Бесконечные ледяные поля...
Ледяные поля...
Поля...
Ружья в небо палят.
Наши туши болят
Не злодействами лярв,
А постыдностью клятв,
Что мы дали конечно не тем.
За кого мы сражались? Ответь!
Но ответом нам будет лишь тень
От руки, и в руке пистолет.
Но рука не чужая - своя,
Станешь сам для себя палачëм.
Наши туши смертельно болят...
Соберись! Мы ещё поживём!
Тишина...
Удивительная тишина...
В косых лучах зимнего Солнца
Стоит солдат.
Его взгляд наполняет огонь.
Он не тот-же, что все - другой.
Он сегодня под ночь уйдёт.
Он не трус и не дезертир.
Там вдали его кто-то ждёт.
Он прошёл через гул мортир,
Через всё, что могло убить,
Он прошёл через чью-то жизнь
И не смог лишь одну забыть...
Эй!
Ты слышишь меня?
Очнись!
Нет ничего этого!
Обыденность осталась
Незамеченной.
Рана твоя осталась
Не залеченной.
Разве нет?
Что ты сейчас прочитал?
Сегодня пустота, завтра пустота.
Жизнь за просто так,
А хотелось бы, как там,
Но у тебя это отняла его длань.
Встань и иди.
Я узнаю тебя по взгляду,
Что уверенно смотрит вдаль.

Мне девятнадцать лет, стало быть идут годы.
Было дело ощущал себя, будто ледяной голем.
Сейчас вот немного иначе, мне хорошо дома,
Но я свой путь только начал, ему быть долгим.

Столько переживал - а чего толку?
Мысли перешивал, ни одной стопки
Не опрокинуто, каждый склон сопки
У побережья я хорошо помню.
Спасибо всем, кем я был понят.
Похоже у меня пара, и это не покер.
Всегда в движении, не нужен чекпоинт.
Прохожие не так парят, и это прикольно.

Сначала Магадан, потом Стекольный,
Потом год в Сибири и вернулся снова.
Столица Колымы, четыре года школы,
Поступил в Москву, там общага, шконка.
Потом несколько кринжовых историй.
Я разочарован, но не на столько.
Восемнадцать лет собираю осколки,
Приезжаю на лето, и здесь чёта-чëта.

Очень холодная осень, в планах отсутствует чёткость.
Много новых знакомств, были концерты, зачёты.
Как настроение лучше, я формулирую цели,
И всё так странно завязано, будто это мицелий.

Девятнадцать лет тропой застывшего снега.
Ни голодных скитаний, ни успешных успехов.
Я иду не во тьму и не к яркому свету,
Просто думает мозг, и колотится сердце.

Застыл у экрана ноутбука,
Там билеты к экзамену по физике.
Я так хочу возвратиться в бункер,
Уйти от чувства, что опять не вывезу.

То есть ладно это, но ведь есть другое.
Слишком много дел угрожают болью.
Каждый день, как могу, очищаю голову,
А она идёт кругом, как Конюхов.

Меня режет свет, и сжимает комната.
Меня манит снег и калечит холодом.
Распыляюсь, но даже не ради опыта.
Рассыпаюсь на паприку и на золото.

У меня лишь один вопрос - а что это?
Слово ли, брошенное в бездну?
Застыл у экрана ноутбука.
Себя запечатываю в тексте.

дайкраба

Магадан — Москва

На БАЗЕ

я пишу стих, что-то объяснить.
тонкая волны нить
рвётся без шанса восстановить.
пространство пусто на вид.
мы с тобой вместе, но одни.
то, что мы сгораем, для них огни -
далёкого города нимб.
нет ни единого повода ныть,
хотя наши пути не видит господ,
ведь каждый из нас аноним.
ещё один пропущенный в корпус,
и я вспомню насколько раним.

хватит!
преломленных лучей от зарниц,
чтобы
переломленный ключ от границ
снова
починить без загранов и виз
или
подчинить безопасных физлиц.
было...

всё было уже и тогда,
когда я начинал говорить вот так.
хулиган и вандал,
заводится с полпинка,
затоплен, как батискаф -
в смысле скоро наверх,
либо же схолопнусь под давлением.
у меня нормальный концепт,
либо же не важно ваше мнение.

оторваны от меты,
зато имеем родную вселенную.
в этом не зная меры,
доводим себя до истления.
в иступлении!
грехопадение усугубляется
возможностью искупления.

мороз щемит -
крещение!
огонь с неба -
крещение!
объём бездны -
крещение!
любовь вечна -
крещение!

