Представительство МИД России во Владивостоке

Дата обязывает. 50 лет назад в санатории «Океанский» (Владивосток) начались исторические переговоры Президента США Форда и Генерального секретаря СССР Брежнева, итогом которых стало совместное заявление о намерении сторон заключить новое соглашение по ограничению стратегических вооружений (ОСВ). В прошлом году по мотивам этих событий мы уже писали, что Леонид Ильич был немного более сложной личностью, чем его образ, созданный постперестроечными юмористами. В расширение аргументации - несколько цитат из американской же стенограммы переговоров.

Брежнев: Было бы не честно с вашей стороны отрицать, что Соединенные Штаты переделывают свои ракеты среднего размера в тяжелые не только в пределах 10–15% лимита, разрешенного соглашением, но даже сверх того.
Форд: Хочу заверить вас, что мы действуем строго в соответствии с существующим соглашением.
Брежнев: Спасибо, но мне не нужны ваши заверения, потому что вы видите, что делаем мы, а мы видим, что делаете вы.

Брежнев: Согласно новому предложению США, у вас будет право строить новые шахты, хотя у вас есть возможность размещать более тяжелые ракеты в существующих шахтах, а также право построить дополнительно 180 тяжелых ракет. Более того, когда мы говорили о программах [подводных лодок] Trident и «Тайфун», мы начинали с трех штук для каждой стороны, но потом появилось число 12. Это означает еще 288 пусковых установок… Это осложняет дело.

Брежнев. У вас есть Minutemen в шахтах глубиной 25 метров. Поскольку длина ракеты всего 18 метров, остается еще пять. Вы используете это пространство для увеличения двигателя. В результате получаете новую ракету, не меняя шахту. Ваша ракета весила 35 тонн, а теперь 120. Как назвать эту ракету – легкой, средней или тяжелой? Внешне вы не нарушаете соглашение, но по сути получаете новую ракету. Сначала вы стеснялись и накрывали свои шахты маскировочными сетками. Доктор Киссинджер сказал, что это для защиты цемента от дождя, пока он сохнет. Теперь вы даже этого не делаете. Но мы не жалуемся – раз согласились, что модернизация разрешена, пусть так и будет. Однако Соединенные Штаты получают преимущество, не говоря уже о системах передового базирования. Вы говорите, что Франция вышла из НАТО, но французские ракеты могут достичь нас, а не вас. Мы хотим сделать Средиземное море морем мира, а вы отвергаете это предложение. Вы также не хотите принимать во внимание ваши базы в Японии. Но я не хочу заводить ситуацию тупик, я хочу найти решение. Поэтому после того, как мои замечания будут переведены, давайте сделаем десятиминутный перерыв, чтобы и наша, и ваша группы могли посовещаться.

Брежнев: Итак, что мы могли бы сделать? В конце концов, мы государственные деятели мирового уровня и не должны тратить время на споры по пустякам. Возможно, мы могли бы договориться об ограничении в 2400 пусковых установок для каждой из сторон, при условии, что мы получим от вас гарантии относительно тех 200 единиц, о которых, вероятно, вам докладывал доктор Киссинджер. Фактически вы их не будете строить и к 1985 году выйдете на общее число установок в 2400. Ну, как вам это?     

И… очень показательный для США момент.

Форд. Вы должны понимать, что наши военные предпочли бы разместить новые ракеты в новых шахтах. Однако для сохранения разрядки я займу позицию, которая не совпадает с их мнением.
Брежнев: Не знаю, как у вас, но в нашей стране военные не определяют политику. Они могут определять доктрину, но политика решается на политическом уровне. Другими словами, военные решают, куда стрелять, в то время как политическое руководство решает, стрелять или нет.

Встреча началась в 18.15 23 ноября и закончилась в 00.35 24 ноября. В ее конце Госсекретарь США настоял на немедленном общении с прессой с тем, чтобы заявить о «существенном прогрессе». Брежнев предложил «выразиться чуть скромнее» - «обсуждены новые принципы ОСВ, диалог проходил в дружественной и деловой атмосфере». Впереди был еще один день переговоров, которые, как мы знаем теперь, закончились успехом.

