Равнодушная нежность, неумело гримирующая раздражение и гнев — так начальство смотрит на нас.
Начальник опытный, непременно ученый, знает сколько должно быть в каждой аптеке зеленки, а если не хватает: позвать сюда старуху провизоршу.
Начальник все время говорит «мы», но глядит в бездонные усталые глаза этой старухи и вздыхает: как же все ж хорошо, что мы — это лишь гипербола. Мы — это начальские 300 метров, джипы, отутюженный китон, маникюр.
Мы — это только когда надо сказать: мы все страдаем, трудимся, платим налоги, не спим.
Но за стенами этой ветхой аптеки, где не нашлось нам зеленки, мы — это уже уютное подпрыгивание на их рытвинах, их хибары в затемненных стеклах, их тромбофлебит и цирроз, их страх, их жалобы.
Мы — это для них. А для нас мы — это шарики в телефоне и юмор фм в радиоле.
Мы — это всегда отдохнуть душой. От них. От нас.
Мы (часы приема с 12.00 до 12.45) никогда не обнимут, не пожалеют, не позаботятся. Мы отчитают и пожурят: женщина, как вам не стыдно. Сейчас всем плохо.
И вот уже 12:45, женщина, идите.
И она идет и плачет, опять двойка, опять виновата.
Равнодушная нежность, неумело гримирующая раздражение и гнев — так начальство смотрит на нас.
Начальник опытный, непременно ученый, знает сколько должно быть в каждой аптеке зеленки, а если не хватает: позвать сюда старуху провизоршу.
Начальник все время говорит «мы», но глядит в бездонные усталые глаза этой старухи и вздыхает: как же все ж хорошо, что мы — это лишь гипербола. Мы — это начальские 300 метров, джипы, отутюженный китон, маникюр.
Мы — это только когда надо сказать: мы все страдаем, трудимся, платим налоги, не спим.
Но за стенами этой ветхой аптеки, где не нашлось нам зеленки, мы — это уже уютное подпрыгивание на их рытвинах, их хибары в затемненных стеклах, их тромбофлебит и цирроз, их страх, их жалобы.
Мы — это для них. А для нас мы — это шарики в телефоне и юмор фм в радиоле.
Мы — это всегда отдохнуть душой. От них. От нас.
Мы (часы приема с 12.00 до 12.45) никогда не обнимут, не пожалеют, не позаботятся. Мы отчитают и пожурят: женщина, как вам не стыдно. Сейчас всем плохо.
И вот уже 12:45, женщина, идите.
И она идет и плачет, опять двойка, опять виновата.
И опять есть только она. Одна. И мы.
BY АНТОН ВЯЧЕСЛАВОВИЧ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." Telegram Messenger Blocks Navalny Bot During Russian Election
from us
