Если ты одинок
Если тебе
Не с кем поговорить
Зайди
К самому себе
Поговори
Сам с собой

(Игорь Холин)

СТИХИ ПРО ОРЛА, ПРО ЛИСУ, ПРО МЕДВЕДЯ

Мы все бы хотели увидеть орла,
Который по небу летит, как стрела.
Он синими крыльями машет,
Он плавает в небе и пляшет.
Он храбро летит, как бесстрашный пилот,
Он с быстрыми тучами вместе плывет.
И нам бы хотелось любому
По небу лететь голубому.

Мы все бы хотели увидеть лису,
Которая рыщет в далеком лесу.
Которая кормит пушистых лисят,
И сон охраняет, когда они спят.
И мы бы хотели, хотели [б] мы все,
Какой-нибудь сделать подарок лисе.
Цветок подарить или книжку,
А может румяную пышку.

К медведю в берлогу хотели [б] мы влезть,
И рядом с медведем хотели б мы сесть.
Валежник бы громко под мишкой трещал,
Нас дивным бы медом медведь угощал.
Потом бы рассказывал разные сны,
Которые снились ему до весны.
Пусть жарко в берлоге и тесно,
Но слушать его интересно.

(Александр Введенский)

когда я касаюсь коры
дерево внимательно рассматривает
линии жизни и любви на моих ладонях
сравнивает правую и левую
и так узнает обо мне больше
чем я бы могла рассказать
словами которые интересны ему не больше
чем пение птиц

(Наталия Алексеева)

Однажды снег пошел без причины,
И мы стояли и смотрели, как он ложится на наши дома,
Делая их белыми и очень мягкими.

(Белла)

Всего лишь старость. Море и песок.
Смотри: неподалеку от заката
белеет парус. Он не одинок:
вокруг него белеют парусята.

(Вера Павлова)

Эта снежная ночь!
Плывет аромат шоколада.
Жду тебя не дождусь,
а напротив нетерпеливо
самовар бурлит и клокочет…

(Китахара Хакусю, пер. Александр Долин)

Глубокая ночь. Лёгкий ветерок.
Тихий, замирающий шорох хвои
доносится из оконной щели, будто
ночь сидит в лесу и расчесывает гребешком
свои длинные чёрные косы. Порой останавливается,
задумчиво опирается на локоть
и выбирает из частых зубьев гребешка
застрявшие в них звёздочки.

(Ханс Бёрли, перевод Евгения Матвеева)

Женщины
носят под сердцем детей.
Поэты –
первые книги.
Стихи и люди встречаются.
И вновь возникает
вечная завязь
света и доброты.

(Намжил Нимбуев)

Любителям настоящего момента полагается награда
Самые вкусные завтраки (каша с тыквой яблоки с корицей кофе)
Мокрые политые улицы (машинами или дождём)
Игры красками от конферансье неба (в любую погоду)
Быть первым свидетелем созревания (перцев и прощений)
Рабочие рецепты
Динамического навсегда

(Катя Маркус)

в дождливые дни
солнце не покидает
свое подземное царство
фонари разгораются ярче
черпают свет напрямую

(Наталия Алексеева)

на краешке мира бог
боялся дохнуть
на собственную тишину.
он брал тебя с собой,
он хрупкость всю
вложил в твои руки,
и ты с тех пор
сделался робким.

(Вика Рыжова)

Фото "II Милых стишат"!

Самым милым оказался Семён Ткаченко!
Второе место у Никиты Цветкова/ Кати Молотковой / Сергея Трафедлюка. Третья –это Саша Давыдова!

Большое спасибо нашим судьям: Матвею Цапко, Грише Санникову, Дарье Акуловой, Наталии Алексеевой, Насте Чиркашенко и Стасу Мокину!

Наши лонг и шорт листеры тут – у невероятной Библиотеки поэзии в лице дорогих Маши Ежовой и Кирилла Маркова, без которых ничего бы и не было!

Спасибо вам! 🩶

Это упадет на землю
первый-первый снег.
Это белка прыгнет с ветки
на мое плечо.

Снова-снова плачет тихо
дворник во дворе,
и потом лежит на лавке
со своей метлой.

Это тает, это тает —
будет гололед.
Это все теплей и лучше,
но нельзя пройти.

Засопел блаженный дворник,—
он во сне поет.
А у нас так не бывает —
долго холода.

Это белка, это белка —
рыжий-рыжий хвост.
Это увязался с нами
серенький волчок.

