«Реконфигурации отношений человек — машина: планы и ситуативные действия»
Люси Сачмен — почетный профессор кафедры антропологии науки и технологий на факультете социологии Ланкастерского университета в Великобритании, известная своей работой в Xerox PARC в 1980-х и 90-х годах. Оказывается, что несколько лет назад на русском уже выходила ее книга “Реконфигурации отношений человек — машина” в котором суммируются некоторые тезисы ее работ по изучению взаимодействия с копировальными аппаратами,а я как-то пропустил выход книги или тогда не совсем понял о чем идет речь. Исторически это было одним из пионерских исследований, которые применяли антропологические методы для организационных исследований.
Лучше прочесть вот автобиографический отрывок из этого интервью Сачмен:
Зная об этом моем интересе, один из моих профессоров указал мне на другого антрополога, Элеонору Винн, которая тогда работала в PARC. Когда я связалась с ней, она собирала интервью для одного проекта и одновременно пыталась закончить диссертацию и занималась множеством других дел. Она наняла меня в качестве исследовательского ассистента, я транскрибировала интервью, а затем написала с ней статью об этом. Так я познакомилась с людьми в PARC и осталась здесь на лето стажером, думая в то время, что я продолжу заниматься своей диссертацией, посвятив ее повседневной жизни в Xerox. Когда я оказалась в PARC, меня сразу сильно увлекло множество тем, о которых я раньше не думала, но которые вызвали у меня большой интерес. Я попала в группу по изучению офисов, где компьютерщики создавали офисные информационные системы. Для этого они моделировали офисные процедуры. Было очевидно, что они уверены, что процедурная офисная работа легко поддается автоматизации, потому что компьютеры функционируют благодаря процедурным программным инструкциям. Меня это чрезвычайно заинтриговало, и, конечно, мои исследования человеческого взаимодействия и этнометодология подсказывали, что процедурная офисная работа, скорее всего, совсем не похожа на компьютерные программы. И тогда я подумала, что для своей диссертации пойду и попробую найти самую рутинную процессуальную форму офисной работы, какую только смогу, и рассмотрю, в чем она похожа и непохожа на программу и в какой мере предположения, существовавшие в то время на ее счет и лежавшие в основе проектирования этих систем, были действительно обоснованы. Я провела пилотажное исследование в бухгалтерии PARC. Я сидела с людьми, пока они обрабатывали отчеты о расходах и счета к оплате, фиксировала взаимодействия в офисе и придумывала, как их анализировать. Это было начало всей моей последующей линии аргументации по поводу связей между процедурами, инструкциями, планами — любыми видами схематических и предписывающих репрезентаций того, как все должно делаться, — и реальной работой их выполнения. Мой аргумент состоял в том, что люди не следуют процедуре большую часть времени, лишь иногда отклоняясь от нее; чтобы следовать процедуре, нужно постоянно творчески мыслить и импровизировать. Например, поступившие в бухгалтерии предписания по поводу того, как обрабатывать отчеты о расходах, были совсем не похожи на короткий набор инструкций о том, как обрабатывать отчеты о расходах. Они были больше похожи на описание того, как документ должен выглядеть в конце. Или как создать документ для данной командировки, или покупки, или чего угодно. Они были ориентированы на то, что в бухгалтерию могут прийти аудиторы и открыть любой случайный картотечный ящик, извлечь папку и проверить ее содержимое. Они работали над созданием документов, которые, если их прочитает осведомленный человек, можно было бы прочесть как запись того, что было сделано в соответствии с процедурой. Это был гораздо более договорной процесс, требующий больших знаний.
«Реконфигурации отношений человек — машина: планы и ситуативные действия»
Люси Сачмен — почетный профессор кафедры антропологии науки и технологий на факультете социологии Ланкастерского университета в Великобритании, известная своей работой в Xerox PARC в 1980-х и 90-х годах. Оказывается, что несколько лет назад на русском уже выходила ее книга “Реконфигурации отношений человек — машина” в котором суммируются некоторые тезисы ее работ по изучению взаимодействия с копировальными аппаратами,а я как-то пропустил выход книги или тогда не совсем понял о чем идет речь. Исторически это было одним из пионерских исследований, которые применяли антропологические методы для организационных исследований.
Лучше прочесть вот автобиографический отрывок из этого интервью Сачмен:
Зная об этом моем интересе, один из моих профессоров указал мне на другого антрополога, Элеонору Винн, которая тогда работала в PARC. Когда я связалась с ней, она собирала интервью для одного проекта и одновременно пыталась закончить диссертацию и занималась множеством других дел. Она наняла меня в качестве исследовательского ассистента, я транскрибировала интервью, а затем написала с ней статью об этом. Так я познакомилась с людьми в PARC и осталась здесь на лето стажером, думая в то время, что я продолжу заниматься своей диссертацией, посвятив ее повседневной жизни в Xerox. Когда я оказалась в PARC, меня сразу сильно увлекло множество тем, о которых я раньше не думала, но которые вызвали у меня большой интерес. Я попала в группу по изучению офисов, где компьютерщики создавали офисные информационные системы. Для этого они моделировали офисные процедуры. Было очевидно, что они уверены, что процедурная офисная работа легко поддается автоматизации, потому что компьютеры функционируют благодаря процедурным программным инструкциям. Меня это чрезвычайно заинтриговало, и, конечно, мои исследования человеческого взаимодействия и этнометодология подсказывали, что процедурная офисная работа, скорее всего, совсем не похожа на компьютерные программы. И тогда я подумала, что для своей диссертации пойду и попробую найти самую рутинную процессуальную форму офисной работы, какую только смогу, и рассмотрю, в чем она похожа и непохожа на программу и в какой мере предположения, существовавшие в то время на ее счет и лежавшие в основе проектирования этих систем, были действительно обоснованы. Я провела пилотажное исследование в бухгалтерии PARC. Я сидела с людьми, пока они обрабатывали отчеты о расходах и счета к оплате, фиксировала взаимодействия в офисе и придумывала, как их анализировать. Это было начало всей моей последующей линии аргументации по поводу связей между процедурами, инструкциями, планами — любыми видами схематических и предписывающих репрезентаций того, как все должно делаться, — и реальной работой их выполнения. Мой аргумент состоял в том, что люди не следуют процедуре большую часть времени, лишь иногда отклоняясь от нее; чтобы следовать процедуре, нужно постоянно творчески мыслить и импровизировать. Например, поступившие в бухгалтерии предписания по поводу того, как обрабатывать отчеты о расходах, были совсем не похожи на короткий набор инструкций о том, как обрабатывать отчеты о расходах. Они были больше похожи на описание того, как документ должен выглядеть в конце. Или как создать документ для данной командировки, или покупки, или чего угодно. Они были ориентированы на то, что в бухгалтерию могут прийти аудиторы и открыть любой случайный картотечный ящик, извлечь папку и проверить ее содержимое. Они работали над созданием документов, которые, если их прочитает осведомленный человек, можно было бы прочесть как запись того, что было сделано в соответствии с процедурой. Это был гораздо более договорной процесс, требующий больших знаний.
BY Цифровой геноцид
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels.
from us
