Мир, наверно, похож на огромный постоянно изменяющийся узор, ты понимаешь, о чем я говорю? И точно так же должно существовать неограниченное множество реальностей, не только та реальность, которую мы воспринимаем нашими косными чувствами, а целое столпотворение реальностей, которые совмещаются, взаимопроникают, громоздятся поверх и вокруг друг друга. И только наш страх и наш глупый здравый смысл заставляют нас считать, что они разделены непреодолимыми границами. На самом деле никаких границ нет. Ни для наших мыслей, ни для наших чувств. Мы просто боимся самих себя и сами возводим эти границы... Ведь когда ты играешь, например, медленную часть Двадцать девятой сонаты Бетховена, должна же ты чувствовать, что попала в мир, где нет никаких ограничений, что тебя влечет огромный поток движения, который ты не можешь ни разгадать, ни рассчитать.

«Осенняя соната»

К психоаналитику людей часто приводит вопрос карьеры. И есть очевидная причина — огромная роль ремесла, профессии, творческого развития в жизни любого человека.

Есть причина чуть менее очевидная — нейтральность данной темы, которая позволяет говорить о своём страдании в более безопасных координатах.

Для некоторых пациентов является большой сложностью, особенно поначалу, говорить о том, что не считается нормативным для знакомого им окружения, например, о сложностях сексуального характера или о финансовой зависимости от родителей или партнера etc.

И всё-таки, «проблемы на работе» это не разговор о погоде, пустая речь, здесь есть поле для разнообразных симптомов. Позволю себе пофантазировать:

Зачастую это вопрос отношений с подчиненными, или товарищами, или старшими коллегами, начальством.

Возможен и такой кейс: всё вроде устраивает, — сфера, коллектив, зарплата — но  что-то не то. Человека терзают сомнения: а что, если я не на своём месте?

Или — всё устраивало раньше, а теперь работа больше не приносит удовлетворения. Пациент хочет понять, можно ли что-то с этим сделать, либо нужно искать новые пути.

Или это проблема выбора, когда есть несколько интересующих сфер, а руководитель хочет видеть сотрудника, который много инвестирует в работу. И получается: хочется быть и хорошим сотрудником, но и учиться новому, искать себя.. Вопрос может прозвучать так: не понимаю, это у меня проблемы, или проблемы в самой системе, что мне делать?

В таких формулировках будет несложно обнаружить структуру. Например: "если X [работа] устраивает, то я не Y [на своём месте]".

В процессе анализа структура симптома проявит себя и в других контекстах личной истории субъекта.

Но значит ли это, что выбранная тема, например, вопрос карьеры, подобна декорации и совсем нам не важна? Напротив, первоначальная манифестация, вероятно, многое сообщает о том, почему названные переменные нагружены смыслом, однако это «почему» становится понятным #ретроактивно.

#yanushkovskayaed

Женщина вкладывает бесконечное в протяженность наслаждения здесь и сейчас, немедленно. <...>

То, что #мужчина болезненно переживает и ощущает как невозможный отрыв и разрыв в пространстве (рождение, оставление матери), женщина переживает как страдание, как отрыв и разрыв во времени. Мужчина отделен от того первичного пространства, которое кажется для него всем. Он живёт в своеобразном изгнании между уже никогда и ещё не там.

На месте пространственности может оказаться #женщина. И при встрече с мужским желанием ей приходится столкнуться с конечностью времени, с границей времён. Тогда ей помогает её связь с циклическим /с.

Люс Иригарей, «Этика полового различия» / Éthique de la différence sexuelle, 1984

Picture: Holly Warburton

#Воображение — в большей степени, чем воля, чем жизненный порыв,  — воплощает созидательную силу души. В психическом отношении мы сами являемся творением нашего воображения. Оно нас создает и ограничивает, очерчивая последние пределы нашего разума. Оно работает на вершине разума, напоминая пламя, и именно в области метафоризации метафор, в излюбленной дадаистами сфере, где, согласно представлению Тристана Тцара, #фантазия предпринимает эксперимент, преображая уже однажды трансформированные формы,  — именно там мы откроем секрет энергий изменения.

Итак, надо каким-то образом оказаться там, где первичный импульс расщепляется, где при несомненно сильном соблазне анархической свободы личности, вместе с тем, неодолимо притяжение ближнего /с.

Гастон Башляр, «Психоанализ огня» / La psychanalyse du feu, 1938

Picture: Sir William Blake Richmond

Именно поэтому у настоящего, воспринимаемого современностью, сломаны позвонки. Действительно, наше время, #время настоящее, не только наиболее отдаленное — оно ни в коем случае не способно нас достичь. Хребет его переломан, мы же находимся в самой точке разлома /с.

