ашдщдщпштщаа

Книга о подростке в пионерлагере превращается сначала в повесть о молодой учительнице, а потом — в производственный роман (КамАЗ, в общем-то, тоже один из героев), эпос про дворовые войны («Слово пацана» вышло позже) и, конечно, роман взросления. Сквозным для скрытых под одной обложкой книг героем выступает вернувшийся из Афгана вожатый.

Я прочитал откровенно жанровые романы Шамиля Идиатуллина про геймеров, маньяков и шпионов до его, возможно, самого известного произведения: наверняка было бы сложно принять и полюбить стиль автора, случись всё иначе. «Город Брежнев» напоминает, в хорошем смысле слова, роман из школьной программы, так и хочется вписать в списки Великих и Главных. Книга о Набережных Челнах покажется «своей» в любом городе («Меня спрашивают: “Откуда ты знаешь, как у нас это было?” Сам того не ожидая, попал в больное место»), потому что 1980-е («Вы делаете вид, что продолжаете строить коммунизм, но не лезете в нашу частную жизнь, а мы за это делаем вид, что верим в коммунизм») были такими везде.

www.group-telegram.com/us/fllgnff.com/3485

197 viewsDec 22 at 06:29

Книга о подростке в пионерлагере превращается сначала в повесть о молодой учительнице, а потом — в производственный роман (КамАЗ, в общем-то, тоже один из героев), эпос про дворовые войны («Слово пацана» вышло позже) и, конечно, роман взросления. Сквозным для скрытых под одной обложкой книг героем выступает вернувшийся из Афгана вожатый.

Я прочитал откровенно жанровые романы Шамиля Идиатуллина про геймеров, маньяков и шпионов до его, возможно, самого известного произведения: наверняка было бы сложно принять и полюбить стиль автора, случись всё иначе. «Город Брежнев» напоминает, в хорошем смысле слова, роман из школьной программы, так и хочется вписать в списки Великих и Главных. Книга о Набережных Челнах покажется «своей» в любом городе («Меня спрашивают: “Откуда ты знаешь, как у нас это было?” Сам того не ожидая, попал в больное место»), потому что 1980-е («Вы делаете вид, что продолжаете строить коммунизм, но не лезете в нашу частную жизнь, а мы за это делаем вид, что верим в коммунизм») были такими везде.

BY ашдщдщпштщаа