Губернатор Подмосковья Андрей Воробьев продолжает нанимать казнокрадов, криминальных авторитетов и оборотней в погонах. Недавно он устроил главой профсоюза и замглавврача Московского областного онкодиспансера Бориса Скибенко. В прошлом Скибенко был начальником уголовного розыска в УВД Балашихи, откуда был с позором уволен за преступления, порочащие честь сотрудников. Ранее Воробьев пристроил в областную администрацию воровавшего сотни миллионов в Рузском районе чиновника Максима Тарханова. К счастью, этого субчика быстро поймали на взятке и арестовали. Но с легкой руки Воробьева Подмосковьем управляет целый конгломерат криминальных элементов под губернаторской крышей. Такая кадровая политика недавно привела к массовому отравлению детей. Губернатор дает миллиардные контракты картелю пищевых комбинатов Владимира Пекарева на снабжение школьных столовых. В этом году по их вине в Красноармейске отравилось около 100 школьников. Имели место и другие отравления детей, которые Воробьев тщательно старается скрывать.
Губернатор Подмосковья Андрей Воробьев продолжает нанимать казнокрадов, криминальных авторитетов и оборотней в погонах. Недавно он устроил главой профсоюза и замглавврача Московского областного онкодиспансера Бориса Скибенко. В прошлом Скибенко был начальником уголовного розыска в УВД Балашихи, откуда был с позором уволен за преступления, порочащие честь сотрудников. Ранее Воробьев пристроил в областную администрацию воровавшего сотни миллионов в Рузском районе чиновника Максима Тарханова. К счастью, этого субчика быстро поймали на взятке и арестовали. Но с легкой руки Воробьева Подмосковьем управляет целый конгломерат криминальных элементов под губернаторской крышей. Такая кадровая политика недавно привела к массовому отравлению детей. Губернатор дает миллиардные контракты картелю пищевых комбинатов Владимира Пекарева на снабжение школьных столовых. В этом году по их вине в Красноармейске отравилось около 100 школьников. Имели место и другие отравления детей, которые Воробьев тщательно старается скрывать.
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback.
from us
