Лаконские щенки

Цель оправдывает средства

Насколько известный «макиавеллевский» либо же «иезуитский» принцип согласуется с христианством? Ответ на вопрос уважаемого Теремка.

Прежде всего нам следует уяснить, что именно для христианина является целью, а что — средством. Цель христианской жизни оглашена в молитве «Отче наш»: «да приидет царство Твое». Следом проговариваются и средства: «да будет воля Твоя и на земле, как на небе».

Итак, цель — Царствие небесное, средства — Божественная воля. Положим, с Царствием небесным понятно — это благая жизнь. Но что есть Божественная воля, как её опознать?

Очевидно, что для христианина не всякие средства оправдывают цель, но лишь такие, которую эту самую цель сохраняют. Меж тем уничтожение благой цели злыми средствами встречается сплошь и рядом. Сталинские средства ведь тоже оправдывают благой целью: «лес рубят, щепки летят». Но едва ли этот аргумент убедит тех же националистов в историческом величии Сталина. Таким образом, используемые средства могут исказить саму цель — это значит, что маккиавеливская формула для христианина не имеет характера максимы.

Итак, средства должны находиться в соответствии с целью, а Божественная воля опознается через устремленность в Царствие небесное, т.е. соединение земли с небом.

Возможно, Божественная воля есть мораль, нравственность? Но можем ли мы сужать присутствие Бога в мире исключительно до нравственного начала в человеке? Идея прав секс-меньшинств ведь тоже обуславливается чувством нравственности, уважением к ценности другой личности, и тем не менее она противна Божественной воле. Иные сердобольные граждане могут сочувствовать убийце детей, потому что и он ведь тоже человек, однако и это противно Божественной воле.

Вспомним также историю Авраама и Исаака — что есть решение Авраама, как не преодоление морали в пользу религии? Вспомним слова Христа, когда Он хотел избежать очевидного с точки зрения светской морали зла — смертной казни: «впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет».

Значит, Божественная воля не сводится к одной только морали. Соответственно и используемые нами средства по достижению Царствия небесного, которое берется силой (Мф. 11:12), не могут быть отождествлены с моралью.

Получается, в нравственном отношении у нас развязаны руки? Нет; мой довод говорит лишь о том, что христианская жизнь не сводится к одной голой этике, и моральное начало само по себе не автономно, но находится в подчиненном отношении к Абсолюту.

Возможно, искомые средства — это любовь? Вне всякого сомнения. Да только слово это столь затаскано, что сегодня оно не имеет никакого смысла. «Любовь спасет мир», говорят нам дети цветов, тем самым попуская скатывание этого мира в тартарары. Любовь требует отдельного разговора.

Достоевский полагал, что верность средств проверяется лишь одним способом: неустанным соотнесением собственной личности с образом Христа. «Стал бы Христос сжигать людей?» , — спрашивает Федор Михайлович, и тут же отвечает: «Нет. Значит сжигать людей непозволительно». Меж тем мы знаем, что Достоевский не отрицал насилия как такового, поддерживал войну, полагая, что иной раз только праведная война может пробудить народ ото сна. Слезинка ребенка, конечно, не стоит счастья всего мира, но не стоит она и слезинки другого ребенка, с чьего отца враги заживо сдирают кожу.

Так что я полагаю, что да, принцип «цель оправдывает средства» имеет место в христианской жизни. Не как максима, скорее как противоядие от морализаторского фарисейства. Когда Петр отсекает ухо первосвященническому рабу, Христос просит его не выбросить меч, но лишь вложить в ножны: «неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?». Возьму на себя смелость истолковать слова Христа: всему свое время.

Telegram

Терем-теремок

Пост - самое время для хорошей православной дискуссии. А для дискуссии нужны двое. Попробую сделать подачу @hungryphil.

Никита, на твой взгляд, можно ли считать христианским принцип "цель оправдывает средства"?

АПД. "Вызов" принят)) Ждем ответа))

www.group-telegram.com/us/hungryphil.com/4118

1.4K viewsНикита Сюндюков, edited  Dec 24 at 06:49

Цель оправдывает средства

Насколько известный «макиавеллевский» либо же «иезуитский» принцип согласуется с христианством? Ответ на вопрос уважаемого Теремка.

Прежде всего нам следует уяснить, что именно для христианина является целью, а что — средством. Цель христианской жизни оглашена в молитве «Отче наш»: «да приидет царство Твое». Следом проговариваются и средства: «да будет воля Твоя и на земле, как на небе».

Итак, цель — Царствие небесное, средства — Божественная воля. Положим, с Царствием небесным понятно — это благая жизнь. Но что есть Божественная воля, как её опознать?

Очевидно, что для христианина не всякие средства оправдывают цель, но лишь такие, которую эту самую цель сохраняют. Меж тем уничтожение благой цели злыми средствами встречается сплошь и рядом. Сталинские средства ведь тоже оправдывают благой целью: «лес рубят, щепки летят». Но едва ли этот аргумент убедит тех же националистов в историческом величии Сталина. Таким образом, используемые средства могут исказить саму цель — это значит, что маккиавеливская формула для христианина не имеет характера максимы.

Итак, средства должны находиться в соответствии с целью, а Божественная воля опознается через устремленность в Царствие небесное, т.е. соединение земли с небом.

Возможно, Божественная воля есть мораль, нравственность? Но можем ли мы сужать присутствие Бога в мире исключительно до нравственного начала в человеке? Идея прав секс-меньшинств ведь тоже обуславливается чувством нравственности, уважением к ценности другой личности, и тем не менее она противна Божественной воле. Иные сердобольные граждане могут сочувствовать убийце детей, потому что и он ведь тоже человек, однако и это противно Божественной воле.

Вспомним также историю Авраама и Исаака — что есть решение Авраама, как не преодоление морали в пользу религии? Вспомним слова Христа, когда Он хотел избежать очевидного с точки зрения светской морали зла — смертной казни: «впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет».

Значит, Божественная воля не сводится к одной только морали. Соответственно и используемые нами средства по достижению Царствия небесного, которое берется силой (Мф. 11:12), не могут быть отождествлены с моралью.

Получается, в нравственном отношении у нас развязаны руки? Нет; мой довод говорит лишь о том, что христианская жизнь не сводится к одной голой этике, и моральное начало само по себе не автономно, но находится в подчиненном отношении к Абсолюту.

Возможно, искомые средства — это любовь? Вне всякого сомнения. Да только слово это столь затаскано, что сегодня оно не имеет никакого смысла. «Любовь спасет мир», говорят нам дети цветов, тем самым попуская скатывание этого мира в тартарары. Любовь требует отдельного разговора.

Достоевский полагал, что верность средств проверяется лишь одним способом: неустанным соотнесением собственной личности с образом Христа. «Стал бы Христос сжигать людей?» , — спрашивает Федор Михайлович, и тут же отвечает: «Нет. Значит сжигать людей непозволительно». Меж тем мы знаем, что Достоевский не отрицал насилия как такового, поддерживал войну, полагая, что иной раз только праведная война может пробудить народ ото сна. Слезинка ребенка, конечно, не стоит счастья всего мира, но не стоит она и слезинки другого ребенка, с чьего отца враги заживо сдирают кожу.

Так что я полагаю, что да, принцип «цель оправдывает средства» имеет место в христианской жизни. Не как максима, скорее как противоядие от морализаторского фарисейства. Когда Петр отсекает ухо первосвященническому рабу, Христос просит его не выбросить меч, но лишь вложить в ножны: «неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?». Возьму на себя смелость истолковать слова Христа: всему свое время.

BY Лаконские щенки