Евстигнеев

08.08.08

В первые дни больше всего шокировали кадры истерзанных жителей Цхинвала. Писал сюжеты в Москве, по перегонам Антона Степаненко и Жени Поддубного.
Разбитая горбольница, хирурги, оперирующие в подвале, черви в ранах у старика-осетина (полевой метод чистки).

В редакции сказали:
- Ты как-то мягко войну показываешь.
- Тогда отправьте меня туда.

Вылетели 9-го августа.

Рокский тоннель, забитый танками 58-й армии. Рыдающие беженцы. "Река" из разбитого водопровода на улице Ленина и в лужах - трупы грузинских штурмовиков: "Не трогать, не переворачивать! Могут быть заминированы".
Уничтоженное в Дубовой роще грузинское подразделение, пытавшееся ворваться в Цхинвал. Вероятно, сотни тел и фрагментов. Жара. Запах.

База миротворцев. Журналисты, пережившие атаку на город.
Первая попытка поесть в солдатской столовой - перловка с сайрой и дизельной отработкой (повар перепутал "масло").

Грузинский пленный с гематомой размером с теннисный мяч под глазом. Мы показали его в эфире и, отчасти, поэтому он выжил. Звонил маме с моего телефона. Через пару дней позвонил депутат грузинского парламента, бархатным вальяжным тоном:
- Сейчас с вами будет говорить...
- Ага, привет, с вашим пленным всё в порядке.

Ещё дымящийся Цхинвал. Шесть или семь обгоревших грудин, которые укладывают в гробы зелёного бархата. "Это семья была. Хотели из города убежать. Мужчина за рулём, а жена-дети-тёща набились в салон, видишь. Их из танкового пулемёта расстреяли, суки. Видели, что мирные".

Дед-осетин в соседнем доме: "Заходите! Нет, никуда не пойдёте теперь, пока за стол не сядете. Красного или белого? Белого?" Стакан водки... "Чтоб вам никогда не снимать войну. А всегда снимать только свадьбы!"

Потом появился МЧС. Мобильный госпиталь, врачи.

Граница Южной Осетии и Грузии. Беременная корреспондентка ВВС (отказалась давать интервью про взгляд "с той стороны") и двухметровый грузинский спецназовец - лощёный, в белоснежных носках, вальяжный. Побеждённый.
И осетинский ополченец ростом метр-шестьдесят, по которому было видно, что он едва сдерживается, чтобы не наброситься.

Через год отсматривал видео от 8-9 августа. Антон Степаненко подсаживает в машину детей. Эвакуироваться. Они уезжают, он остаётся. А некоторые коллеги не остаются. Уезжают, показывая в камеру пальцами "V".

На обратном пути в Москву - восстановленная металлическая стела "Цхинвал", водопровод, взорванный в первый день войны грузинской ДРГ.
И раздувшаяся мёртвая корова в горящем грузинском селе Никози. Бывшем грузинском.

Дома, в Братске, меня ждал сын. Ему было три месяца.

www.group-telegram.com/us/evst_on_air.com/438

6.8K viewsedited  Aug 8, 2023 at 10:19

08.08.08

В первые дни больше всего шокировали кадры истерзанных жителей Цхинвала. Писал сюжеты в Москве, по перегонам Антона Степаненко и Жени Поддубного.
Разбитая горбольница, хирурги, оперирующие в подвале, черви в ранах у старика-осетина (полевой метод чистки).

В редакции сказали:
- Ты как-то мягко войну показываешь.
- Тогда отправьте меня туда.

Вылетели 9-го августа.

Рокский тоннель, забитый танками 58-й армии. Рыдающие беженцы. "Река" из разбитого водопровода на улице Ленина и в лужах - трупы грузинских штурмовиков: "Не трогать, не переворачивать! Могут быть заминированы".
Уничтоженное в Дубовой роще грузинское подразделение, пытавшееся ворваться в Цхинвал. Вероятно, сотни тел и фрагментов. Жара. Запах.

База миротворцев. Журналисты, пережившие атаку на город.
Первая попытка поесть в солдатской столовой - перловка с сайрой и дизельной отработкой (повар перепутал "масло").

Грузинский пленный с гематомой размером с теннисный мяч под глазом. Мы показали его в эфире и, отчасти, поэтому он выжил. Звонил маме с моего телефона. Через пару дней позвонил депутат грузинского парламента, бархатным вальяжным тоном:
- Сейчас с вами будет говорить...
- Ага, привет, с вашим пленным всё в порядке.

Ещё дымящийся Цхинвал. Шесть или семь обгоревших грудин, которые укладывают в гробы зелёного бархата. "Это семья была. Хотели из города убежать. Мужчина за рулём, а жена-дети-тёща набились в салон, видишь. Их из танкового пулемёта расстреяли, суки. Видели, что мирные".

Дед-осетин в соседнем доме: "Заходите! Нет, никуда не пойдёте теперь, пока за стол не сядете. Красного или белого? Белого?" Стакан водки... "Чтоб вам никогда не снимать войну. А всегда снимать только свадьбы!"

Потом появился МЧС. Мобильный госпиталь, врачи.

Граница Южной Осетии и Грузии. Беременная корреспондентка ВВС (отказалась давать интервью про взгляд "с той стороны") и двухметровый грузинский спецназовец - лощёный, в белоснежных носках, вальяжный. Побеждённый.
И осетинский ополченец ростом метр-шестьдесят, по которому было видно, что он едва сдерживается, чтобы не наброситься.

Через год отсматривал видео от 8-9 августа. Антон Степаненко подсаживает в машину детей. Эвакуироваться. Они уезжают, он остаётся. А некоторые коллеги не остаются. Уезжают, показывая в камеру пальцами "V".

На обратном пути в Москву - восстановленная металлическая стела "Цхинвал", водопровод, взорванный в первый день войны грузинской ДРГ.
И раздувшаяся мёртвая корова в горящем грузинском селе Никози. Бывшем грузинском.

Дома, в Братске, меня ждал сын. Ему было три месяца.

BY Евстигнеев