Коротко о поездке в Пензу на «Золотую ракетку»: газету я взял в бизнес-зале аэропорта, куда меня провёл Воробьёв, сгущенка нашлась в холодильнике арендованной квартиры, бухерон лежал в вазочке на столе, видимо, в качестве комплимента от хозяина. Все три объекта магическим образом связаны и еще способны сыграть свою роль. Что касается турнира, то местные мастера меня сильно «поколотили», отправив в утешительную стадию мимо призов.
Поездка не закончена.
Поездка не закончена.
Искусство редакционного задания
Заботливо напечатанный и вручную переплетенный образец шрифтового семейства Tribute (дизайнер Фрэнк Хайне, издатель Emigre, 2003), подаренный автору Максом Ильиновым, дабы у автора хоть немного пришёл в порядок ум и пошла строка для новой затеи петербуржцев (именно в Петербург, отмечу в десятый раз, в данный момент переместилась отечественная типографическая мысль).
Заботливо напечатанный и вручную переплетенный образец шрифтового семейства Tribute (дизайнер Фрэнк Хайне, издатель Emigre, 2003), подаренный автору Максом Ильиновым, дабы у автора хоть немного пришёл в порядок ум и пошла строка для новой затеи петербуржцев (именно в Петербург, отмечу в десятый раз, в данный момент переместилась отечественная типографическая мысль).
Письма Владимира Милашевского разных лет — всё-таки каков был ещё и каллиграф, помимо прочего. Всё из Госкаталога. Открыл по другому поводу, но невозможно не поделиться, богато Владимир Алексеевич начинал каждый лист.
Вообще ужасно не хватает бумажного письма, я ещё успел их застать, и сам писал.
Вообще ужасно не хватает бумажного письма, я ещё успел их застать, и сам писал.
До чего же всё-таки был славный Эммануил Визин (1904–1975). Это его совсем поздние вещи 70-х из ГМИИ и Ярославского музея, мерцающие, дробные очень линогравюры, некоторые раскрашены точно теми же цветами, какие он использовал ещё во вхутемасовскую пору… Вспомнил про него, пока читал заявку молодой исследовательницы для одной московской институции, полез пересматривать, и вот уже час как гляжу да размышляю.