Образ всепонимающей, смешной и увлечëнной матери притягателен. И конечно, всегда хочется подсвечивать вот эти моменты: остроумные диалоги, библиотеки, поездки, песни и успешный педагогический успех.
Но жизнь с ребёнком состоит не только из этого. И когда-то я пообещала себе (и своей на тот момент дай бог сотне читателей), что не буду стыдливо заметать под ковёр какие-то не слишком приятные вещи.
В нашем отпуске у Веры начался очередной пик чего бы то ни было: кризиса двух/трëх/whatever, скачка развития, магнитной бури - не знаю, чего. Возможно, всего вместе. За последние дни у неё было примерно 250 адских истерик с такими воплями, что закладывает уши.
И я хочу признаться:
Ничто в мире не вызывает у меня столько ядерных эмоций, как ребёнок. То, что раньше казалось мне раздражением, было просто медитативным превью на фоне того, что я порой испытываю сейчас.
За последние два года я стала, наверное, в двести раз терпеливее, чем до рождения Веры - но даже этого часто недостаточно.
И мне немного за это стыдно.
Не слишком - наверное, я могла бы куда сильнее проклинать себя за недостаточную долготерпимость. Но всё же порой кажется, что раз уж ты завёл ребёнка, то надо резко стать зрелой и несокрушимой скалой, которая может час укладывать кого-то истерящего спать, не дрогнув ни единым мускулом.
Но это так не работает.
Я не знаю, каким человеком нужно быть, чтобы никогда не раздражаться на ребëнка - которого, да, ты очень хотел и очень любишь, и пережил неприятные медицинские процедуры, чтобы он появился - но вот уже он оглушительно орëт в тридцатый раз по неизвестной причине, а ты стоишь и долбишь по кровати "Сплюшкин" игрушечным гусëм, чтобы хоть как-то унять силу своего гнева.
Я помню, что в первые месяцы Алексей был очень недоволен каждый раз, когда я срывалась - и приводил очевидные аргументы, мол, она ведь не виновата и ничего не понимает. И утверждал, что он вот никогда не раздражается. Это были слова человека, который не проводил с младенцем круглые сутки, не жил в бесконечном дне сурка и не спал мерзким дробным сном. Когда Вера отказалась от груди, и расстановка сил несколько поменялась, над головой моего святого мужа перестал сиять нимб - потому что теперь он физически и психологически изматывался уже куда сильнее, чем раньше. Не как я. Но и не как человек, который крепко спит каждую ночь.
У всех нас есть лимит.
Истерики и предподвыверты бесят до такой степени не потому, что ребёнка недостаточно хотели, и не потому, что "это всё эгоизм", и не из-за "неспособности встать в позицию взрослого". Они бесят, потому что твоя нервная система и так уже истончилась до предела, а в неё всё более интенсивно тычут острой палкой. Если один раз медленно провести пальцем по ножовке - ничего не будет. Но если каждый день со всей дури елозить по ней туда-сюда по триста раз, то можно легко остаться без руки. Невозможно быть святым и взрослым киборгом каждый раз.
Я, со своим убойным сочетанием "меланхолик-холерик", считаю успехом, что держусь примерно в 90% случаев - и ещё несколько лет назад не поверила бы, что вообще так смогу.
Но я могу.
Не всегда, но всё же.
И, думаю, это перевешивает те эпизоды, где я обычный, уставший от бесконечного контейнирования, человек.
Образ всепонимающей, смешной и увлечëнной матери притягателен. И конечно, всегда хочется подсвечивать вот эти моменты: остроумные диалоги, библиотеки, поездки, песни и успешный педагогический успех.
Но жизнь с ребёнком состоит не только из этого. И когда-то я пообещала себе (и своей на тот момент дай бог сотне читателей), что не буду стыдливо заметать под ковёр какие-то не слишком приятные вещи.
В нашем отпуске у Веры начался очередной пик чего бы то ни было: кризиса двух/трëх/whatever, скачка развития, магнитной бури - не знаю, чего. Возможно, всего вместе. За последние дни у неё было примерно 250 адских истерик с такими воплями, что закладывает уши.
И я хочу признаться:
Ничто в мире не вызывает у меня столько ядерных эмоций, как ребёнок. То, что раньше казалось мне раздражением, было просто медитативным превью на фоне того, что я порой испытываю сейчас.
За последние два года я стала, наверное, в двести раз терпеливее, чем до рождения Веры - но даже этого часто недостаточно.
И мне немного за это стыдно.
Не слишком - наверное, я могла бы куда сильнее проклинать себя за недостаточную долготерпимость. Но всё же порой кажется, что раз уж ты завёл ребёнка, то надо резко стать зрелой и несокрушимой скалой, которая может час укладывать кого-то истерящего спать, не дрогнув ни единым мускулом.
Но это так не работает.
Я не знаю, каким человеком нужно быть, чтобы никогда не раздражаться на ребëнка - которого, да, ты очень хотел и очень любишь, и пережил неприятные медицинские процедуры, чтобы он появился - но вот уже он оглушительно орëт в тридцатый раз по неизвестной причине, а ты стоишь и долбишь по кровати "Сплюшкин" игрушечным гусëм, чтобы хоть как-то унять силу своего гнева.
Я помню, что в первые месяцы Алексей был очень недоволен каждый раз, когда я срывалась - и приводил очевидные аргументы, мол, она ведь не виновата и ничего не понимает. И утверждал, что он вот никогда не раздражается. Это были слова человека, который не проводил с младенцем круглые сутки, не жил в бесконечном дне сурка и не спал мерзким дробным сном. Когда Вера отказалась от груди, и расстановка сил несколько поменялась, над головой моего святого мужа перестал сиять нимб - потому что теперь он физически и психологически изматывался уже куда сильнее, чем раньше. Не как я. Но и не как человек, который крепко спит каждую ночь.
У всех нас есть лимит.
Истерики и предподвыверты бесят до такой степени не потому, что ребёнка недостаточно хотели, и не потому, что "это всё эгоизм", и не из-за "неспособности встать в позицию взрослого". Они бесят, потому что твоя нервная система и так уже истончилась до предела, а в неё всё более интенсивно тычут острой палкой. Если один раз медленно провести пальцем по ножовке - ничего не будет. Но если каждый день со всей дури елозить по ней туда-сюда по триста раз, то можно легко остаться без руки. Невозможно быть святым и взрослым киборгом каждый раз.
Я, со своим убойным сочетанием "меланхолик-холерик", считаю успехом, что держусь примерно в 90% случаев - и ещё несколько лет назад не поверила бы, что вообще так смогу.
Но я могу.
Не всегда, но всё же.
И, думаю, это перевешивает те эпизоды, где я обычный, уставший от бесконечного контейнирования, человек.
BY XX-files: фертильные материалы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities.
from us
