Кризис самоопределения, страх деградации и радость от их наличия.
Нельзя просто так пережить унылый ноябрь и не погрузиться в какое-нибудь ментальное болото. В этом году я даже долго продержалась - видимо, была занята уколами, зарядкой и чтением новой Лианы Мориарти.
И всё же, конечно, нельзя полностью избежать ноябрьской хмари. Волна рефлексии затопила меня, и я грустно брожу в аптеку и вайлдбериз, слушая в наушниках "Ты холодна" Дельфина и ощущая, какой же я, блин, отчаявшийся и тонко чувствующий человек.
Во-первых, я всё меньше ощущаю себя писателем. Но это что-то дурацкое, на уровне переживаний в десятом классе: когда есть клëвые девочки в модных туфлях и с парнями-студентами, а есть ты - кудрявая нелепая ботаничка. Ты мечтаешь как будто о туфлях, а на самом деле - что девочки будут с тобой дружить. Вот и тут примерно так: нет особых сомнений, кто я по своей сути (как говорил на лекции Алексей Иванов: "Писатель - это не призвание, это форма существования личности"). Но все столичные тусовки, чужие презентации, фестивали и вот это всё наводят тоску - потому что там я посетитель, а не резидент. Я могу подписаться на папку "Писательницы" с модными писательницами, но не могу туда попасть. И так как пока я решила развивать канал и зарабатывать, а не писать новый роман ради иллюзорного признания, то пока это и не изменится. Ближе всего к "миру литературы" я, когда записываю Маше отчаявшиеся голосовые, а она отвечает, что ты писатель, если не можешь не писать.
Во-вторых, местами чувствую себя чудовищно бескультурной. Почитала, как мама Николая Цискаридзе водила его с трëх лет в театр, как он знал все оперы и смотрел Фелинни, и думаю - господи, чему я могу научить ребёнка? Когда люди успевают смотреть все эти умные фильмы и как не засыпают? Почему я читаю новую Мориарти уже две недели, а ещё дошла только до половины, хотя там не сложный английский? Усаживаясь за очередную серию "Теста на беременность", я явственно ощущаю, как отмирают мои нейронные связи.
И всё же всё это - и недописательские измышления, и недокультурные - меня радует. Потому что два года назад у меня вообще не было сил на такие мысли.
За это время я настолько лихо продвинулась по пирамиде потребностей вверх, что теперь даже могу расстраиваться - а достаточно ли я разбираюсь в живописи, а почему "настоящие писательницы" не хотят со мной дружить? Позапрошлой осенью у меня были совсем другие проблемы: как бы проспать дольше, чем три часа подряд, не заработать очередной лактостаз и увидеть что-то кроме сквера рядом с домом. Саморазвитие и самоопределение были настолько же далеки от меня, как академия Штиглица, макяж, крепкий сон и фестиваль non/fiction.
Так что я вроде как и фрустрируюсь, а вроде как и радуюсь самой этой фрустрации. Хотя возможно, я просто неисправимый оптимист. Или избалованная жизнью мать.
Кризис самоопределения, страх деградации и радость от их наличия.
Нельзя просто так пережить унылый ноябрь и не погрузиться в какое-нибудь ментальное болото. В этом году я даже долго продержалась - видимо, была занята уколами, зарядкой и чтением новой Лианы Мориарти.
И всё же, конечно, нельзя полностью избежать ноябрьской хмари. Волна рефлексии затопила меня, и я грустно брожу в аптеку и вайлдбериз, слушая в наушниках "Ты холодна" Дельфина и ощущая, какой же я, блин, отчаявшийся и тонко чувствующий человек.
Во-первых, я всё меньше ощущаю себя писателем. Но это что-то дурацкое, на уровне переживаний в десятом классе: когда есть клëвые девочки в модных туфлях и с парнями-студентами, а есть ты - кудрявая нелепая ботаничка. Ты мечтаешь как будто о туфлях, а на самом деле - что девочки будут с тобой дружить. Вот и тут примерно так: нет особых сомнений, кто я по своей сути (как говорил на лекции Алексей Иванов: "Писатель - это не призвание, это форма существования личности"). Но все столичные тусовки, чужие презентации, фестивали и вот это всё наводят тоску - потому что там я посетитель, а не резидент. Я могу подписаться на папку "Писательницы" с модными писательницами, но не могу туда попасть. И так как пока я решила развивать канал и зарабатывать, а не писать новый роман ради иллюзорного признания, то пока это и не изменится. Ближе всего к "миру литературы" я, когда записываю Маше отчаявшиеся голосовые, а она отвечает, что ты писатель, если не можешь не писать.
Во-вторых, местами чувствую себя чудовищно бескультурной. Почитала, как мама Николая Цискаридзе водила его с трëх лет в театр, как он знал все оперы и смотрел Фелинни, и думаю - господи, чему я могу научить ребёнка? Когда люди успевают смотреть все эти умные фильмы и как не засыпают? Почему я читаю новую Мориарти уже две недели, а ещё дошла только до половины, хотя там не сложный английский? Усаживаясь за очередную серию "Теста на беременность", я явственно ощущаю, как отмирают мои нейронные связи.
И всё же всё это - и недописательские измышления, и недокультурные - меня радует. Потому что два года назад у меня вообще не было сил на такие мысли.
За это время я настолько лихо продвинулась по пирамиде потребностей вверх, что теперь даже могу расстраиваться - а достаточно ли я разбираюсь в живописи, а почему "настоящие писательницы" не хотят со мной дружить? Позапрошлой осенью у меня были совсем другие проблемы: как бы проспать дольше, чем три часа подряд, не заработать очередной лактостаз и увидеть что-то кроме сквера рядом с домом. Саморазвитие и самоопределение были настолько же далеки от меня, как академия Штиглица, макяж, крепкий сон и фестиваль non/fiction.
Так что я вроде как и фрустрируюсь, а вроде как и радуюсь самой этой фрустрации. Хотя возможно, я просто неисправимый оптимист. Или избалованная жизнью мать.
BY XX-files: фертильные материалы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from us
