«Посыл книги прост: мы должны вновь начать разговаривать друг с другом, особенно если мы друг с другом не согласны». Свою книгу Ли Макинтайр, научный сотрудник Центра философии и истории науки Бостонского университета, начинает с рассказа о поездке на форум плоскоземельщиков (так-то он много где побывал, работая над «Отрицателями науки» — про глобальное потепление поговорил и с пенсильванскими шахтерами, и с мальдивскими рыбаками; вот это, я понимаю, командировки!), и настолько потешен этот его отчет, насколько же он и страшен. Люди готовы спорить с аксиомами и не верят фактам — ну не безумие ли? Но если просто считать климатических диссидентов, антиваксеров, креационистов, ГМО-луддитов, конспирологов идиотами и ничего не делать, то мы так слоника не продадим, говорит Макинтайр. Наукоотрицатели есть даже среди ученых, их неверие не обусловлено отсутствием ума или политическими взглядами. Чтобы выжить, людям необходимо стремиться к диалогу, взаимному уважению и доверию. Звучит как утопия, но постараться можно.
«Посыл книги прост: мы должны вновь начать разговаривать друг с другом, особенно если мы друг с другом не согласны». Свою книгу Ли Макинтайр, научный сотрудник Центра философии и истории науки Бостонского университета, начинает с рассказа о поездке на форум плоскоземельщиков (так-то он много где побывал, работая над «Отрицателями науки» — про глобальное потепление поговорил и с пенсильванскими шахтерами, и с мальдивскими рыбаками; вот это, я понимаю, командировки!), и настолько потешен этот его отчет, насколько же он и страшен. Люди готовы спорить с аксиомами и не верят фактам — ну не безумие ли? Но если просто считать климатических диссидентов, антиваксеров, креационистов, ГМО-луддитов, конспирологов идиотами и ничего не делать, то мы так слоника не продадим, говорит Макинтайр. Наукоотрицатели есть даже среди ученых, их неверие не обусловлено отсутствием ума или политическими взглядами. Чтобы выжить, людям необходимо стремиться к диалогу, взаимному уважению и доверию. Звучит как утопия, но постараться можно.
If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from us
