Эллиниcтика

Уточню тут на всякий случай, что, разумеется, на всё это она имела полное право, которое автор этих строк и не думает оспаривать — действительно, каждый, вне зависимости от пола или иных характеристик, обладает и должен обладать сексуальной независимостью, возможность распоряжаться своим телом по усмотрению. Речь идёт отнюдь не о том, что она не должна была бы иметь тут выбора, но том, почему она совершила именно этот, не тот, который следовало бы ожидать, учитывая ситуацию, а также не слишком, пожалуй, и разумный.

Здесь стоит пару слов сказать вообще о том, как фэнтези и жанр RPG в целом не спешит пытаться воспроизвести то, как мыслили бы и и вели себя люди того времени и обстоятельств, но неизменно демонстрирует вместо этого реалии современные, соответствующие буквально году создания произведения, причём агрессивно навязывает пресловутую «повесточку», status quo, здорово подрывая погружение.

В этом смысле выделяется другое классическое фэнтези, серия Baldur's Gate: к примеру, если в аддоне ко второй части (2000) такое явление как феминизм подвергалось насмешкам, изображалось в виде безумного культа, побеждаемого игроком, то в третьей (2023) он — норма жизни, повседневен, даже убиквистичен, вписан в саму ткань реальности.

Ведь совсем иное поведение мы видим у женщин в древних мифах, описывающих действительное бытие в условиях того самого фронтира: там в подобной награде для героя не видели ничего предосудительного, скорее даже напротив.

Можно вспомнить, к примеру, один из самых известных античных сюжетов, который начался с того, что царь Минос обвинил афинян в смерти своего сына и принялся разорять Аттику, что поддержали и боги; тогда, чтобы загладить вину, по Плутарху, жители города «обя­за­лись каж­дые девять лет посы­лать на Крит дань — семе­рых не знаю­щих бра­ка юно­шей и столь­ко же деву­шек … Если верить пре­да­нию, наи­бо­лее любез­но­му тра­ги­кам, достав­лен­ных … губил в Лаби­рин­те Мино­тавр».

На третий такой случай среди обречённых оказался герой Тесей; вскоре после отплытия, сообщает Гигин, «Минос, плененный дивной пригожестью одной из дев по имени Эрибоя, замыслил сойтись с нею против ее воли», чему воспротивился Тесей, а в ответ на удивление Миноса, что ему посмели дерзить, возразивший, что он отнюдь не простой смертный, и тогда «спорили уже не о деве, но о происхождении Тезея — Нептунов ли он сын, или нет … Минос, рассказывают, снял золотое кольцо со своего пальца и кинул в море. Он повелел, чтобы Тезей вернул ему кольцо, если хочет убедить его в том, что он сын Нептуна … Тезей … бросился в море … принес назад кольцо».

Так он спас честь этой Эрибои, или же, у Павсания, Перибои, а у некоего Истра — Мелибеи. В благодарность девица позднее сошлась с героем: у Плутарха упоминается, что он «был женат на Пери­бее», а Истр, как передаёт Афиней, упоминает, что Тесей «законным браком сочетался с Мелибеей».

Слова «женат» и «брак» не должно тут обманывать, это сорт эвфемизма: авторы употребляют производные от γάμος, что означало в первую очередь просто-напросто сексуальную связь, другой же смысл мог быть весьма иносказателен, в том значении, в каком говорят, например, «вышла кошка за кота». Тут речь идёт именно об этом, ведь Эрибоя/Перибоя/Мелибея не упоминается в списке официальных супруг Тесея, более того, хорошо известно, что полноценное замужество её ждало потом совсем с другим, с героем Теламоном, от которого она родила могучего Аякса Большого, а с Тесеем, соответственно, имела лишь кратковременную связь.

Итак, девица, которую спас Тесей, не увидела ничего такого в том, чтобы воздать ему за подвиг, восславив совместно Афродиту. Почему же в более современных сюжетах расчёт на нечто подобное подлежит осуждению? Можно предположить, что теперь подобная, кхм-гм, транзакция воспримется чем-то вроде торговли собой, к которой в наши дни некоторые относят и самый обычный брачный союз, роль женщины в котором они обзывают «бытовой проституцией».