Джорджо Агамбен, «Что современно?» / Che cos'è il contemporaneo? - 2007

Picture: Roberto Ferri, Santa Rosalia

Нам никогда не удается полностью вспомнить что-то #забытое. И, наверное, это хорошо. Потрясение от возврата чего-то утраченного оказалось бы столь сокрушительным, что в тот же миг мы перестали бы понимать свою недавнюю тоску по утрате.

<...> среди всех вещей, канувших в прошлое, ничто не вызывает у меня столь сильной тоски, как детский набор для чтения (der Lesekasten). В нём были маленькие квадратики, и на каждом — буква, написанная готическим шрифтом

<...> в действительности я ищу в воспоминании детство: все #детство, жившее в руке, в жесте, каким я вставлял букву за буквой в прорезь, где они должны были выстраиваться в слова. Этот жест иной раз может пригрезиться моей руке, но она никогда уже не пробудится, чтобы совершить его наяву.

Вальтер Беньямин, «Берлинское детство на рубеже веков», Berliner Kindheit um Neunzenhundert, 1950

Picture: Gustave Poetzsch

Поскольку невозможно обозреть #тело во всей его полноте, как о том свидетельствуют #любовь и #страдание, поскольку тела поддаются тотализации не больше, чем располагают основанием, не существует опыта тела вообще, как не существует и опыта свободы.

Но сама свобода есть опыт, и само тело есть опыт: показ, место-имение. Необходимо, следовательно, чтобы они имели одну и ту же структуру, или чтобы одна и та же структура свертывала и развертывала их одно в другом и одно посредством другого.

Жан-Люк Нанси, Corpus /Corpus, 1992

Picture: Alessandro Papetti

В комментарии к De memoria et reminiscentia Альберт излагает свой «раздел психологии» (более подробно описанный им в сочинении De anima и, несомненно, выведенный из учений Аристотеля и Авиценны), в котором чувственные впечатления проходят различные стадии от sensus communis до memoria, подвергаясь постепенной дематериализации в ходе этого процесса. Проводимое Аристотелем различие между памятью и припоминанием он развивает, отделяя #память, которая, хотя и более духовна чем первичные способности, остаётся чувственной частью души, — от припоминания, которое относится к интеллектуальной её части, хотя и всё ещё хранит отпечатки телесных форм. Таким образом, процесс припоминания требует, чтобы вещи, которые нужно вспомнить, выходили за пределы следующих одна за другой способностей чувственной части души и достигали владений различающего интеллекта, где и совершается #припоминание /с.

Френсис Амелия Йейтс, «Искусство памяти» / Art of Memory, 1966

Picture: Katherine Linn Sage

Эволюция, пойди против
полового равенства,
красивой ошибки в расчетах сходства

Неестественный отбор

Выведи таких сыновей и дочерей, что будут артачиться друг перед другом

Нерасшифрованные криптонимы под луной

Дай им возможность реветь саксгорнами для ласковых призывов

Или в гомофоническую икоту транспонируй смех

Пусть они думают, что слезы это подснежники, или патока, или что угодно кроме людских недостатков молящих спинные позвонки

<...>

Пусть они столкнутся друг с другом из своих инкогнито в сейсмическом оргазме для дальнейшей дифференциации, чем наблюдают искажения самих себя, конвульсирующие в чужом эго /с.

Мина Лой, «Песни к Джоаннесу», песня XXIX / Love Songs, 1917

Picture: Jette Segnitz

Психоаналитическая #конференция «Внутренняя и внешняя реальность пациента. Клинический подход» прошла в минувшее воскресенье в Санкт-Петербурге. На конференции присутствовали, в основном, последователи теории объектных отношений, в числе которых — члены и кандидаты IPA и ОПП.

Доклада было два: «Судьба хорошего объекта в психоаналитической практике» и «Психоанализ и психическая реальность в реалиях современности». Таким образом, к обсуждению в связи с докладами были предложены две темы — то, что влияет на практику психоаналитика изнутри и то, что влияет на практику снаружи. К сожалению, я не осталась для подведения итогов после групповой супервизии и не имела возможности уточнить, отметили ли это остальные участни:цы.

Вопросы, касающиеся практики и техники, разворачивались в связи с термином «идеализация». Согласно концепции Мелани Кляйн, #идеализация, наряду со всемогуществом, является элементом двоичного расщепления, характерного для параноидно-шизоидной позиции (когда ребёнок не может воспринимать хорошей и плохой объект как одно целое). При работе со «сложными» случаями (в терминах теории объектных отношений это пограничный или психотический уровни функционирования) аналитики могут иметь дело с очень сильной идеализацией. Фиксация таких пациентов на параноидно-шизоидной позиции приводит к невозможности объединить взаимоисключающие свойства в фигуре аналитика: если он перестанет быть в воображении пациента хорошим, он рискует оказаться плохим, а значит угрожающим, разрушающим и т.д.

