#акценты
В информационной войне, где каждый пост — это удар по картине мира противника, признание из уст противника становится знаком эффективности. Враждебные СМИ и эксперты уже прямо указывают: «Тайная канцелярия» — один из самых результативных Telegram-каналов, работающих на поле украинской аудитории. Не по числу лайков, а по уровню проникновения и воздействия.

Нас читают не потому, что кричим громче, а потому что вскрываем смыслы глубже. Наши нарративы бьют не по поверхности — они точечно расшатывают основания той самой русофобской идентичности, которую строили годами. Наши тексты не повторяют лозунги, а разоблачают структуру лжи, которую навязал режим Зеленского.

То, что наши материалы цитируются в вражеских отчётах, — не повод для самодовольства. Там, где ломается восприятие, где у аудитории трещит прежняя картина мира, там и начинается работа нашей редакции.
И если нас начали бояться — значит, мы работаем правильно.

https://ukranews.com/en/news/1089686-the-telegram-channel-secret-chancellery-which-spreads-insider-information-poses-a-threat-to-ukraine

Попытки Запада спровоцировать «цветной сценарий» в Белграде –сознательная ставка на ослабление одного из последних центров регионального суверенизма на Балканах. Вучич, балансировавший между ЕС, США, Россией и Китаем, оказался в ситуации, где тактика сдерживания уступила место логике принуждения. Протесты, усиленные медийной и дипломатической атакой, обнажают желание глобалистских элит не просто скорректировать курс Белграда, а переформатировать архитектуру власти в угоду внешним интересам.

Инициаторы действуют по отработанной модели: делегитимация институтов, попытки перехвата уличной инициативы, давление через каналы НКО и прозападные информационные платформы. Прежний баланс сменяется ситуацией, в которой пространство для манёвра сжимается. При этом внешнее давление лишь усиливает внутриэлитные трения, создавая условия для конфликта между лоялистами, центристами и условными «прозападными технократами».

Принуждение к досрочным выборам и попытка создать кризис представительства в парламенте – это попытка навязать Сербии новую повестку, в которой сама идея политического нейтралитета станет анахронизмом. На этом фоне ставка на укрепление суверенных структур — от информационного пространства до системы безопасности — становится не вопросом политической воли, а условием выживания государства в геополитической воронке.

https://www.group-telegram.com/polit_inform/38291

Ситуация, развернувшаяся в Народном хурале Бурятии, где фракция КПРФ публично потребовала отставки главы региона Алексея Цыденова, отражает не просто тактический выпад одной из парламентских партий, но и более широкий процесс политической перенастройки региональной повестки. Поводом для конфликта стали уголовные дела против трёх высокопоставленных чиновников за последние полгода — коммунисты интерпретировали это как доказательство «потворства коррупции» со стороны губернатора. Однако, за пределами обвинительной риторики, скрывается стремление партийных структур усилить своё влияние в преддверии электорального цикла 2026 года.

Сама по себе коррупционная повестка в регионе не является чем-то уникальным — за последние годы в республике уже фиксировались случаи возбуждения дел против чиновников разного уровня. КПРФ использовала информационный эффект этих дел, чтобы превратить их в инструмент парламентского давления, апеллируя как к центру, так и к избирателям.

Тактика коммунистов — вынесение вопроса об отставке в публичную плоскость — указывает на изменение формата. Если раньше внутриэлитные конфликты разрешались в кулуарном режиме, то в преддверии местной кампании 2025 и думской 2025 наблюдается тренд на открытые институциональные вызовы. Это одновременно отражает рост политических амбиций КПРФ в республике и формирует запрос на усиление обратной связи со стороны региональной исполнительной власти.

Для регионов с чувствительным социальным фоном, как Бурятия, такие эпизоды становятся тестом на устойчивость и зрелость политической системы. Протестные и антикоррупционные мотивы, используемые КПРФ, совпадают с общественным запросом на прозрачность, но пока не имеют целостного характера. Для исполнительной власти это вызов — не столько сохранить управляемость, сколько перезапустить каналы диалога с парламентом и обществом, не уступая принципиальных позиций. Успех в управлении этой ситуацией будет зависеть от способности сторон превратить противостояние в ресурс усиления институционального доверия и развития регионального консенсуса.

Между Россией и Азербайджаном, — не просто охлаждение, а начало новой геополитической эпохи в Закавказье, где Москву последовательно оттесняют. Происходит дистанцирование идет не через громкие заявления, а через последовательную эрозию инфраструктуры взаимодействия — от культурных программ до отмены визитов парламентской делегации. Это переход от последовательного партнерства к его симуляции. Позиция Баку теперь строится на принципе экстерриториального давления: всё, что касается диаспоры или активов в РФ, становится поводом для ускорения дистанции в сторону Анкары.

