и очень отличаются по интонации, словно это две совершенно разные книги, объединённые единственно практическим и теоретическим интересом к северному фольклору. В конце концов читатель обязан будет задаться вопросом, где же находится точка, в которой две эти истории пересекутся, как тайны прошлого и события одного лета одной героини повлияют на жизнь другой. Полина Максимова же никуда не спешит, она планомерно и в своём ключе развивает обе линии, насыщает их деталями и «своей атмосферой».
Мне, честно говоря, история Али показалась более проработанной и увлекательной — Максимовой удалось в красках передать колорит деревни, её местных жителей, с претензиями и без на веру в сверхъестественное. Но в конечном итоге, где бы Аля и Тина ни встретились, их истории зарифмуются, и им обеим придётся столкнуться с вопросами о личном выборе, свободе и ответственности.
Издательство: @inspiria_books
«Неваляшка» Елены Волынцевой и Натальи Копейкиной
В некоем городе Н., где из достопримечательностей — сломанный кофейный автомат на вокзале, а для более искушённых — заброшенный завод, живут Слава и его старшая сестра Даша. Даша — мечтательная натура, из тех, что любят дождь, грустные песни и мечтают вырваться из маленького города в столицу. Мечтать-то она мечтает, но боится сделать смелый шаг. К тому же она увлекается загадочным парнем по имени Никита, который недавно переехал в город. Этот перец, по-другому его и не назовёшь, вешает Даше лапшу на уши, убеждает, что она обязана рискнуть, иначе что это за жизнь вообще без риска, а в конце концов применяет к ней какое-то колдунство.
С печальными результатами этой неумелой магии придётся разбираться Славе. Хотя у него, обычного подростка, и своих проблем навалом — школьная травля, отношения с девчонками, регулярные ссоры с учителями, учёба в конце концов. Дашина же проблемка — с жабрами и рыбьим хвостом — только подогревает все эти переживания: шутка ли — старшекласснику перевестись в группу для девочек на уроках труда и вместо стамесок и отвёрток пытаться освоить швейную машинку. А тут ещё и новый директор, эдакий городской пижон, пристально наблюдает за каждым шагом Славы.
«Неваляшка», с одной стороны, действует по законам волшебной сказки, в которой герою, чтобы спасти даму в беде, приходится пройти ряд испытаний и при этом молча и в одиночку выполнять необходимые для разрушения проклятия действия, иначе ничего не получится. Вот только скрытность эта кажется вовсе не сказочной, а вполне реалистичной ситуацией, когда подросток боится довериться взрослому, который мог бы помочь, или у него просто рядом такого взрослого нет. Да и сама сказочность в романе сглаживается приземлёнными и узнаваемыми описаниями быта и проблем жителей провинциального города. В этом контексте роман напомнил мне облегчённую или, может, young adult-версию романов Алексея Сальникова.
Пусть механизм работы магии в мире книги показался мне несколько невнятным, зато дуэту писательниц отлично удались персонажи, особенно Слава — он получился ершистым, но немного растерянным и наивным, такому легко верить и сопереживать.
Издательство: @domistorii
В некоем городе Н., где из достопримечательностей — сломанный кофейный автомат на вокзале, а для более искушённых — заброшенный завод, живут Слава и его старшая сестра Даша. Даша — мечтательная натура, из тех, что любят дождь, грустные песни и мечтают вырваться из маленького города в столицу. Мечтать-то она мечтает, но боится сделать смелый шаг. К тому же она увлекается загадочным парнем по имени Никита, который недавно переехал в город. Этот перец, по-другому его и не назовёшь, вешает Даше лапшу на уши, убеждает, что она обязана рискнуть, иначе что это за жизнь вообще без риска, а в конце концов применяет к ней какое-то колдунство.
