Князь Процент

«Три скрипа», второй сезон

Пятый выпуск. Постмодернизм в литературе – это миф

Скрип второй: смешение жанров

В прошлый раз мы с вами убедились, что, вопреки расхожему мнению, интертекстуальность была присуща литературе задолго до эпохи постмодернизма.

Сегодня мы обсудим смешение жанров – второй признак, с помощью которого специалисты и читатели идентифицируют постмодернистскую литературу.

В литературе XX столетия, которое считается веком зарождения постмодернизма, и правда есть немало случаев смешения жанров.

Примером можно считать роман Владимира Набокова «Бледное пламя». Вот перечень его частей:

– предисловие, которое принадлежит персонажу романа по имени Чарльз Кинбот;

– поэма «Бледное пламя», написанная Джоном Шейдом – другим персонажем романа;

– комментарий к поэме, составленный Кинботом;

– указатель.

Другой пример – роман Итало Кальвино «Если однажды зимней ночью путник». Он состоит из отрывков написанных в разных жанрах книг вымышленных авторов.

Впрочем, обратившись к литературе XIX века, в которой постмодернизма не было вовсе, мы обнаружим всё то же смешение жанров.

Возьмем «Героя нашего времени» Михаила Лермонтова. Структурно этот роман выглядит следующим образом:

1. Предисловие. Это, строго говоря, авторская приписка к роману, а не его часть. В целом такие приписки образуют не самый удачный жанр. В данном случае Лермонтов, очевидно, посчитавший, что публика не разобралась в тексте первого издания романа, опрометчиво дополнил второе издание авторским предисловием. Вскоре он погиб и не успел еще сильнее испортить текст.

2. Повесть «Бэла». Характерные для европейской колониальной литературы элементы сюжета (экзотическое место действия, противопоставление коренного населения и жителей метрополии, любовная связь представителей двух этих групп) обрамлены здесь рассказом Максима Максимыча, адресованным безымянному повествователю.

3. Рассказ «Максим Максимыч», представляющий собой такую разновидность путевых заметок, как история о неожиданной встрече в пути.

4. Предисловие к журналу Печорина. Автором выступает уже не Лермонтов, а тот самый безымянный повествователь, то есть эта часть романа является предисловием одного персонажа к тексту другого (см. выше о предисловии в «Бледном пламени»).

5. Рассказ «Тамань». Это авантюрная проза: здесь фигурируют такие характерные для подобных текстов элементы, как описание жизни контрабандистов, влечение к опасной девушке, физическая особенность одного из персонажей (слепота), схватка в лодке и т. п.

6. Повесть «Княжна Мери». Наиболее объемная часть романа, выполнена в жанре дневника. Содержательно же это любовная проза. Нарратив «Княжны Мери» легко представить в антураже петербургских гостиных, а не в окружении кавказского сеттинга – недаром здесь, в отличие от «Бэлы», нет значимых персонажей из числа представителей кавказских народов.

7. Рассказ «Фаталист». По теме (судьба и рок, попытка изменить ход своей жизни – возможно, предначертанный) этот текст примыкает к «Пиковой даме» и «Выстрелу» Александра Пушкина. По сеттингу «Фаталист» напоминает тот же «Выстрел» (ради интереса сравните первые предложения этих рассказов друг с другом).

Как видим, «Герой нашего времени» представляет собой настоящий винегрет из жанров.

Копилку примеров смешения жанров можно пополнить другими программными русскоязычными произведениями.

«Мёртвые души» представляют собой сплав плутовского романа, сатиры и путевых заметок; вдобавок автор указал, что перед нами поэма.

«Война и мир» – это любовный роман, отягощенный попытками изобразить значительные вкрапления других художественных жанров и даже публицистики (в части эпилога).

«Преступление и наказание» – это детектив, где личность преступника, как в сериале о лейтенанте Коломбо, известна сразу, однако это также и роман воспитания, и религиозный роман.