Просыпался серый дворник,
хохотал в кулак,
и теперь на лавке плачет
кто-нибудь другой.

(Сёма Ткаченко)

бабушка связала варежки
из собачьей шерсти
кусаются
носить эти варежки
мой единственный способ
согреть её руки

(Никита Цветков)

ДЕНЬ, КОГДА ДЫМ ПРЕВРАТИЛСЯ В СНЕГ

Давным-давно
труба над котельной Гагаринского района
упиралась в небо

Поверх был натянут длинный чулок Пэппи
белый в красную полоску
а из пятки дым
клубился-клубился
клубился-клубился
и тут посреди зимы
перестал

Тогда в Севастополе
ещё выпадал снег
я таранил в нём лабиринты
чтобы вскарабкаться на скамейку
посидеть над бескрайним полем
Где-то там прячутся папины жигули

Может, это дым из трубы
(ватный, уютный)
вывалился целиком и облепил мой двор?

Возвращаясь домой
мы переодевались из уличной верхней одежды
в домашнюю верхнюю одежду

Из шкафа, фырча и попахивая
выбралось дедушкино пальто
(чуть менее разговорчивое, чем дедушка)
Обычно оно окутывало мамин плов
а теперь вот в складках меховой подстёжки
потерялся я

Квартира будто сжалась
стала непригодной для жизни
просто передвигаться — опасно:
вдруг шея откроется
или вязаный носок сбежит?

У меня уже была своя комната
и своя кровать
Но теперь на ночь
мы сползались на диван в гостиной
и спали с мамой и папой рядком
Теплолюбивые ящерицы
зарывшиеся в землю в ожидании весны

Кажется, никогда мы не были
так близки
к мыслям друг друга —
скрытным, затаившимся, живущим свою неторопливую жизнь внутри нас

Прижмись бочком к боку
и вместе с теплом знакомого тела
внутри начнёт клубиться и что-то другое —
не новое, нет
а наоборот, то, что всегда было рядом
но не ухватить его, не потрогать
не вжаться, как в подушку

Время лечит
а мастера ремонтируют

Котельная Гагаринского района
пришла в себя и задумчиво задымила

В тот же день
огромный снег растаял без следа

Как будто ничего никогда и не было

(Сергей Трафедлюк)

***

Мне снова пять
Я снова босиком
Я снова не достал до горькой вишни

Мне снова пять
Кричат обратно в дом
Я снова притворяюсь, что не слышу

Мне снова пять
Я снова стёр ладонь
Я снова жду хромой белёсый вечер

Мне снова пять
Я прячусь за пальто
Смотрю на взрослые ссутуленные плечи

Мне снова пять
Мне снова велики
Твои красивые застиранные платья

Мне снова пять
И снова блик свечи
Лежит у незнакомого распятья

Мне снова пять
Я выучил слова
Своей изношенной уставшей колыбели

Мне снова пять
И я прошу тебя
Чтоб мы подольше пели, пели, пели

Мне снова пять
Мне снится долгий сон
Я - рыцарь на конях над облаками

Там долгий снег
И долгий небосклон
Ловлю его своими долгими руками

Проснувшись, сразу сяду на кровать
И снова снег
И снова мне не пять

(Катя Молоткова)

ржавая зелень
только каштаньи дети
ждут меня дома

(Саша Давыдова)

свет небес:
снег

легкий год:
двое

легкий бог:
с нами

на весах:
дождь

на часах:
снег

на глазах:
лес

вверх и вниз:
ход

по нему:
лез

вверх и вниз:
двое

(Михаил Гронас)

не бойся всё это выпадет снегом
уложится одеялом
хрусталиками прощаний
все взгляды проснутся пообещают радость
и обернутся сладостью детства
рождественским трепетанием
новой игрушкой в еловом семействе
и заплутать в деревьях
запутаться в одеяле
в подушечках пальцев

(Нурия Гайнутдинова)

Жёлуди падают звонко.

Мокрые листья шершаво
Шепчутся возле стопы.

В тёплых глазах оленёнка –
Голос весенней дубравы,
Спящей внутри скорлупы.

Трещинки тысячелетий.

Лес оперяет дорогу.
Корни стареют в земле.

Спят первобытные дети
Рядом с фигуркой из рога
В гулком пещерном тепле.

В ветках волнуется время.

"Это оленики, мама!".
Свет над музейным стеклом.

Первые залы на схеме.
Кости эпохи, когда мы
Вдруг проросли ремеслом.

Листья в траве под окном.

(Василиса Коваль)