С печальными результатами этой неумелой магии придётся разбираться Славе. Хотя у него, обычного подростка, и своих проблем навалом — школьная травля, отношения с девчонками, регулярные ссоры с учителями, учёба в конце концов. Дашина же проблемка — с жабрами и рыбьим хвостом — только подогревает все эти переживания: шутка ли — старшекласснику перевестись в группу для девочек на уроках труда и вместо стамесок и отвёрток пытаться освоить швейную машинку. А тут ещё и новый директор, эдакий городской пижон, пристально наблюдает за каждым шагом Славы.
«Неваляшка», с одной стороны, действует по законам волшебной сказки, в которой герою, чтобы спасти даму в беде, приходится пройти ряд испытаний и при этом молча и в одиночку выполнять необходимые для разрушения проклятия действия, иначе ничего не получится. Вот только скрытность эта кажется вовсе не сказочной, а вполне реалистичной ситуацией, когда подросток боится довериться взрослому, который мог бы помочь, или у него просто рядом такого взрослого нет. Да и сама сказочность в романе сглаживается приземлёнными и узнаваемыми описаниями быта и проблем жителей провинциального города. В этом контексте роман напомнил мне облегчённую или, может, young adult-версию романов Алексея Сальникова.
Пусть механизм работы магии в мире книги показался мне несколько невнятным, зато дуэту писательниц отлично удались персонажи, особенно Слава — он получился ершистым, но немного растерянным и наивным, такому легко верить и сопереживать.
Издательство: @domistorii
«Чистое сердце, просветленный ум. Жизнь и письма ирландской святой дзен» Моры О’Халлоран (пер. Софьи Абашевой)
Эта книга — пример того, как текст может быть медитацией не только для того, кто его пишет, но и для читателя. Перед нами бережно сохранённые родными и друзьями дневники, письма, заметки на бегу и главы из неоконченного романа совершенно удивительной женщины.
Мора О’Халлоран стала первой западной женщиной, прошедшей обряд передачи дхармы и получившей право преподавать учение дзен. Этот путь занял у неё всего три года, тогда как некоторые монахи посвящали ему десятилетия. В её честь в храме Каннондзи установлена статуя бодхисаттвы сострадания, а посмертно ей было дано имя «Великой просветлённой леди, обладающей тем же сердцем и разумом, что и Великий учитель Будда». Можно лишь предполагать, куда бы завели её веление сердца, трудолюбие и буквально святая вера в людей, если бы жизнь Моры О’Халлоран не оборвалась трагически и неожиданно в возрасте всего 27 лет.
Тексты здесь можно счесть отрывочными и неполными, ведь большая их часть, кроме наметившегося автофикционального романа, едва ли предназначалась для публикации. И тем не менее, они создают ощутимый образ Моры. Первая часть — дневники и письма времён её служения в храме в Японии — представляет собой зарисовки о повседневной рутине. Молитвы, медитации, решение коанов, строгая самодисциплина — всё это существует как часть куда более будничной занятости: приготовления пищи, уборки храма, общения с другими учениками, преодоления бытовых неудобств. Очень приземлённо, совсем не возвышенно в том смысле, какого ожидаешь от описания жизни человека, посвятившего себя духовным поискам, а потому так живо и искренне. И в этом смирении, безоговорочном посвящении себя практике, кажется, и воплощается истинная суть дзен.
Следом идут заметки и письма родным из путешествий Моры по США и Южной Америке, а также воспоминания её матери и брата, из которых читатель узнает, какая воля привела её в буддийский монастырь в Японии, какой Мора была в детстве и юности. И этих жизнеописаний хватило бы на вдохновляющий роман взросления, будь только у его героини время его дописать...
Издательство: No Kidding Press
Эта книга — пример того, как текст может быть медитацией не только для того, кто его пишет, но и для читателя. Перед нами бережно сохранённые родными и друзьями дневники, письма, заметки на бегу и главы из неоконченного романа совершенно удивительной женщины.