Таким образом, смешение жанров, хоть и характерно для постмодернизма, не является отличительной чертой постмодернистской литературы и имело место в написанных задолго до XX века текстах.

www.group-telegram.com/us/knyazprocent.com/1157

536 viewsКнязь Процент, Oct 14, 2023 at 14:31

«Три скрипа», второй сезон

Пятый выпуск. Постмодернизм в литературе – это миф

Скрип второй: смешение жанров

В прошлый раз мы с вами убедились, что, вопреки расхожему мнению, интертекстуальность была присуща литературе задолго до эпохи постмодернизма.

Сегодня мы обсудим смешение жанров – второй признак, с помощью которого специалисты и читатели идентифицируют постмодернистскую литературу.

В литературе XX столетия, которое считается веком зарождения постмодернизма, и правда есть немало случаев смешения жанров.

Примером можно считать роман Владимира Набокова «Бледное пламя». Вот перечень его частей:

– предисловие, которое принадлежит персонажу романа по имени Чарльз Кинбот;

– поэма «Бледное пламя», написанная Джоном Шейдом – другим персонажем романа;

– комментарий к поэме, составленный Кинботом;

– указатель.

Другой пример – роман Итало Кальвино «Если однажды зимней ночью путник». Он состоит из отрывков написанных в разных жанрах книг вымышленных авторов.

Впрочем, обратившись к литературе XIX века, в которой постмодернизма не было вовсе, мы обнаружим всё то же смешение жанров.

Возьмем «Героя нашего времени» Михаила Лермонтова. Структурно этот роман выглядит следующим образом:

1. Предисловие. Это, строго говоря, авторская приписка к роману, а не его часть. В целом такие приписки образуют не самый удачный жанр. В данном случае Лермонтов, очевидно, посчитавший, что публика не разобралась в тексте первого издания романа, опрометчиво дополнил второе издание авторским предисловием. Вскоре он погиб и не успел еще сильнее испортить текст.

2. Повесть «Бэла». Характерные для европейской колониальной литературы элементы сюжета (экзотическое место действия, противопоставление коренного населения и жителей метрополии, любовная связь представителей двух этих групп) обрамлены здесь рассказом Максима Максимыча, адресованным безымянному повествователю.

3. Рассказ «Максим Максимыч», представляющий собой такую разновидность путевых заметок, как история о неожиданной встрече в пути.

4. Предисловие к журналу Печорина. Автором выступает уже не Лермонтов, а тот самый безымянный повествователь, то есть эта часть романа является предисловием одного персонажа к тексту другого (см. выше о предисловии в «Бледном пламени»).

5. Рассказ «Тамань». Это авантюрная проза: здесь фигурируют такие характерные для подобных текстов элементы, как описание жизни контрабандистов, влечение к опасной девушке, физическая особенность одного из персонажей (слепота), схватка в лодке и т. п.

6. Повесть «Княжна Мери». Наиболее объемная часть романа, выполнена в жанре дневника. Содержательно же это любовная проза. Нарратив «Княжны Мери» легко представить в антураже петербургских гостиных, а не в окружении кавказского сеттинга – недаром здесь, в отличие от «Бэлы», нет значимых персонажей из числа представителей кавказских народов.

7. Рассказ «Фаталист». По теме (судьба и рок, попытка изменить ход своей жизни – возможно, предначертанный) этот текст примыкает к «Пиковой даме» и «Выстрелу» Александра Пушкина. По сеттингу «Фаталист» напоминает тот же «Выстрел» (ради интереса сравните первые предложения этих рассказов друг с другом).

Как видим, «Герой нашего времени» представляет собой настоящий винегрет из жанров.

Копилку примеров смешения жанров можно пополнить другими программными русскоязычными произведениями.

«Мёртвые души» представляют собой сплав плутовского романа, сатиры и путевых заметок; вдобавок автор указал, что перед нами поэма.

«Война и мир» – это любовный роман, отягощенный попытками изобразить значительные вкрапления других художественных жанров и даже публицистики (в части эпилога).

«Преступление и наказание» – это детектив, где личность преступника, как в сериале о лейтенанте Коломбо, известна сразу, однако это также и роман воспитания, и религиозный роман.

Таким образом, смешение жанров, хоть и характерно для постмодернизма, не является отличительной чертой постмодернистской литературы и имело место в написанных задолго до XX века текстах.

BY Князь Процент