Тишина.
Шесть полных дней в самом родном месте на свете (если душа моя принадлежит Соловкам, то сердце этой земле), из которых четыре полных дня в полном же одиночестве.
За это время я успела дважды сходить в храм за 4 км (один раз под проливным дождём)) и каждый раз на полдня)), проводить вечера на Волге (и каждый такой разный!), покупаться, устроить гранд-уборку на пляже (4 с половиной мешка мусора, в каждый мешок поместилось бы двое меня 🥹), окучить картошку, кое-что сделать ещё по мелочи на огороде, прочитать кучу книг (нашу прекрасную новую музейную "Богатые словом и морем"; надеюсь, ещё напишу о ней), перечитать "А зори здесь тихие", кое-что из муми-троллей (да), всего Карлсона (да!), новые для меня и старые рассказы Бредбери; соскучилась уже по нему). Радуюсь, что когда-то мы перевезли в деревню целый шкаф книг.
А, и ещё. Ещё я успела выспаться, хоть пока и не до конца, но уже начинаю вспоминать, что это такое.
Всего четыре дня одиночества, а как будто прошёл месяц или два – в самом лучшем смысле. Всё внутри успокоилось, замедлилось, пришло в себя. Кажется, я даже снова начинаю чувствовать себя.
Обычно такое со мной происходит на Соловках, но в этот раз Соловки были почти сплошным белкиным колесом, не знаю, почему. Может быть, что-то упустила я, а может быть, так должно было быть. Всему своё время и место, в конце концов.
В конце соловецкого месяца по совокупности причин я выглядела как бабулечка) Не то что бы это плохо, тоже было, о чём подумать. Но теперь смотрю, как ко мне потихоньку возвращается мой обычный возраст. Интересно смотреть.

Такая вот зарубка на память: как угодно находить возможность побыть в одиночестве. По-другому не выжить, по крайней мере, у меня так.
Такая благодарность Господу за эти тихие дни, не передать.