Мора О’Халлоран стала первой западной женщиной, прошедшей обряд передачи дхармы и получившей право преподавать учение дзен. Этот путь занял у неё всего три года, тогда как некоторые монахи посвящали ему десятилетия. В её честь в храме Каннондзи установлена статуя бодхисаттвы сострадания, а посмертно ей было дано имя «Великой просветлённой леди, обладающей тем же сердцем и разумом, что и Великий учитель Будда». Можно лишь предполагать, куда бы завели её веление сердца, трудолюбие и буквально святая вера в людей, если бы жизнь Моры О’Халлоран не оборвалась трагически и неожиданно в возрасте всего 27 лет.
Тексты здесь можно счесть отрывочными и неполными, ведь большая их часть, кроме наметившегося автофикционального романа, едва ли предназначалась для публикации. И тем не менее, они создают ощутимый образ Моры. Первая часть — дневники и письма времён её служения в храме в Японии — представляет собой зарисовки о повседневной рутине. Молитвы, медитации, решение коанов, строгая самодисциплина — всё это существует как часть куда более будничной занятости: приготовления пищи, уборки храма, общения с другими учениками, преодоления бытовых неудобств. Очень приземлённо, совсем не возвышенно в том смысле, какого ожидаешь от описания жизни человека, посвятившего себя духовным поискам, а потому так живо и искренне. И в этом смирении, безоговорочном посвящении себя практике, кажется, и воплощается истинная суть дзен.
Следом идут заметки и письма родным из путешествий Моры по США и Южной Америке, а также воспоминания её матери и брата, из которых читатель узнает, какая воля привела её в буддийский монастырь в Японии, какой Мора была в детстве и юности. И этих жизнеописаний хватило бы на вдохновляющий роман взросления, будь только у его героини время его дописать...
Издательство: No Kidding Press
«Мода в стране дефицита. Культура одежды, массовый пошив и ателье в позднем СССР» Юлии Папушиной
В прошлом году одной из моих самых любимых нон-фикшн книг стало исследование Наталии Лебиной о хрущёвках. Фишкой этой книги было то, что она рассказывала не столько об архитектуре или истории этих всем известных многоквартирных построек, сколько представляла портрет страны, общества и советского гражданина с его желаниями и изменениями. То же самое, по моим впечатлениям, можно сказать и о книге Юлии Папушиной.
При этом «Мода в стране дефицита» сфокусирована на куда более узкой теме — работе региональных (в частности, Пермского) домов моделей, фабрик по производству одежды и ателье, где обшивали советских граждан и пытались, как могли, удовлетворить их спрос. А спрос этот в 1960–1980-х годах становился всё более требовательным и восприимчивым к западным модным веяниям.
Когда я думаю о советской моде, мне вспоминаются две контрастирующие вещи: идеи конструктивистов об универсальной одежде для трудящихся — адаптированной под разные потребности и нехватку ресурсов — и показ модного дома Dior в Москве в 1959 году. Именно это противоречие отражает Юлия Папушина в своей книге, преставляющей детальный разбор всех звеньев цепочки функционирования модной индустрии в СССР 1960–1980-х годов с акцентом на региональные дома моделей и фабрики за пределами крупных центров — Москвы, Ленинграда, Таллина и Риги.
С одной стороны — желания потребителей и творческий размах дизайнеров, с другой — ограничения массового производства и бюрократизация всей системы, где каждую пуговицу, каждый узор необходимо согласовывать на нескольких комиссиях на пару сезонов вперёд, защищая или отметая идеи, слишком сложные или новые для фабричного производства. А также постоянные попытки найти компромисс между «желаемым образом советской девушки» и тем, что эти девушки мечтали носить на самом деле. Конечно, в контексте современной индустрии это выглядит особенно диковинно, когда тренды меняются не каждый сезон, а несколько раз за пару месяцев.
Исследование Юлии Папушиной подкреплено не только архивными данными, но и живыми комментариями тех, кто был задействован в модном производстве той эпохи, включая моделей. Дополнительного интереса и ценности книге добавляют многочисленные эскизы и фотографии с показов, которые дают понять, что советская дизайнерская мысль бурлила и кипела, несмотря на ограничения вышестоящих инстанций и неповоротливость многоуровневой цепочки производства.
