Исследований про русский рок, и про его музыкальную, и тем более про его текстовую составляющую, существует немало, а поп-музыка этим похвастаться пока не может, так что «Песни ни о чем?» Дарьи Журковой бесконечно важны уже поэтому. Статья о «Старых песнях о главном», которой я восхищался весной, стала одной из глав книги, как и журковский текст про клипы из «Новой критики». Другое дело, что, собранные под одной шапкой в большом количестве, этитексты вызывают скорее противоречивые ощущения. До многого хочется докопаться. Главы про «Голубой огонёк» и «Кабачок “13 стульев”» интересные, и понятно, что речь о генезисе попсы, но не многовато ли про 1960-1970-е в книге о поп-музыке 1980-1990-х? Или мелкие, но коробящие меня косяки: ну не был «Восток» «группой, в лучшем случае исполняющей написанные кем-то песни». Да и допустима ли в исследовании оценочность, даже если исследуешь попсу?! С другой стороны, не так много книг на эту тему, чтобы мы спорили, по «правилам» ли они написаны. Как будто мы знаем эти правила.
Исследований про русский рок, и про его музыкальную, и тем более про его текстовую составляющую, существует немало, а поп-музыка этим похвастаться пока не может, так что «Песни ни о чем?» Дарьи Журковой бесконечно важны уже поэтому. Статья о «Старых песнях о главном», которой я восхищался весной, стала одной из глав книги, как и журковский текст про клипы из «Новой критики». Другое дело, что, собранные под одной шапкой в большом количестве, этитексты вызывают скорее противоречивые ощущения. До многого хочется докопаться. Главы про «Голубой огонёк» и «Кабачок “13 стульев”» интересные, и понятно, что речь о генезисе попсы, но не многовато ли про 1960-1970-е в книге о поп-музыке 1980-1990-х? Или мелкие, но коробящие меня косяки: ну не был «Восток» «группой, в лучшем случае исполняющей написанные кем-то песни». Да и допустима ли в исследовании оценочность, даже если исследуешь попсу?! С другой стороны, не так много книг на эту тему, чтобы мы спорили, по «правилам» ли они написаны. Как будто мы знаем эти правила.
Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies.
from us