вот бы меня разобрали на шортсы,
как переозвучку Гарри Поттера.
вот бы говорить цитатами Шольца.
вот бы передо мной склонялись
не только, чтобы нацепить транспондер
перед гонкой.
вот бы на мои выходки реакцию,
типо "ты че гонишь",
а не просто игнор.
вот бы перевести минор в мажор.
чë мне твой газовый свет?
сваял защиту из газовых штор.
галсами в шторм
поднимаюсь на заснеженные
гребни волн,
потом строго в штопор.
отруби мне по локоть обе руки
и сложи в шопер.
я просто шокирован,
то есть пребываю в простом шоке.
обыграй же меня как Стокфиш
и вздерни потом на флагштоке.
укажи мне на место под шконкой,
заставь ходить босиком по осколкам,
сделай своим личным маскотом,
спи на мне, как на матрасе Аскона,
когда заметишь, что я не дышу,
не спеши звонить в скорую.
вот бы мы страшно поссорились.
вот бы брать не на развес,
а то что уже расфасовано.
вот бы стать в твоем супе фасолинкой.
вот бы забыть о совести,
сделать совместные фотки
и потом никогда к ним не вернуться.
хорошие времена вконтакта не вернутся.
постить эти стихи -
по сути выкладывать нюдсы,
откровеннее только публичная самоэкзекуция.
вот бы отменить явление электромагнитной индукции,
отработать подряд сорок четыре
смены кондуктором,
заменить всё животное в себе
овощами и фруктами,
измерять ни кг и ни метрами
а пудами и футами.
пойдём гулять всю ночь по очерствелой улице.
я несуществующий предел функции
в точке Немо.

хайпанëм?

У меня много текста накопилось - допиливать и выкладывать?

муторно время утра
антропоморфная тюрьма
всюду ропот и кутерьма
да во пламени терема
да во тлении города
и от лени не плавка руда
вмажь мне по мордам
отлечу, что с аэропорта
отрапортовал и продал
наш дальневосточный панк

нам дальневосточный краб
креветки, палтус, икра
кровопролитие на экран
пусть розетки искрят
и удержат нас якоря
свои чувства опять оголять
чтобы ими обедали лярвы
отдаляюсь от темы, пока
моя скорость не станет скалярной

а насколько ты электрический?
ты интернационал?
что за степень сего неприличия?
какой у тебя капитал?
о чем бы ты не забывал?
как много в кармане налички?
имеешь ли в банке металл?
что ты отдал за милое личико?

вопросики вплоть до абсурдных
от них вырождается суть
из них выражается сумма
сомнений, пошедших под суд
суфлером, не знающим текст
пусть станет система шаблонов
я буду питать декаданс
своей кровушкой красно-солёной

и не будет ответа вовек
на запросы из ГИБДД
и не станем пасти мы овец
нам привычнее петь о войне
не забыться бы в счастье никак
чтобы помнить о боли октав
и пронзая насквозь облака
погружаться в любимый фрактал

из абстракций себя созидать
где слова растеряют эффект
там откроется мне благодать
новогодним набором конфет
всё прекрасно и мысли ясны
достигает наш разум высот
мы друг-другу, похоже, нужны
и мы связаны, будто азот

Это стихосложение -
Живое желание жжения,
Ожерелье из жемчуга
И концепция без приложения.
Возвращаясь домой на каршеринге
По маршруту холодному Беринга
И до самого блеклого берега,
Где России чуть ближе Америка,
Ощущаю себя я фонетикой.
И врезаются контуры резкие
В животы или спины небесные,
Оставляя повсюду отметины.
Отметая всё лишнее, мелкое,
Чтоб осталось одно только сердце,
Не чураясь сомнительных методов
И пуская в ход самые зверские,
Искалечив свои состояния,
Чтобы каждое стало одним...
По колено стою в океане
Из ещё ненаписанных книг.

справедливо

Был матово-пасмурный рассвет.
Он выжег сетчатку, и я ослеп.
Ощущал себя новоиспечённым, как свежий хлеб.
Не квадробер, но задают вопрос: что за человек этот лев?

Ага, конечно.
Все уходят во тьму, но только моя будет кромешной.
Есть идеи и их воплощения, а я где-то между.
Вдоль рефрижераторов двигаюсь незаметно.

Как по мне, чужие образы маломерят.
Один умный человек открыл для меня пять Америк.
Но мне не интересен континент, на котором живут пендосы.
А вы смогли бы собрать коллайдер из одних лишь гладильных досок?

В идеальной стране все девушки гуляют в платьях из вискозы,
А все юноши в обмундировании строго по ГОСТу.
Обязательно сдавайте оружие, если вы пришли в гости.
В голове слишком много мыслей, и я начерпал горсти.

Любовь - это когда я DDOS, а ты удалённый доступ.
Жизнь - это состояние материи, которое все активно форсят.
Смерть - это когда больше тебя теплоты излучает додстер.
Мои стихи - это яблочный сок, но со вкусом абрикоса.