"Мы построили много храмов, которые стали в большинстве своем, как я уже не раз говорил, комбинатами ритуально-бытовых услуг.
Туда приходят дезориентированные постсоветские обыватели, озабоченные решением своих чисто земных проблем, которые плохо решает система здравоохранения, социального обеспечения и прочее, и пытаются решить их сверхъестественными магическими средствами, обращаясь к помощи святых, Богородицы, иногда Иисуса Христа, если вспоминают о Нем, воспринимая пастырей как более или менее необходимых посредников во взаимоотношениях с потусторонними силами.
Все эти годы церковного возрождения мы не работали с людьми. Забвению было предано главное: формирование христианского мировоззрения, понимание того, что быть христианином — значит жить иной, отличающейся от привычного обывательского образа жизнью.
Более того, ориентируясь на власть сильных мира сего, мы стали почти неотличимы от них: сегодня епископ похож на губернатора, благочинный похож на главу регионального округа и олигархов районного масштаба. А простые священники напоминают представителей зарождающегося (правда, с большим трудом) среднего класса — менеджеров низшего звена, тех, кого часто называют офисным (в нашем контексте следует сказать епархиальным) планктоном".
"Мы построили много храмов, которые стали в большинстве своем, как я уже не раз говорил, комбинатами ритуально-бытовых услуг.
Туда приходят дезориентированные постсоветские обыватели, озабоченные решением своих чисто земных проблем, которые плохо решает система здравоохранения, социального обеспечения и прочее, и пытаются решить их сверхъестественными магическими средствами, обращаясь к помощи святых, Богородицы, иногда Иисуса Христа, если вспоминают о Нем, воспринимая пастырей как более или менее необходимых посредников во взаимоотношениях с потусторонними силами.
Все эти годы церковного возрождения мы не работали с людьми. Забвению было предано главное: формирование христианского мировоззрения, понимание того, что быть христианином — значит жить иной, отличающейся от привычного обывательского образа жизнью.
Более того, ориентируясь на власть сильных мира сего, мы стали почти неотличимы от них: сегодня епископ похож на губернатора, благочинный похож на главу регионального округа и олигархов районного масштаба. А простые священники напоминают представителей зарождающегося (правда, с большим трудом) среднего класса — менеджеров низшего звена, тех, кого часто называют офисным (в нашем контексте следует сказать епархиальным) планктоном".
Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee.
from us