Издательство: @garagemca_on_paper
P.S.: 11 марта в книжном магазине «Подписные издания» состоится презентация книги Юлии Папушиной «Мода в стране дефицита». Начало в 19:00. Регистрация на презентацию по ссылке.
В прошлом году одной из моих самых любимых нон-фикшн книг стало исследование Наталии Лебиной о хрущёвках. Фишкой этой книги было то, что она рассказывала не столько об архитектуре или истории этих всем известных многоквартирных построек, сколько представляла портрет страны, общества и советского гражданина с его желаниями и изменениями. То же самое, по моим впечатлениям, можно сказать и о книге Юлии Папушиной.
При этом «Мода в стране дефицита» сфокусирована на куда более узкой теме — работе региональных (в частности, Пермского) домов моделей, фабрик по производству одежды и ателье, где обшивали советских граждан и пытались, как могли, удовлетворить их спрос. А спрос этот в 1960–1980-х годах становился всё более требовательным и восприимчивым к западным модным веяниям.
Когда я думаю о советской моде, мне вспоминаются две контрастирующие вещи: идеи конструктивистов об универсальной одежде для трудящихся — адаптированной под разные потребности и нехватку ресурсов — и показ модного дома Dior в Москве в 1959 году. Именно это противоречие отражает Юлия Папушина в своей книге, преставляющей детальный разбор всех звеньев цепочки функционирования модной индустрии в СССР 1960–1980-х годов с акцентом на региональные дома моделей и фабрики за пределами крупных центров — Москвы, Ленинграда, Таллина и Риги.
С одной стороны — желания потребителей и творческий размах дизайнеров, с другой — ограничения массового производства и бюрократизация всей системы, где каждую пуговицу, каждый узор необходимо согласовывать на нескольких комиссиях на пару сезонов вперёд, защищая или отметая идеи, слишком сложные или новые для фабричного производства. А также постоянные попытки найти компромисс между «желаемым образом советской девушки» и тем, что эти девушки мечтали носить на самом деле. Конечно, в контексте современной индустрии это выглядит особенно диковинно, когда тренды меняются не каждый сезон, а несколько раз за пару месяцев.
Исследование Юлии Папушиной подкреплено не только архивными данными, но и живыми комментариями тех, кто был задействован в модном производстве той эпохи, включая моделей. Дополнительного интереса и ценности книге добавляют многочисленные эскизы и фотографии с показов, которые дают понять, что советская дизайнерская мысль бурлила и кипела, несмотря на ограничения вышестоящих инстанций и неповоротливость многоуровневой цепочки производства.
Издательство: @garagemca_on_paper
P.S.: 11 марта в книжном магазине «Подписные издания» состоится презентация книги Юлии Папушиной «Мода в стране дефицита». Начало в 19:00. Регистрация на презентацию по ссылке.
Заглянула сюда в выходное, чтобы рассказать о двух полезно-интересных книжных новостях:
🪩Ура новому книжному фестивалю в Петербурге! 22 марта в легендарном баре Mishka, что ныне находится по адресу Конногвардейский бульвар, 4, пройдет фестиваль «Коммуналка».
В программе: презентации, дискуссии и лекции, маркет и гаражная распродажа. На гаражку, кстати, можно сдать и свои книги. Все вырученные средства будут направлены в благотворительную организацию «Тебе поверят». Подробнее, куда отнести то, что больше не помещается у вас на полках тут.
А закончится всё это действо танцами под диско-шаром с музыкой от книжных диджеев. Следить за новостями и обновлениями можно на канале «Коммуналки» @Kommunalkafest.
🗂 Те самые девочки из пиара собрали папку книжный тг-каналов, в которой найдутся каналы на любой вкус и под любой запрос! Заглядывайте и выбирайте, что читать дальше.