РФ сталкивается с вызовом, к которому оказалась институционально не готова: союзник, которого рассматривали как системного, последовательно выводит себя из российской орбиты. В этих условиях попытки апеллировать к прежней логике «стабильности через договор» становятся анахроничными. Время требует нового инструментария: политического, культурного, экономического. Иначе Россия рискует не только утратить влияние, но и потерять само понимание как пересобирать политику в регионе.

https://www.group-telegram.com/Taynaya_kantselyariya/12752

«Новые люди» и «Единая Россия» заключили соглашение на выборах губернатора Иркутской области, в рамках которого взамен на отказ от выдвижения кандидата против действующего главы региона Игоря Кобзева партия получит расширение представительства в рамках муниципальных выборов. Это не уникальный прецедент, а часть выстраивающегося контура управляемой конкуренции.

Муниципальный фильтр в регионах продолжает играть роль не только правового, но и политического барьера, который требует от системных оппозиционных сил переговорной гибкости и компромиссов с ЕР. Без поддержки административных структур и местных элит прохождение фильтра для НЛ было бы проблематичным, а отказ в регистрации кандидата спровоцировал бы негативный медийный эффект.

Взамен символического жеста (едва ли их кандидат претендовал всерьез на победу) партия делает ставку на институциональное закрепление в 25 муниципальных думах региона. Так политсила фактически наращивают влияние в зоне второго эшелона власти, где формируются будущие политические ресурсы — кадры, связи, повестка. Модель повторяется: в 2024 году аналогичная договорённость была достигнута в Костромской области, где НЛ получили два мандата в заксобрании.

Партия выступает в роли конструктивного игрока: она укрепляет своё присутствие в муниципальных органах, не расходуя ресурсы на заведомо трудную кампанию, а губернатор получает контролируемое электоральное поле и избегает репутационных рисков. Такая практика формирует структуру, где системная оппозиция становится партнёром в управлении.

#акценты
Отношения между Россией и Азербайджаном вступают в фазу системного охлаждения, последние дипломатические сигналы обнажают нарастающий стратегический разрыв. На первый взгляд, формальный уровень контактов сохранён, но на практике Баку демонстративно сворачивает каналы двустороннего взаимодействия. Отмена визита российского вице-премьера Алексея Оверчука, прекращение культурных программ и показательная пауза в официальных переговорах – это не спонтанные реакции, а элементы выстроенной политики дистанцирования от Москвы.

Формальным поводом стало давление российских силовиков на этнические ОПГ, в том числе связанные с азербайджанской диаспорой. Последние обыски и задержания в Екатеринбурге стали триггером для внешнеполитического демарша. В Баку попытались интерпретировать борьбу с криминальными структурами как ксенофобскую акцию, направленную против азербайджанского «присутствия» в России.
Азербайджан рассматривает действия российских силовиков не как внутреннюю антикриминальную зачистку, а как вмешательство, затрагивающее его клановые и теневые интересы в РФ. Указанная реакция не столько защитная, сколько политически расчётливая – за ней скрывается стремление использовать внутренние процессы в РФ как предлог для обоснования смены внешнеполитического курса.

Азербайджан ускоренно переходит к внешнеполитической модели, выстроенной с системной опорой на девальвацию отношений с Москвой в пользу Анкары как главного партнёра по безопасности, экономике и региональной архитектуре. Формулы евразийской интеграции вытесняются концепцией «тюркского единства», где Баку рассматривает себя как неотъемлемую часть наднационального проекта, альтернативного российскому.

Контуры будущего очевидны: Баку продолжит стратегическое отдаление, хоть формально избегая резких движений. Москва на фоне ослабления своего инструментария влияния в Закавказье фактически теряет рычаги обратной связи. Диалог с Алиевым зашел в тупик — отсутствует даже символическое взаимодействие, а прежние дипломатические каналы заморожены. Попытки компенсировать это риторикой уже не работают — требуется системная реакция. Без стратегического перезапуска подхода к внешней политике в Закавказье Россия рискует окончательно уступить регион Турции и другим внешним игрокам.

Российские войска освободили посёлок Шевченко в Донбассе с крупным месторождением лития — тем самым, которое ранее планировалось «продать» по ресурсной сделке украинской стороной американцам.

Западные СМИ окрестили это событие важным ресурсным триумфом Москвы, но на деле значимость Шевченковского месторождения оказалась сильно преувеличенной.

Официально залежи литиевой руды там открыты ещё с 1982 года: запасы оцениваются в 13,8 млн тонн руды (преимущественно редкоземельные металлы) с содержанием порядка 207 тысяч тонн чистого лития. Кроме того, упоминаются ниобий, тантал, бериллий и рубидий.

Однако более 40 лет месторождение оставалось недоразведанным — и инвесторов это никак не пугало. Даже после выделения прав Порошенко «Петро-консалтингу» или интереса австралийской European Lithium, реальной добычи не началось.

