По дороге в Данилов монастырь видела: разбитое зеркало, пять четверок на табло со временем в метро, обезглавленные кусты роз у часовни, а уже внутри - детей с ледянками на маленькой горке посреди монастыря и плывущее небо с золотыми облаками.
Давно мечтала отстоять длинную монастырскую службу. Три часа вечерни пролетело как три минуты. Намоленный за столетия храм, чудотворные, старинного письма, лики, высоченный иконостас до неба, многоголосый хор иноков, шестопсалмие в полной темноте и предрождественские тропари. И Даниил Московский.
А потом служба закончилась и женщина что-то сказала в расходящихся людей, но было плохо слышно. Я подошла уточнить: «Потрудиться не хотите? Хочу. Сколько есть времени? Сколько потребуется. Когда-нибудь послушались? А как же. Полы мыть умеете? Вроде да».
И вот нас трех послушниц ранее друг с другом не знакомых Анну, Ирину, Надежду и послушника Андрея, вооружили халатами, ведрами, швабрами, тряпками - благословили мыть пол в храме. И, кажется, я еще никогда в жизни не мыла пол с такой радостью и с таким усердием… Женщина, которая нас позвала - по имени Марина, на мой вопрос, для чего в каждой тряпке ровно посередине вырезан круг, с недоумением по поводу моей недогадливости, ответила - что так тряпка не будет сваливаться. И должна вам признаться, это ноухау действительно работает. Только неохота каждый раз тряпку снимать и потом надевать. Но Марина вообще оказалась женщина с юмором, потом она показала мне как правильно сливать воду - а так как вода после мытья в храме была с песком, то в раковине лежало сито - и его надо было держать и лить воду сквозь него, чтобы не засорять трубы. И те, кто был золотоискателем и просеивал тонны песка сквозь сито в поисках презренного золота, сейчас бы мне позавидовал, потому что в этом сите золото тоже было, но не презренное, а настоящее - то, которое дарит радость просто оттого, что ты моешь пол в одном из самых старинных храмов Москвы. И пока ты тщательно просеиваешь воду, подходит Марина и говорит: «а к Даниилу пойдешь мыть, или устала? Пойду конечно!». И вот ты моешь полы и к тебе выпархивает из-под скамьи пожелтевшая бумажка с текстом, ты его поднимаешь, а там стихотворение. Очень простое и очень красивое. И ты чувствуешь, это привет тебе лично.
Но на этом чудеса не заканчиваются, а только начинаются. Домыв полы у князя, и вдруг осененная мыслью спросить у Марины, на какой службе будет о. В, так как утром их две - ранняя и поздняя, я задаю свой вопрос, на что Марина мне буднично отвечает: да вон иди вниз, спроси у самого о. В. на какой службе он будет. И тут я понимаю, почему так все управилось, что я осталась помогать - отец, с которым я хотела поговорить, но не знала когда и как, оказывается в это время говорил с людьми в нижнем храме. И я, расцеловав Марину, побежала вниз. И встав в небольшую очередь, дождалась благословенного разговора.
А на обратном пути не было ни разбитых зеркал, ни роз - а только ленточка от раскрытого подарка.
Давно мечтала отстоять длинную монастырскую службу. Три часа вечерни пролетело как три минуты. Намоленный за столетия храм, чудотворные, старинного письма, лики, высоченный иконостас до неба, многоголосый хор иноков, шестопсалмие в полной темноте и предрождественские тропари. И Даниил Московский.
А потом служба закончилась и женщина что-то сказала в расходящихся людей, но было плохо слышно. Я подошла уточнить: «Потрудиться не хотите? Хочу. Сколько есть времени? Сколько потребуется. Когда-нибудь послушались? А как же. Полы мыть умеете? Вроде да».
И вот нас трех послушниц ранее друг с другом не знакомых Анну, Ирину, Надежду и послушника Андрея, вооружили халатами, ведрами, швабрами, тряпками - благословили мыть пол в храме. И, кажется, я еще никогда в жизни не мыла пол с такой радостью и с таким усердием… Женщина, которая нас позвала - по имени Марина, на мой вопрос, для чего в каждой тряпке ровно посередине вырезан круг, с недоумением по поводу моей недогадливости, ответила - что так тряпка не будет сваливаться. И должна вам признаться, это ноухау действительно работает. Только неохота каждый раз тряпку снимать и потом надевать. Но Марина вообще оказалась женщина с юмором, потом она показала мне как правильно сливать воду - а так как вода после мытья в храме была с песком, то в раковине лежало сито - и его надо было держать и лить воду сквозь него, чтобы не засорять трубы. И те, кто был золотоискателем и просеивал тонны песка сквозь сито в поисках презренного золота, сейчас бы мне позавидовал, потому что в этом сите золото тоже было, но не презренное, а настоящее - то, которое дарит радость просто оттого, что ты моешь пол в одном из самых старинных храмов Москвы. И пока ты тщательно просеиваешь воду, подходит Марина и говорит: «а к Даниилу пойдешь мыть, или устала? Пойду конечно!». И вот ты моешь полы и к тебе выпархивает из-под скамьи пожелтевшая бумажка с текстом, ты его поднимаешь, а там стихотворение. Очень простое и очень красивое. И ты чувствуешь, это привет тебе лично.