P.S. Традиционное фото дурного кота для привлечения внимания.
🪩Ура новому книжному фестивалю в Петербурге! 22 марта в легендарном баре Mishka, что ныне находится по адресу Конногвардейский бульвар, 4, пройдет фестиваль «Коммуналка».
В программе: презентации, дискуссии и лекции, маркет и гаражная распродажа. На гаражку, кстати, можно сдать и свои книги. Все вырученные средства будут направлены в благотворительную организацию «Тебе поверят». Подробнее, куда отнести то, что больше не помещается у вас на полках тут.
А закончится всё это действо танцами под диско-шаром с музыкой от книжных диджеев. Следить за новостями и обновлениями можно на канале «Коммуналки» @Kommunalkafest.
🗂 Те самые девочки из пиара собрали папку книжный тг-каналов, в которой найдутся каналы на любой вкус и под любой запрос! Заглядывайте и выбирайте, что читать дальше.
P.S. Традиционное фото дурного кота для привлечения внимания.
«Уранотипия» Владимира Березина
Если вы следите за крупными русскоязычными литературными премиями, то наверняка заприметили этот роман в коротких списках 2024 года сразу у «Большой книги» и «Ясной Поляны». Это и правда один из тех текстов, которые обладают всеми шансами оказаться на пьедестале — в одном ряду с Владимиром Шаровым, Евгением Водолазкиным, Леонидом Юзефовичем и другими обласканными мэтрами, которых мы ежегодно видим среди номинантов и победителей.
Для меня же это один из тех романов, на которые я смотрю издалека, предпочитая победителей читательского голосования. Но, прочитав сборник рассказов «СНТ», я подумала: «Ну чем чёрт не шутит, вдруг и правда осилю». Кажется, я несколько переоценила свои читательские способности...
При том, что роман Владимира Березина обманчиво небольшой по объёму, он обещает и обеспечивает глубокое погружение во время и место действия — Иерусалим начала XIX века. Магистральная линия сюжета следует за тремя топографами, путешествующими в Святую землю. Несмотря на общую миссию, каждый из них движим личными мотивами и преследует собственные цели. Один из них — Максим Никифорович Быков — мечтает создать уранотипию Иерусалима. Березин с большим увлечением и вниманием к деталям описывает этот ранний вид техники фотографии. Но всё вышеописанное — лишь буквальный, понятный с первого прочтения слой.
Дальше же повествование начинает виться и закручиваться. В нём возникают и исчезают новые персонажи, время и место действия скачут по историческим эпохам, балуя читателя занимательными, но стремительно промелькивающими историями — например, о путешествии подаренного персидским шахом Петру I слона через пол страны. Березин умело, со знанием фактуры и будто бы с ироничным озорством, соединяет документальность и художественный вымысел, философские размышления и бытовые подробности, многочисленные аллюзии к литературным произведениям. А сама структура текста напоминает мозаику, где каждая деталь важна, но окончательный рисунок складывается лишь в воображении читателя (при должном старании, погружении и дополнительном поиске в интернете — сведения, представленные в конце книги, лишь намечают траекторию поиска).
«Уранотипия» — это книга о времени и его странностях, о связях прошлого и настоящего, о тщетных попытках запечатлеть ускользающую реальность. Во всех смыслах роман хитро устроенный, концентрированный и не самый простой для восприятия.
Издательство: @azbookaknigogoliki
Если вы следите за крупными русскоязычными литературными премиями, то наверняка заприметили этот роман в коротких списках 2024 года сразу у «Большой книги» и «Ясной Поляны». Это и правда один из тех текстов, которые обладают всеми шансами оказаться на пьедестале — в одном ряду с Владимиром Шаровым, Евгением Водолазкиным, Леонидом Юзефовичем и другими обласканными мэтрами, которых мы ежегодно видим среди номинантов и победителей.
