Для тех, кто более или менее знаком с работами Д. Линча, не будет новостью, что во всё его творчество вшит неизменным кодом «Волшебник страны Оз» (1939). Для американской культуры этот фильм — феномен. Он провалился в прокате, о нём почти забыли, и вдруг, через несколько лет его стали показывать по телевизору. Во время первого телевизионного показа «Волшебника» посмотрело 50% всех телезрителей страны! Эфиры превратились в событие, в общенациональный ритуал. Его крутили каждый год, в одно и то же время. Фильм стал классикой, и вот уже на протяжении 80 лет многие поколения детей знакомятся с кинематографом через него.
Самый очевидный случай обращения Линча к картине Виктора Флеминга — это, конечно, «Дикие сердцем», мелодраматический неонуарный парафраз истории Дороти. Путешествиями в другой, запредельный мир, злыми ведьмами, красными туфельками и занавесками изобилуют и другие фильмы режиссера. Более того, как я уже сказал, это не просто оммажи, это матрица всего его творчества. Но если туфельки и занавески сложно не заметить, то некоторые другие позаимствованные мотивы не так очевидны. Например, ветер. Или, возможно даже, электричество (помните к чему сводится вся магия «волшебника»?). Однако самым неожиданным во время пересмотра некоторых сцен из экранизации Баума для меня сейчас стало то, что и твинпиксовский лес, и даже совы — прямиком из культового мюзикла.
Для тех, кто более или менее знаком с работами Д. Линча, не будет новостью, что во всё его творчество вшит неизменным кодом «Волшебник страны Оз» (1939). Для американской культуры этот фильм — феномен. Он провалился в прокате, о нём почти забыли, и вдруг, через несколько лет его стали показывать по телевизору. Во время первого телевизионного показа «Волшебника» посмотрело 50% всех телезрителей страны! Эфиры превратились в событие, в общенациональный ритуал. Его крутили каждый год, в одно и то же время. Фильм стал классикой, и вот уже на протяжении 80 лет многие поколения детей знакомятся с кинематографом через него.
Самый очевидный случай обращения Линча к картине Виктора Флеминга — это, конечно, «Дикие сердцем», мелодраматический неонуарный парафраз истории Дороти. Путешествиями в другой, запредельный мир, злыми ведьмами, красными туфельками и занавесками изобилуют и другие фильмы режиссера. Более того, как я уже сказал, это не просто оммажи, это матрица всего его творчества. Но если туфельки и занавески сложно не заметить, то некоторые другие позаимствованные мотивы не так очевидны. Например, ветер. Или, возможно даже, электричество (помните к чему сводится вся магия «волшебника»?). Однако самым неожиданным во время пересмотра некоторых сцен из экранизации Баума для меня сейчас стало то, что и твинпиксовский лес, и даже совы — прямиком из культового мюзикла.
#твинпикс #линч
BY Йода против зомби
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. "This time we received the coordinates of enemy vehicles marked 'V' in Kyiv region," it added. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from us