Но на этом чудеса не заканчиваются, а только начинаются. Домыв полы у князя, и вдруг осененная мыслью спросить у Марины, на какой службе будет о. В, так как утром их две - ранняя и поздняя, я задаю свой вопрос, на что Марина мне буднично отвечает: да вон иди вниз, спроси у самого о. В. на какой службе он будет. И тут я понимаю, почему так все управилось, что я осталась помогать - отец, с которым я хотела поговорить, но не знала когда и как, оказывается в это время говорил с людьми в нижнем храме. И я, расцеловав Марину, побежала вниз. И встав в небольшую очередь, дождалась благословенного разговора.
А на обратном пути не было ни разбитых зеркал, ни роз - а только ленточка от раскрытого подарка.
Forwarded from Газета «Слово»
"Без сострадания на этой работе не справиться". Социальному приюту - 25 лет
На пересечении трех улиц: Тельмана, Морозова и Ушакова в промышленной зоне Владикавказа близко к трамвайным путям расположен социальный приют для лиц, оказавшихся в экстремальных условиях, без определенного места жительства и занятий.
К воротам подъезжает красный автомобиль, из которого выходит священник – в багажнике лежат пакеты с продуктами и медикаментами, в черном саквояже – предметы для совершения церковных таинств. Протоиерей Леонид (Болтенков) вместе с помощниками отдела по социальному служению и благотворительности Владикавказской и Аланской епархии – частые и ожидаемые гости в приюте. В столовой собираются и рассаживаются за столами жители приюта – это мужчины и женщины разного возраста. Сзади виднеется красный угол – на полках православные иконы и церковный подсвечник. Отец Леонид служит молебен и обращается с вдохновенной проповедью – люди внимательно слушают, потом благодарят, некоторые обращаются с просьбами…
Далее
На пересечении трех улиц: Тельмана, Морозова и Ушакова в промышленной зоне Владикавказа близко к трамвайным путям расположен социальный приют для лиц, оказавшихся в экстремальных условиях, без определенного места жительства и занятий.
К воротам подъезжает красный автомобиль, из которого выходит священник – в багажнике лежат пакеты с продуктами и медикаментами, в черном саквояже – предметы для совершения церковных таинств. Протоиерей Леонид (Болтенков) вместе с помощниками отдела по социальному служению и благотворительности Владикавказской и Аланской епархии – частые и ожидаемые гости в приюте. В столовой собираются и рассаживаются за столами жители приюта – это мужчины и женщины разного возраста. Сзади виднеется красный угол – на полках православные иконы и церковный подсвечник. Отец Леонид служит молебен и обращается с вдохновенной проповедью – люди внимательно слушают, потом благодарят, некоторые обращаются с просьбами…
Далее
Наконец-то в Москве наступает долгожданная зимняя сказка - летит пушистый снег и все вокруг преображается.
Мы идем в сторону леса, где располагается бассейн. Да, Полина и ее московская сестра Настя решили поплавать! «Только без меня» - сказала я, когда возникла эта идея. «Вот в музей и в синематограф я с вами пойду с удовольствием, а в бассейн, да еще когда на улице снег, да и плавать я не умею, простите». Дети посмотрели на меня с сочувствием и согласились.
В общем, мы разделились на группы по интересам - я поехала в монастырь, а дети с Алисой в бассейн. Но не тут-то было. Полю не пустили без официально подписанного разрешения родителя. И сегодня мне все-таки пришлось пойти в бассейн и по дороге в регистратуру, Полина стала шутить: «вот покажем тебя, мама! Да - говорю я в ответ - скажем, что еле разыскали! Полина в тон - вызволили из монастыря! Я подхватываю - вернули в мир!».
И пока русалочки плавают, я сижу в кафе с названием «Маяк», пью горький американо, смотрю, как за окном продолжает лететь снег и наступает вечер.
Мы идем в сторону леса, где располагается бассейн. Да, Полина и ее московская сестра Настя решили поплавать! «Только без меня» - сказала я, когда возникла эта идея. «Вот в музей и в синематограф я с вами пойду с удовольствием, а в бассейн, да еще когда на улице снег, да и плавать я не умею, простите». Дети посмотрели на меня с сочувствием и согласились.
В общем, мы разделились на группы по интересам - я поехала в монастырь, а дети с Алисой в бассейн. Но не тут-то было. Полю не пустили без официально подписанного разрешения родителя. И сегодня мне все-таки пришлось пойти в бассейн и по дороге в регистратуру, Полина стала шутить: «вот покажем тебя, мама! Да - говорю я в ответ - скажем, что еле разыскали! Полина в тон - вызволили из монастыря! Я подхватываю - вернули в мир!».
И пока русалочки плавают, я сижу в кафе с названием «Маяк», пью горький американо, смотрю, как за окном продолжает лететь снег и наступает вечер.
Forwarded from МИНИРОК
В конце стихотворения Роберта Фроста The Road Not Taken в переводе В. Савина есть потрясающие строки:
Во время иное, когда-нибудь,
Буду, вздыхая, рассказывать где-то,
Как я, сомневаясь, куда свернуть,
Выбрал чуть меньше исхоженный путь
И дело все, видимо, только в этом.
Во время иное, когда-нибудь,
Буду, вздыхая, рассказывать где-то,
Как я, сомневаясь, куда свернуть,
Выбрал чуть меньше исхоженный путь
И дело все, видимо, только в этом.
Какое чудо и счастье - смотреть Норштейна на большом экране!
Наташа записала целый подкаст с инструкцией как ее найти при выходе от метро, а оказалось, что надо было просто идти в сторону Тбилиси. И даже розы там цветут среди снегов.