Для меня же это один из тех романов, на которые я смотрю издалека, предпочитая победителей читательского голосования. Но, прочитав сборник рассказов «СНТ», я подумала: «Ну чем чёрт не шутит, вдруг и правда осилю». Кажется, я несколько переоценила свои читательские способности...
При том, что роман Владимира Березина обманчиво небольшой по объёму, он обещает и обеспечивает глубокое погружение во время и место действия — Иерусалим начала XIX века. Магистральная линия сюжета следует за тремя топографами, путешествующими в Святую землю. Несмотря на общую миссию, каждый из них движим личными мотивами и преследует собственные цели. Один из них — Максим Никифорович Быков — мечтает создать уранотипию Иерусалима. Березин с большим увлечением и вниманием к деталям описывает этот ранний вид техники фотографии. Но всё вышеописанное — лишь буквальный, понятный с первого прочтения слой.
Дальше же повествование начинает виться и закручиваться. В нём возникают и исчезают новые персонажи, время и место действия скачут по историческим эпохам, балуя читателя занимательными, но стремительно промелькивающими историями — например, о путешествии подаренного персидским шахом Петру I слона через пол страны. Березин умело, со знанием фактуры и будто бы с ироничным озорством, соединяет документальность и художественный вымысел, философские размышления и бытовые подробности, многочисленные аллюзии к литературным произведениям. А сама структура текста напоминает мозаику, где каждая деталь важна, но окончательный рисунок складывается лишь в воображении читателя (при должном старании, погружении и дополнительном поиске в интернете — сведения, представленные в конце книги, лишь намечают траекторию поиска).
«Уранотипия» — это книга о времени и его странностях, о связях прошлого и настоящего, о тщетных попытках запечатлеть ускользающую реальность. Во всех смыслах роман хитро устроенный, концентрированный и не самый простой для восприятия.
Издательство: @azbookaknigogoliki
«Гостья» Эммы Клайн (пер. Любови Карцивадзе)
В обзоре на сборник рассказов «Папуля» я отметила, как умело Эмма Клайн изымает один эпизод из контекста жизни своих героев и разворачивает из него полноценную драму. В новом же романе писательницы из контекста оказывается вырвана сама главная героиня, о прошлом которой читатель не узнает практически ничего, но и будущее её не отличается долгим горизонтом планирования. Алекс существует в моменте: она — словно социальный хамелеон, вбирает в себя сведения об обстановке и конкретном человеке, с которым взаимодействует, и мгновенно адаптируется. И эта способность — ключ к её выживанию. Мы видим это уже в первой главе: пытаясь выбраться из волн океана, она меняет курс, пока сопротивление воды не ослабевает. В какой-то мере эта метафора передаёт суть всего романа.
На протяжении книги мы наблюдаем своеобразную одиссею главной героини. В свои 22 года Алекс оказалась в незавидной ситуации: соседки по квартире выгнали её за долг по аренде и воровство лекарств и мелочей, клиенты отвечают на звонки только для того, чтобы потребовать больше их не беспокоить, отели и рестораны добавили её в чёрные списки, а давний бойфренд настойчиво преследует её, и это не предвещает ничего хорошего. Именно в этот момент она встречает Саймона — 50-летнего состоятельного мужчину, прямо-таки нездорово озабоченного здоровым образом жизни.
Он приглашает Алекс провести лето в его доме, обещая грандиозную вечеринку на День труда. Для неё это предложение становится спасением, шансом на социальный подъём. Она изо всех сил старается стать естественной и незаметной частью его жизни, словно была там всегда. Но на очередной вечеринке, ослабив контроль лишь на минуту, она совершает ошибку. Саймон покупает ей билет «в город» — в один конец. Но Алекс не намерена так просто сдаться. Всеми правдами и неправдами она собирается оказаться на вечеринке и триумфально воссоединиться с Саймоном. Так начинается её пятидневное интуитивное скитание по пляжам, клубам, вечеринкам у бассейна, где Алекс применяет все свои умения: очаровывать, втираться в доверие и казаться своей.