⬅️ «Прогенитор», 2/3 ➡️

www.group-telegram.com/us/hellenistics.com/437

4.4K viewsedited  Jun 28 at 10:58

Уточню тут на всякий случай, что, разумеется, на всё это она имела полное право, которое автор этих строк и не думает оспаривать — действительно, каждый, вне зависимости от пола или иных характеристик, обладает и должен обладать сексуальной независимостью, возможность распоряжаться своим телом по усмотрению. Речь идёт отнюдь не о том, что она не должна была бы иметь тут выбора, но том, почему она совершила именно этот, не тот, который следовало бы ожидать, учитывая ситуацию, а также не слишком, пожалуй, и разумный.

Здесь стоит пару слов сказать вообще о том, как фэнтези и жанр RPG в целом не спешит пытаться воспроизвести то, как мыслили бы и и вели себя люди того времени и обстоятельств, но неизменно демонстрирует вместо этого реалии современные, соответствующие буквально году создания произведения, причём агрессивно навязывает пресловутую «повесточку», status quo, здорово подрывая погружение.

В этом смысле выделяется другое классическое фэнтези, серия Baldur's Gate: к примеру, если в аддоне ко второй части (2000) такое явление как феминизм подвергалось насмешкам, изображалось в виде безумного культа, побеждаемого игроком, то в третьей (2023) он — норма жизни, повседневен, даже убиквистичен, вписан в саму ткань реальности.

Ведь совсем иное поведение мы видим у женщин в древних мифах, описывающих действительное бытие в условиях того самого фронтира: там в подобной награде для героя не видели ничего предосудительного, скорее даже напротив.

Можно вспомнить, к примеру, один из самых известных античных сюжетов, который начался с того, что царь Минос обвинил афинян в смерти своего сына и принялся разорять Аттику, что поддержали и боги; тогда, чтобы загладить вину, по Плутарху, жители города «обя­за­лись каж­дые девять лет посы­лать на Крит дань — семе­рых не знаю­щих бра­ка юно­шей и столь­ко же деву­шек … Если верить пре­да­нию, наи­бо­лее любез­но­му тра­ги­кам, достав­лен­ных … губил в Лаби­рин­те Мино­тавр».

На третий такой случай среди обречённых оказался герой Тесей; вскоре после отплытия, сообщает Гигин, «Минос, плененный дивной пригожестью одной из дев по имени Эрибоя, замыслил сойтись с нею против ее воли», чему воспротивился Тесей, а в ответ на удивление Миноса, что ему посмели дерзить, возразивший, что он отнюдь не простой смертный, и тогда «спорили уже не о деве, но о происхождении Тезея — Нептунов ли он сын, или нет … Минос, рассказывают, снял золотое кольцо со своего пальца и кинул в море. Он повелел, чтобы Тезей вернул ему кольцо, если хочет убедить его в том, что он сын Нептуна … Тезей … бросился в море … принес назад кольцо».

Так он спас честь этой Эрибои, или же, у Павсания, Перибои, а у некоего Истра — Мелибеи. В благодарность девица позднее сошлась с героем: у Плутарха упоминается, что он «был женат на Пери­бее», а Истр, как передаёт Афиней, упоминает, что Тесей «законным браком сочетался с Мелибеей».

Слова «женат» и «брак» не должно тут обманывать, это сорт эвфемизма: авторы употребляют производные от γάμος, что означало в первую очередь просто-напросто сексуальную связь, другой же смысл мог быть весьма иносказателен, в том значении, в каком говорят, например, «вышла кошка за кота». Тут речь идёт именно об этом, ведь Эрибоя/Перибоя/Мелибея не упоминается в списке официальных супруг Тесея, более того, хорошо известно, что полноценное замужество её ждало потом совсем с другим, с героем Теламоном, от которого она родила могучего Аякса Большого, а с Тесеем, соответственно, имела лишь кратковременную связь.

Итак, девица, которую спас Тесей, не увидела ничего такого в том, чтобы воздать ему за подвиг, восславив совместно Афродиту. Почему же в более современных сюжетах расчёт на нечто подобное подлежит осуждению? Можно предположить, что теперь подобная, кхм-гм, транзакция воспримется чем-то вроде торговли собой, к которой в наши дни некоторые относят и самый обычный брачный союз, роль женщины в котором они обзывают «бытовой проституцией».

⬅️ «Прогенитор», 2/3 ➡️

BY Эллиниcтика