Эллиниcтика

В общем, не приходится удивляться, что люд в своей массе героически обороняет общепринятые концепции, препятствуя всякой ревизии, тем более, что такие попытки успешно предупреждены, маргинализированы теми, кого одни называют «фолк-историками», а другие просто «фриками» или, скажем, «конспирологами». Их хорошо скоординированными и щедро оплаченными стараниями теперь даже глубоко научные, давно уже общепринятые в среде серьёзных исследователей концепции, которые, однако, пока ещё не дошли до масс, воспринимаются оными при ознакомлении в штыки, если противоречат нарративам, мейнстримным для толпы.

Я говорю, отталкиваясь от личного опыта, ведь мне не раз приходилось сталкиваться с недоумением, неприязнью или даже откровенной агрессией во время опытов по деконструированию распространённых представлений, причём это случалось даже когда я сыпал ссылочным аппаратом на самых мастистых исследователей, приводил их и свою изощрённую аргументацию, указывал на общепринятость в наши дни таких взглядов — новых для них, но не в академической среде. Бесполезно.

Советский подход к истории слишком уж приучил народонаселение полагать классическую древность упадочной «рабовладельческой формацией», где массы рисовались дегенератами, жаждущими одних только panem et circenses и кровожадно оргазмирующих под аккомпанемент последних хрипов сражающихся на убой гладиаторов, экономика пребывала в зачаточном уровне и целиком опиралась на страшно, донельзя угнетаемых рабов, далеко уступая, как следствие, средневековому уровню, ну и т.д.

Чтобы понять, что ничего из этого не соответствует истине, не нужно даже критики источников, достаточно поверхностного знакомства с ними же: скажем, афинские авторы дают картину такого образа жизни своих рабов, что оным позавидуют ещё и многие вроде как свободные современники, также и расхожие представления о гладиаторах опровергаются тем же Титом Ливием.

Обо всём этом я не раз напоминал публике, после чего не единожды слышал обвинение в «фоменковстве», безумии, и т.п., что говорит о вполне успешно проведённой диверсии против любого сомнения. Всё настолько плохо, что доводилось встречать людей, которые полагают, будто историческую ревизию изобрёл лично небезызвестный Д.Е. Галковский… кое-кто из поклонников его творчества даже при случае спросил меня, имеет ли его теория предела оптики хоть какое-то применение в научной среде, — когда же я ответил, что там она общее место, по крайней мере, так подразумевается, собеседник был поражён.

При этом нельзя сказать, что Д.Е. изобретает велосипед, или, вернее, действительно делает это, но в условиях, когда на них ездят все, но никто не и понятия не имеет, как они устроены, и даже не могут понять, сколько там колёс, принято считать, что несколько, и большинство убеждено, что никак не меньше трёх, когда же Галковский говорит, что их скорее два, а третье — это не колесо, а та круглая часть, к которой крепятся цепь и педали, его ругают конспирологом и обзывают последними словами.

Всё дело в том, что средний человек воспринимает историческую науку как нечто вроде беллетристики, то есть такого чтива, автор которого очень точно знал, как происходило описываемое, ведь он был богом своего нарратива, сочинившим его от начала и до конца. Надо сказать, что так, конечно, бывает, и даже очень нередко, и здесь… но вообще-то по-хорошему, в случае добросовестности историка, процесс этот выглядит всё же несколько иначе.

«История устарела? Появилась новая?» довелось мне как-то услышать на полном серьёзе, когда я указал на то, что концепция, которой оперировал собеседник, уже не считается актуальной: иными словами, ему казалось, что та трактовка отдельно взятых событий, которая ему известна — единственно верная и вообще возможная, он и мысли не допускал, что могут быть другие.

#debily
⬅️ «Кто такие „средневековые дебилы“?», 2/12 ⤴️➡️

www.group-telegram.com/us/hellenistics.com/240

11.9K viewsedited  Oct 23, 2022 at 10:22

В общем, не приходится удивляться, что люд в своей массе героически обороняет общепринятые концепции, препятствуя всякой ревизии, тем более, что такие попытки успешно предупреждены, маргинализированы теми, кого одни называют «фолк-историками», а другие просто «фриками» или, скажем, «конспирологами». Их хорошо скоординированными и щедро оплаченными стараниями теперь даже глубоко научные, давно уже общепринятые в среде серьёзных исследователей концепции, которые, однако, пока ещё не дошли до масс, воспринимаются оными при ознакомлении в штыки, если противоречат нарративам, мейнстримным для толпы.

Я говорю, отталкиваясь от личного опыта, ведь мне не раз приходилось сталкиваться с недоумением, неприязнью или даже откровенной агрессией во время опытов по деконструированию распространённых представлений, причём это случалось даже когда я сыпал ссылочным аппаратом на самых мастистых исследователей, приводил их и свою изощрённую аргументацию, указывал на общепринятость в наши дни таких взглядов — новых для них, но не в академической среде. Бесполезно.

Советский подход к истории слишком уж приучил народонаселение полагать классическую древность упадочной «рабовладельческой формацией», где массы рисовались дегенератами, жаждущими одних только panem et circenses и кровожадно оргазмирующих под аккомпанемент последних хрипов сражающихся на убой гладиаторов, экономика пребывала в зачаточном уровне и целиком опиралась на страшно, донельзя угнетаемых рабов, далеко уступая, как следствие, средневековому уровню, ну и т.д.

Чтобы понять, что ничего из этого не соответствует истине, не нужно даже критики источников, достаточно поверхностного знакомства с ними же: скажем, афинские авторы дают картину такого образа жизни своих рабов, что оным позавидуют ещё и многие вроде как свободные современники, также и расхожие представления о гладиаторах опровергаются тем же Титом Ливием.

Обо всём этом я не раз напоминал публике, после чего не единожды слышал обвинение в «фоменковстве», безумии, и т.п., что говорит о вполне успешно проведённой диверсии против любого сомнения. Всё настолько плохо, что доводилось встречать людей, которые полагают, будто историческую ревизию изобрёл лично небезызвестный Д.Е. Галковский… кое-кто из поклонников его творчества даже при случае спросил меня, имеет ли его теория предела оптики хоть какое-то применение в научной среде, — когда же я ответил, что там она общее место, по крайней мере, так подразумевается, собеседник был поражён.

При этом нельзя сказать, что Д.Е. изобретает велосипед, или, вернее, действительно делает это, но в условиях, когда на них ездят все, но никто не и понятия не имеет, как они устроены, и даже не могут понять, сколько там колёс, принято считать, что несколько, и большинство убеждено, что никак не меньше трёх, когда же Галковский говорит, что их скорее два, а третье — это не колесо, а та круглая часть, к которой крепятся цепь и педали, его ругают конспирологом и обзывают последними словами.

Всё дело в том, что средний человек воспринимает историческую науку как нечто вроде беллетристики, то есть такого чтива, автор которого очень точно знал, как происходило описываемое, ведь он был богом своего нарратива, сочинившим его от начала и до конца. Надо сказать, что так, конечно, бывает, и даже очень нередко, и здесь… но вообще-то по-хорошему, в случае добросовестности историка, процесс этот выглядит всё же несколько иначе.

«История устарела? Появилась новая?» довелось мне как-то услышать на полном серьёзе, когда я указал на то, что концепция, которой оперировал собеседник, уже не считается актуальной: иными словами, ему казалось, что та трактовка отдельно взятых событий, которая ему известна — единственно верная и вообще возможная, он и мысли не допускал, что могут быть другие.

#debily
⬅️ «Кто такие „средневековые дебилы“?», 2/12 ⤴️➡️

BY Эллиниcтика