Томное, словно разморенное под палящим летним солнцем настроение книги скрывает в себе напряжение и тихую панику героини. А сам сюжет, как толща океана и бассейны, между которыми перемещается Алекс, таит глубину. «Гостья» — мучительный и завораживающий роман о попытках найти лазейку в мир роскоши и безмятежности и закрепиться в нём. Попытках, конечно, тщетных — ведь вход туда хорошо охраняется.
Издательство: @phantombooks
В обзоре на сборник рассказов «Папуля» я отметила, как умело Эмма Клайн изымает один эпизод из контекста жизни своих героев и разворачивает из него полноценную драму. В новом же романе писательницы из контекста оказывается вырвана сама главная героиня, о прошлом которой читатель не узнает практически ничего, но и будущее её не отличается долгим горизонтом планирования. Алекс существует в моменте: она — словно социальный хамелеон, вбирает в себя сведения об обстановке и конкретном человеке, с которым взаимодействует, и мгновенно адаптируется. И эта способность — ключ к её выживанию. Мы видим это уже в первой главе: пытаясь выбраться из волн океана, она меняет курс, пока сопротивление воды не ослабевает. В какой-то мере эта метафора передаёт суть всего романа.
На протяжении книги мы наблюдаем своеобразную одиссею главной героини. В свои 22 года Алекс оказалась в незавидной ситуации: соседки по квартире выгнали её за долг по аренде и воровство лекарств и мелочей, клиенты отвечают на звонки только для того, чтобы потребовать больше их не беспокоить, отели и рестораны добавили её в чёрные списки, а давний бойфренд настойчиво преследует её, и это не предвещает ничего хорошего. Именно в этот момент она встречает Саймона — 50-летнего состоятельного мужчину, прямо-таки нездорово озабоченного здоровым образом жизни.
Он приглашает Алекс провести лето в его доме, обещая грандиозную вечеринку на День труда. Для неё это предложение становится спасением, шансом на социальный подъём. Она изо всех сил старается стать естественной и незаметной частью его жизни, словно была там всегда. Но на очередной вечеринке, ослабив контроль лишь на минуту, она совершает ошибку. Саймон покупает ей билет «в город» — в один конец. Но Алекс не намерена так просто сдаться. Всеми правдами и неправдами она собирается оказаться на вечеринке и триумфально воссоединиться с Саймоном. Так начинается её пятидневное интуитивное скитание по пляжам, клубам, вечеринкам у бассейна, где Алекс применяет все свои умения: очаровывать, втираться в доверие и казаться своей.
Томное, словно разморенное под палящим летним солнцем настроение книги скрывает в себе напряжение и тихую панику героини. А сам сюжет, как толща океана и бассейны, между которыми перемещается Алекс, таит глубину. «Гостья» — мучительный и завораживающий роман о попытках найти лазейку в мир роскоши и безмятежности и закрепиться в нём. Попытках, конечно, тщетных — ведь вход туда хорошо охраняется.
Издательство: @phantombooks
«С дельфинами: навстречу удивительным существам»
Фабьенн Дельфур (пер. Настасьи Вахтиной, научный редактор Маргарита Атрощенко)
В детстве, благодаря сериалу «Флиппер» и мультфильму «Флиппер и Лопака», я, как и многие дети, была очарована дельфинами: мечтала рассекать в их компании по океану, визжала от восторга, когда посчастливилось увидеть настоящего дельфина, подплывшего к берегу на одном из курортов Краснодарского края, и носила кулончик из Московского дельфинария, пока не зарыла его в огороде (но это уже совсем другая история). Сейчас я понимаю, что это было снисходительное умиление, сродни «Посмотрите, какие они сообразительные, совсем как люди», сформированное романтизированным представлением об этих сложных существах в популярной культуре. Именно с таким растиражированным образом смышлёных братьев наших меньших и борется Фабьенн Дельфур в своей книге.
