Сквозь тернии к Звëздам!🚀

Forwarded from Марина Бурик

Я хочу обратить внимание на очень важную, с моей точки зрения, вещь. Если вопрос становления нового общества ставится как вопрос производства свободы, то открывается целый ряд проблем, связанный с его рациональным осмыслением: с целеполаганием и планированием в таком производстве.

Имеющийся исторический опыт и теоретический багаж свидетельствуют о том, что нужно все начинать заново не только на практике, но и в теории. Мы видим, что плановая социалистическая экономика (в СССР и не только) по сути была регулируемым рынком, где производились все те же товары, а значит, все те же вещные отношения между людьми. Это дополнялось прямым регулированием государства. Но государство планировало и контролировало именно производство вещей. Насколько эффективным было само это планирование, это уже другой вопрос. Множество фактических данных свидетельствуют о том, что такой контролируемый государством рынок был менее эффективным, чем капиталистический. И, кстати, снятие ограничений с рынка во многом было обусловлено очевидностью неэффективности этих ограничений. Капиталистический рынок именно как рынок работает лучше, чем “социалистический”. Мы видим, что итогом функционирования социалистического производства стал капитализм. 

В политике мы тоже наблюдали процессы отказа людей от своей субъектности. Не зря старшее поколение еще по инерции надеется на государство — на умных людей у руля, которые “знают, как надо, лучше нас”. В Советском Союзе пролетариат, ставший субъектом, отказывался от своей субъектности, от участия в управлении общественной жизнью, получив более комфортные условия воспроизводства. Не силой отобрали субъектность у пролетариев еще задолго до полной реставрации капитализма. И капитализм был полностью восстановлен не при сопротивлении, а при содействии пролетариата. Пролетариат выступил здесь как реакционный класс. 

То есть все или почти все из применяемых методов “социалистического строительства” никуда не годятся для производства свободы. 

Что касается идейно-теоретического багажа в области общественного производства свободы, тут тоже не густо. “Капиталистическая монополия, обернутая на нужды всего народа” и противопоставление плана рынку — это уж очень маленький идейный запас. Так как неясно, как именно планировать производство свободы, как определять эффективность такого производства, на что ориентироваться, чтобы понять, а то ли мы делаем, туда ли идет процесс. Идея того, что все вещные функции в производстве нужно передать вещам, это конечно ориентир. Но он тоже далеко не достаточный, так как тоже, скорее, негативный. 

То есть что и как нужно делать для производства свободы — это совсем не решенный вопрос. Его придется решать заново и теоретически, и практически. Его можно условно разделить на две части: 1) Что и как нужно делать для производства свободы сейчас? Здесь на повестке дня завоевание субъектности класса, и это уж точно не игры взрослых “квадроберов”, имитирующих партию большевиков. 2) Что и как нужно делать в масштабах общественного производства свободы классом-субъектом? Как вообще может работать общественное производство, чтобы производить свободу? В самом плане должна учитываться принципиальная невозможность запланировать свободные действия людей, то есть он не должен быть планом в старом, привычном смысле этого слова. 

У нас нет выбора: быть или не быть свободными, то есть решать или не решать эти вопросы.

Читать с начала

www.group-telegram.com/us/ist_likbez.com/3062

234 viewsNov 21 at 21:14

Я хочу обратить внимание на очень важную, с моей точки зрения, вещь. Если вопрос становления нового общества ставится как вопрос производства свободы, то открывается целый ряд проблем, связанный с его рациональным осмыслением: с целеполаганием и планированием в таком производстве.

Имеющийся исторический опыт и теоретический багаж свидетельствуют о том, что нужно все начинать заново не только на практике, но и в теории. Мы видим, что плановая социалистическая экономика (в СССР и не только) по сути была регулируемым рынком, где производились все те же товары, а значит, все те же вещные отношения между людьми. Это дополнялось прямым регулированием государства. Но государство планировало и контролировало именно производство вещей. Насколько эффективным было само это планирование, это уже другой вопрос. Множество фактических данных свидетельствуют о том, что такой контролируемый государством рынок был менее эффективным, чем капиталистический. И, кстати, снятие ограничений с рынка во многом было обусловлено очевидностью неэффективности этих ограничений. Капиталистический рынок именно как рынок работает лучше, чем “социалистический”. Мы видим, что итогом функционирования социалистического производства стал капитализм. 

В политике мы тоже наблюдали процессы отказа людей от своей субъектности. Не зря старшее поколение еще по инерции надеется на государство — на умных людей у руля, которые “знают, как надо, лучше нас”. В Советском Союзе пролетариат, ставший субъектом, отказывался от своей субъектности, от участия в управлении общественной жизнью, получив более комфортные условия воспроизводства. Не силой отобрали субъектность у пролетариев еще задолго до полной реставрации капитализма. И капитализм был полностью восстановлен не при сопротивлении, а при содействии пролетариата. Пролетариат выступил здесь как реакционный класс. 

То есть все или почти все из применяемых методов “социалистического строительства” никуда не годятся для производства свободы. 

Что касается идейно-теоретического багажа в области общественного производства свободы, тут тоже не густо. “Капиталистическая монополия, обернутая на нужды всего народа” и противопоставление плана рынку — это уж очень маленький идейный запас. Так как неясно, как именно планировать производство свободы, как определять эффективность такого производства, на что ориентироваться, чтобы понять, а то ли мы делаем, туда ли идет процесс. Идея того, что все вещные функции в производстве нужно передать вещам, это конечно ориентир. Но он тоже далеко не достаточный, так как тоже, скорее, негативный. 

То есть что и как нужно делать для производства свободы — это совсем не решенный вопрос. Его придется решать заново и теоретически, и практически. Его можно условно разделить на две части: 1) Что и как нужно делать для производства свободы сейчас? Здесь на повестке дня завоевание субъектности класса, и это уж точно не игры взрослых “квадроберов”, имитирующих партию большевиков. 2) Что и как нужно делать в масштабах общественного производства свободы классом-субъектом? Как вообще может работать общественное производство, чтобы производить свободу? В самом плане должна учитываться принципиальная невозможность запланировать свободные действия людей, то есть он не должен быть планом в старом, привычном смысле этого слова. 

У нас нет выбора: быть или не быть свободными, то есть решать или не решать эти вопросы.

Читать с начала

BY Сквозь тернии к Звëздам!🚀