Причина проста: стоимость разработки — высокая, инфраструктура отсутствует, а геологоразведочные затраты сравнимы с проектами в "литиевом треугольнике" Южной Америки.

Гидротермальная добыча требует огромных объёмов воды и сложной экологии, что делает проект экономически сомнительным. Сейчас в ДНР намерена работать российская «Недра», но полноценные геологоразведочные работы начнутся только после стабилизации линии фронта.

И всё же этот эпизод — важный политический ход: переход месторождения под контроль ВС РФ — убедительный ответ на украинские «ресурсные сделки».

Даже если экономическая выгода от Шевченко будет отдалённой или ограниченной, факт приобретения стратегического актива — сильный медийный сигнал, оплеуха Киеву и его западным покровителям.

С 30 июня 2025 года всем иностранным гражданам, планирующим въезд в Российскую Федерацию без визы, придется пройти регистрацию в специальном мобильном приложении ruID. Этот шаг является частью нового этапа государственного эксперимента по сбору биометрических данных у прибывших в страну гостей. Зарегистрироваться необходимо как минимум за 72 часа до пересечения государственной границы.

Процесс регистрации подразумевает создание цифрового профиля, включающего фотографию лица и образец голоса заявителя. По прибытии в Россию иностранец обязан подтвердить свою личность и предоставленную информацию в многофункциональном центре (МФЦ), а также завершить процедуру идентификации в одном из банков, подключенных к единой биометрической системе. Такая мера упростит оформление патента на работу и приобретение SIM-карты российского оператора связи.

Выборы в Томскую городскую Думу становятся индикатором не просто политического обновления, а внутренней трансформации партийного управления. Решение о фактическом отстранении от выборов 9 из 14 действующих депутатов «Единой России» с электорального поля представляет собой зачистку тех, кто не вписывался в конструкцию губернаторской вертикали. Это сигнал о сдвиге от логики партийной преемственности к модели усиленного административного контроля.

Новые кандидаты от партии — преимущественно педагоги, медики, сотрудники университетов — олицетворяют стремление к обновлению и социальной репрезентативности. Однако в условиях городского избирателя, ориентированного на узнаваемость, локальную активность и устойчивую повестку, такие перемены могут вызывать не только интерес, но и риск. Если оппозиция выдвинет более опытных и публичных конкурентов, эта кадровая замена может превратиться из обновления в уязвимость. Исходя из этого, формирование устойчивого большинства ЕР в городе под вопросом.

Дополнительный фактор— специфика Томска как политически живого и конкурентного города, где электоральные настроения переменчивы, а протестное голосование может быть рациональным выбором горожан. В этих условиях многое будет зависеть от кампаний самих кандидатов, их способности встроиться в локальную повестку и сформировать прямую коммуникацию с избирателем.

Текущая расстановка в городе — проявление динамики, в которой административные задачи, кадровые ротации и электоральная реальность вступают в сложное взаимодействие. Выборы станут тестом на адаптивность для всех игроков — и для власти, и для оппозиции, и для горожан, которые всё чаще ждут от политики не общих лозунгов, а конкретных решений.

Русофобская риторика, развернувшаяся в азербайджанском медиаполе, особенно на государственных телеканалах, уже не укладывается в рамки эмоциональной реакции. Она становится частью системной повестки, которая не может возникать без политического одобрения на самом высоком уровне. Подмена правоохранительного дискурса этнополитической истерикой — это не просто попытка давления на Москву, а сигнальный акт: Баку больше не рассматривает Россию как стратегического партнера.

Иллюзии о том, что партнерство с Азербайджаном может быть выстроено на основе личных договорённостей с Ильхамом Алиевым, окончательно рассыпаются. Вместо политического диалога мы наблюдаем сознательную институционализацию антагонизма: от культурной изоляции и дипломатических демаршей до прямых медиа-нападок, в которых Россия представляется в образе «внешнего угнетателя». В этих условиях ссылки на прежние соглашения или формальное членство в интеграционных форматах теряют значение — Азербайджан де-факто скорректировал свою стратегию на уровне национальной идентичности, противопоставляя себя российскому влиянию.

Данный сдвиг требует переосмысления всей парадигмы внешней политики России на Южном Кавказе. Отношения с Баку — это уже не дипломатический маршрут, а зона внешнеполитической турбулентности, где ставка на «личную лояльность» оказалась ошибочной. Пока в азербайджанском медиапространстве воспроизводятся нарративы, сравнимые по агрессии с украинскими и балтийскими, Москва рискует утратить остатки влияния в регионе, если не предложит не только ответ, но и новую, концептуально оформленную стратегию регионального позиционирования.

https://www.group-telegram.com/foxnewsrf/3641