Фабьенн — исследовательница в области этологии и цетологии с более чем 20-летним стажем. Она множество раз ныряла вслед за разными представителями семейства дельфиновых по всему миру — от атлантического побережья Франции до Гавайев. Её исследования встроены в рамки конструктивистской этологии — направления, которое исходит из того, что каждое животное — не просто индивид, а самостоятельный субъект со сложной психической жизнью, потребностями, желаниями и эмоциями. Именно поэтому в этой книге, помимо удивительных фактов и общих сведений о дельфинах, собрано множество личных историй Фабьенн о её взаимодействиях с различными представителями семейства дельфиновых — у каждого своё имя, ярко выраженный характер и повадки. А сам тон повествования наполнен искренним восхищением, уважением и обеспокоенностью судьбой объектов её исследований.
Для понимания того, как функционирует психика дельфинов и устроены их сообщества, важно перестать сравнивать, — напоминает исследовательница, — их безусловно уникальный интеллект с интеллектом человека и других приматов. Разум и модели поведения этих морских млекопитающих адаптированы под их среду обитания: над тем, что дельфин выполнит с лёгкостью, человеку придётся немало поломать голову и приложить значительные усилия. Приняв этот факт, перед вами откроется дивный новый мир, в котором дельфины окликают друг друга по именам на своём языке, играют, проявляют заботу, а порой и агрессию, горюют, радуются, учатся — словом, живут свою дельфинью жизнь. Работа Фабьенн Дельфур и других учёных может стать проводником к пониманию этих удивительных существ.
Издательство: @livebooks
Фабьенн Дельфур (пер. Настасьи Вахтиной, научный редактор Маргарита Атрощенко)
В детстве, благодаря сериалу «Флиппер» и мультфильму «Флиппер и Лопака», я, как и многие дети, была очарована дельфинами: мечтала рассекать в их компании по океану, визжала от восторга, когда посчастливилось увидеть настоящего дельфина, подплывшего к берегу на одном из курортов Краснодарского края, и носила кулончик из Московского дельфинария, пока не зарыла его в огороде (но это уже совсем другая история). Сейчас я понимаю, что это было снисходительное умиление, сродни «Посмотрите, какие они сообразительные, совсем как люди», сформированное романтизированным представлением об этих сложных существах в популярной культуре. Именно с таким растиражированным образом смышлёных братьев наших меньших и борется Фабьенн Дельфур в своей книге.
Фабьенн — исследовательница в области этологии и цетологии с более чем 20-летним стажем. Она множество раз ныряла вслед за разными представителями семейства дельфиновых по всему миру — от атлантического побережья Франции до Гавайев. Её исследования встроены в рамки конструктивистской этологии — направления, которое исходит из того, что каждое животное — не просто индивид, а самостоятельный субъект со сложной психической жизнью, потребностями, желаниями и эмоциями. Именно поэтому в этой книге, помимо удивительных фактов и общих сведений о дельфинах, собрано множество личных историй Фабьенн о её взаимодействиях с различными представителями семейства дельфиновых — у каждого своё имя, ярко выраженный характер и повадки. А сам тон повествования наполнен искренним восхищением, уважением и обеспокоенностью судьбой объектов её исследований.
Для понимания того, как функционирует психика дельфинов и устроены их сообщества, важно перестать сравнивать, — напоминает исследовательница, — их безусловно уникальный интеллект с интеллектом человека и других приматов. Разум и модели поведения этих морских млекопитающих адаптированы под их среду обитания: над тем, что дельфин выполнит с лёгкостью, человеку придётся немало поломать голову и приложить значительные усилия. Приняв этот факт, перед вами откроется дивный новый мир, в котором дельфины окликают друг друга по именам на своём языке, играют, проявляют заботу, а порой и агрессию, горюют, радуются, учатся — словом, живут свою дельфинью жизнь. Работа Фабьенн Дельфур и других учёных может стать проводником к пониманию этих удивительных существ.
Издательство: @livebooks
