Мини-сериал по реальной истории двух политических активисток.
Долорс и Мэриан Прайс — первые девушки, принятые в ирландскую республиканскую армию: на фоне борьбы за независимость Северной Ирландии от Британии в 70-90х годах.
Неразрешимый конфликт двух государств приводит сестёр к парню в больших очках Джерри Адамсу (в реальности отрицающему свою причастность к группировке). А позже — к конфликту интересов внутри структуры. И внутреннему конфликту: «А оно того стоило?».
Чего стоило сторонам прийти к перемирию, нам расскажут в 9 эпизодах.
Это неоднозначный рассказ о границах добра и зла, окончательно размытых к финалу. Сериал основан на историко-документальной книге Патрика Раддена Кифа «Правдивая история убийств и памяти в Северной Ирландии». И это, действительно, правдивая история. И осознавать это в процессе просмотра по-человечески больно.
«Ничего не говори» — один из лучших проектов этого года. И, несмотря на сложный нарратив, не даст вам ни отвлечься, ни когда-либо его забыть.
Мини-сериал по реальной истории двух политических активисток.
Долорс и Мэриан Прайс — первые девушки, принятые в ирландскую республиканскую армию: на фоне борьбы за независимость Северной Ирландии от Британии в 70-90х годах.
Неразрешимый конфликт двух государств приводит сестёр к парню в больших очках Джерри Адамсу (в реальности отрицающему свою причастность к группировке). А позже — к конфликту интересов внутри структуры. И внутреннему конфликту: «А оно того стоило?».
Чего стоило сторонам прийти к перемирию, нам расскажут в 9 эпизодах.
Это неоднозначный рассказ о границах добра и зла, окончательно размытых к финалу. Сериал основан на историко-документальной книге Патрика Раддена Кифа «Правдивая история убийств и памяти в Северной Ирландии». И это, действительно, правдивая история. И осознавать это в процессе просмотра по-человечески больно.
«Ничего не говори» — один из лучших проектов этого года. И, несмотря на сложный нарратив, не даст вам ни отвлечься, ни когда-либо его забыть.
Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy."
from us