При хорошей динамике идеализация должна постепенно сменяться более реалистичным образом другого, это будет свидетельствовать об укреплении и возросшей устойчивости эго. Предлагая поле для реализации «бессознательной фантазии», аналитик даёт интерпретации, тем самым сообщая человеку нечто новое о его желании. Однако, при интенсивной идеализации интерпретации могут, с одной стороны, не действовать, так как угрожают целостности образа аналитика, с другой — быть опасными для слабого эго, неспособного интегрировать противоречивую информацию о самом себе.

Что мы можем сказать об этом с позиций структурного психоанализа? Идея о том, что #перенос в анализе связан с помещением в аналитика объекта-малое-а, объекта причины желания, это база общеизвестно.

Обращаясь к истории Сократа и Алкивиада, где Сократ, в ответ на любовную речь юноши выносит интерпретацию: «приглядись ко мне получше, милейший, чтобы от тебя не укрылось моё ничтожество, там где ты видишь нечто, я — ничто», Лакан сообщает, что объект-малое-а всегда скрывает за собой пустоту. Это отвечает его более ранней концептуализации желания через триаду потребность-требование-желание, где #желание является следствием означивания потребности (я уже писала об этом здесь).

По Лакану, у людей с психотической структурой перенос в привычном понимании не разворачивается, так как субъект имеет другие отношения с символическим. Например, согласно тексту эротомания переноса, такие субъекты формируют умерщвляющую любовь, в ней фигура аналитика может быть подобна преследующему Другому, который желает наслаждаться объектом, якобы имеющимся у самого анализанта. Такой акцент на положении объекта-малое-а позволяет нам разделить невротическую #любовь в переносе и «одержимость».

Вопросы, касающиеся этики и политики, были спровоцированы тревогой в связи с противоречивым положением аналитика в окружающем его пространстве.

Пространстве «вызовов современности» — таких вызовов, как дистанционный анализ, агрегаторы, социальные сети, #сообщество. Здесь мы можем ощутить #солидарность с коллегами: и мы замечаем, что молодые и предприимчивые аналитики постят рилсы сконцентрированы на развитии бренда, а приём в кабинете для многих становится лишь дополнением к #онлайн практике. В то же время, более опытные, зачастую, санкционированные организациями, #лаканисты ведут себя более аскетично и предпочитают кушетку, наличные и анонимность. А что предпочитаете вы, экраны или эклеры?

Очная часть конференции «Языки психоанализа» прошла на прошлой неделе в Стамбуле. Организация была отличной — комфортный тайминг, брендированые печатные материалы, турецкий чай, живое обсуждение докладов и материалов супервизий.

Заявленная тема и выбор площадки задали тон для тем докладов, однако не все спикеры напрямую касались политики и вопроса границ, которые разделяют как самих психоаналитиков, так и терапевтов с пациентами.

Самым «политическим» стал доклад Музаффер Мустафа, в котором она много времени уделила рассказу о кампании по болгаризации турков 84-89годов. Как может сказаться на судьбе субъекта ситуация, когда ему необходимо отказаться от своего собственного имени? Идея Музаффер была в том, что, несмотря на болезненный опыт, у человека всегда есть возможность осуществить некий синтез идентичностей. В качестве исторической репрезентации этой идеи были выбраны берлинская стена и мостарский мост. Перформативно же это было продемонстрировано в докладе следующим образом: он был прочитан на турецком языке, а в его завершении звучала песня «пусть всегда будет солнце».

К жестам, помимо слов, обращались и другие докладчики. Например, Дина Дуплинская, размышляя о специфике переводческой деятельности в сфере психоанализа, продемонстрировала часть своего фильма, в котором попросила переводчиков рассказать о себе.

Искусство оказалось  важным и для аналитиков, которые опираются в своей работе на труды Биона. Нина Савченкова предложила взгляд на интерпретацию как на способность эстетического суждения. Вальдемиро Пелликано говорил о мифах и о способе их задействовать в ходе интерпретации.

Вцелом ярко звучала тема о силе различий— человека и машины, мужского и женского, запада и востока — её раскрыли Александр Непомнящий, Урбан Вестин, Савиль Курал, Андрей Куликов.

Конечно, специалисты не обошли вниманием и вопросы цензуры: Ян Федоров изящно обыграл феномен доноса, а Наталия Попова размышляла о стыде — о трудностях, которые он создаёт для практикующих аналитиков и, напротив, о его потенциале.

Хотелось бы отметить, что атмосфера на мероприятии была теплой, было приятно познакомиться со специалистами из разных стран и услышать, как они строят свою практику, у кого учатся, что для них такое психоанализ. Сегодня проходит онлайн-блок, поделиться впечатлениями о котором я пока не могу, так как смотреть буду в записи. Приглашаю к совместному просмотру и обсуждению всех интересующихся!