Что ж, пока мы презрительно отворачивались от мишуры в “Ленте” и говорили, что для Нового года ещё слишком рано, стало уже как будто бы и не рано.
Про “Лапина” и “Щелкунчика” все и так сто раз расскажут без меня, так что вспомнила 6 книг на новогодне-рождественскую тематику для взрослых. У нас тоже Новый год, знаете ли. И да, это подборка, где Софи Кинселла встретилась с Алексеем Сальниковым и православным издательством. Рождественское чудо!
Сборники рассказов от “Никеи” — у издательства есть с десяток сборников: русские рассказы, для детей, святочные, страшные и прочие. С.Кинселла, “Шопоголик и Рождество” — на настоящий момент последняя книга про Ребекку Блумвуд, которая всё время попадает в нелепые ситуации.
С. Морган, “Наше худшее Рождество” — две сестры-американки пытаются помириться с горе-матерью в атмосфере праздничного шотландского замка.
К.Райдер, “Поцелуй меня в Нью-Йорке”, — парня и девушку бросили перед Рождеством, и они пытаются пережить это с помощью списка из интернета.
Ф.Бакман, “Тревожные люди”, — после неудачной попытки ограбить банк вооружённый человек в маске захватывает восемь человек в заложники, но не всё так плохо.
А.Сальников, “Петровы в гриппе”, — уютная история о том, как ощущается приближение Нового года, если ты автослесарь посреди мрачной уральской хтони.
Дополняйте список книгами, даже если они покажутся вам очевидными или наоборот. Рождественская история — понятие относительное.
Что ж, пока мы презрительно отворачивались от мишуры в “Ленте” и говорили, что для Нового года ещё слишком рано, стало уже как будто бы и не рано.
Про “Лапина” и “Щелкунчика” все и так сто раз расскажут без меня, так что вспомнила 6 книг на новогодне-рождественскую тематику для взрослых. У нас тоже Новый год, знаете ли. И да, это подборка, где Софи Кинселла встретилась с Алексеем Сальниковым и православным издательством. Рождественское чудо!
Сборники рассказов от “Никеи” — у издательства есть с десяток сборников: русские рассказы, для детей, святочные, страшные и прочие. С.Кинселла, “Шопоголик и Рождество” — на настоящий момент последняя книга про Ребекку Блумвуд, которая всё время попадает в нелепые ситуации.
С. Морган, “Наше худшее Рождество” — две сестры-американки пытаются помириться с горе-матерью в атмосфере праздничного шотландского замка.
К.Райдер, “Поцелуй меня в Нью-Йорке”, — парня и девушку бросили перед Рождеством, и они пытаются пережить это с помощью списка из интернета.
Ф.Бакман, “Тревожные люди”, — после неудачной попытки ограбить банк вооружённый человек в маске захватывает восемь человек в заложники, но не всё так плохо.
А.Сальников, “Петровы в гриппе”, — уютная история о том, как ощущается приближение Нового года, если ты автослесарь посреди мрачной уральской хтони.
Дополняйте список книгами, даже если они покажутся вам очевидными или наоборот. Рождественская история — понятие относительное.
But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram.
from us
