Алессандро Орсини - итальянский социолог и исследователь терроризма, сказал:
«Монстры - это мы. Резня в Газе показывает, что никто не нарушает права человека так, как это делают Соединённые Штаты и Европейский Союз.
Если мы проанализируем ситуацию без идеологической направленности, то обнаружим, что самая преступная организация в мире - это союз трёх политических сил:
Европейский Союз, Белый дом и «Израиль».
Самые бесчеловечные из всех - это мы... европейцы, американцы, «израильтяне».
Назовите мне хотя бы одну мусульманскую страну, которая убивает детей, как это делает Европейский Союз, Белый дом и «Израиль»!
Такой нет... так кто же более кровожаден и бесчеловечен: Ислам или Запад?».
Алессандро Орсини - итальянский социолог и исследователь терроризма, сказал:
«Монстры - это мы. Резня в Газе показывает, что никто не нарушает права человека так, как это делают Соединённые Штаты и Европейский Союз.
Если мы проанализируем ситуацию без идеологической направленности, то обнаружим, что самая преступная организация в мире - это союз трёх политических сил:
Европейский Союз, Белый дом и «Израиль».
Самые бесчеловечные из всех - это мы... европейцы, американцы, «израильтяне».
Назовите мне хотя бы одну мусульманскую страну, которая убивает детей, как это делает Европейский Союз, Белый дом и «Израиль»!
Такой нет... так кто же более кровожаден и бесчеловечен: Ислам или Запад?».
BY Курбан Аскандаров
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation."
from us
