Клинический случай Марии Андреевны и Елены Владимировны:
На приеме ребенок 5 лет с жалобами на частые тонзиллиты (1 раз в 1-2 месяца), сопровождающиеся температурой 40. Такая клиника наблюдается около 8-9 месяцев. Сдавали анализы крови - в целом никаких особо значимых изменений не выявлено.
На осмотре белый налет на увеличенных миндалинах, небольшое увеличение шейной группы лимфатических узлов, наощупь безболезненны. Каждый эпизод лечили антибиотиком. На приеме родители с вопросом: почему наш ребенок так часто болеет? И почему всегда антибиотик?😱
У меня возникли подозрения на определенный синдром у ребенка. Замечательно, что в клинике оказался другой педиатр - Елена Владимировна. Идеально, когда есть возможность получить второе мнение другого педиатра, поэтому нашим пациентам мы всегда говорим о том, что при интересных случаях мы устраиваем консилиумы и обсуждения смежных специалистов, решаем клинические задачки, наш чат всегда гудит от вопросов со звездочкой.
Так вот, после повторного детального осмотра и обсуждения предположения Елены Владимировны совпали с моими. Поэтому дальше мы с родителями обсудили тактику ведения, начало терапии и результатов, которые мы ожидаем или не ожидаем в следствии лечения.
Клинический случай Марии Андреевны и Елены Владимировны:
На приеме ребенок 5 лет с жалобами на частые тонзиллиты (1 раз в 1-2 месяца), сопровождающиеся температурой 40. Такая клиника наблюдается около 8-9 месяцев. Сдавали анализы крови - в целом никаких особо значимых изменений не выявлено.
На осмотре белый налет на увеличенных миндалинах, небольшое увеличение шейной группы лимфатических узлов, наощупь безболезненны. Каждый эпизод лечили антибиотиком. На приеме родители с вопросом: почему наш ребенок так часто болеет? И почему всегда антибиотик?😱
У меня возникли подозрения на определенный синдром у ребенка. Замечательно, что в клинике оказался другой педиатр - Елена Владимировна. Идеально, когда есть возможность получить второе мнение другого педиатра, поэтому нашим пациентам мы всегда говорим о том, что при интересных случаях мы устраиваем консилиумы и обсуждения смежных специалистов, решаем клинические задачки, наш чат всегда гудит от вопросов со звездочкой.
Так вот, после повторного детального осмотра и обсуждения предположения Елены Владимировны совпали с моими. Поэтому дальше мы с родителями обсудили тактику ведения, начало терапии и результатов, которые мы ожидаем или не ожидаем в следствии лечения.
You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback.
from us