Неплохо для человека, который якобы не понимает, что говорит.

www.group-telegram.com/us/mfavladivostok.com/1160

10.1K viewsedited  Nov 22 at 21:20

Дата обязывает. 50 лет назад в санатории «Океанский» (Владивосток) начались исторические переговоры Президента США Форда и Генерального секретаря СССР Брежнева, итогом которых стало совместное заявление о намерении сторон заключить новое соглашение по ограничению стратегических вооружений (ОСВ). В прошлом году по мотивам этих событий мы уже писали, что Леонид Ильич был немного более сложной личностью, чем его образ, созданный постперестроечными юмористами. В расширение аргументации - несколько цитат из американской же стенограммы переговоров.

Брежнев: Было бы не честно с вашей стороны отрицать, что Соединенные Штаты переделывают свои ракеты среднего размера в тяжелые не только в пределах 10–15% лимита, разрешенного соглашением, но даже сверх того.
Форд: Хочу заверить вас, что мы действуем строго в соответствии с существующим соглашением.
Брежнев: Спасибо, но мне не нужны ваши заверения, потому что вы видите, что делаем мы, а мы видим, что делаете вы.

Брежнев: Согласно новому предложению США, у вас будет право строить новые шахты, хотя у вас есть возможность размещать более тяжелые ракеты в существующих шахтах, а также право построить дополнительно 180 тяжелых ракет. Более того, когда мы говорили о программах [подводных лодок] Trident и «Тайфун», мы начинали с трех штук для каждой стороны, но потом появилось число 12. Это означает еще 288 пусковых установок… Это осложняет дело.

Брежнев. У вас есть Minutemen в шахтах глубиной 25 метров. Поскольку длина ракеты всего 18 метров, остается еще пять. Вы используете это пространство для увеличения двигателя. В результате получаете новую ракету, не меняя шахту. Ваша ракета весила 35 тонн, а теперь 120. Как назвать эту ракету – легкой, средней или тяжелой? Внешне вы не нарушаете соглашение, но по сути получаете новую ракету. Сначала вы стеснялись и накрывали свои шахты маскировочными сетками. Доктор Киссинджер сказал, что это для защиты цемента от дождя, пока он сохнет. Теперь вы даже этого не делаете. Но мы не жалуемся – раз согласились, что модернизация разрешена, пусть так и будет. Однако Соединенные Штаты получают преимущество, не говоря уже о системах передового базирования. Вы говорите, что Франция вышла из НАТО, но французские ракеты могут достичь нас, а не вас. Мы хотим сделать Средиземное море морем мира, а вы отвергаете это предложение. Вы также не хотите принимать во внимание ваши базы в Японии. Но я не хочу заводить ситуацию тупик, я хочу найти решение. Поэтому после того, как мои замечания будут переведены, давайте сделаем десятиминутный перерыв, чтобы и наша, и ваша группы могли посовещаться.

Брежнев: Итак, что мы могли бы сделать? В конце концов, мы государственные деятели мирового уровня и не должны тратить время на споры по пустякам. Возможно, мы могли бы договориться об ограничении в 2400 пусковых установок для каждой из сторон, при условии, что мы получим от вас гарантии относительно тех 200 единиц, о которых, вероятно, вам докладывал доктор Киссинджер. Фактически вы их не будете строить и к 1985 году выйдете на общее число установок в 2400. Ну, как вам это?     

И… очень показательный для США момент.

Форд. Вы должны понимать, что наши военные предпочли бы разместить новые ракеты в новых шахтах. Однако для сохранения разрядки я займу позицию, которая не совпадает с их мнением.
Брежнев: Не знаю, как у вас, но в нашей стране военные не определяют политику. Они могут определять доктрину, но политика решается на политическом уровне. Другими словами, военные решают, куда стрелять, в то время как политическое руководство решает, стрелять или нет.

Встреча началась в 18.15 23 ноября и закончилась в 00.35 24 ноября. В ее конце Госсекретарь США настоял на немедленном общении с прессой с тем, чтобы заявить о «существенном прогрессе». Брежнев предложил «выразиться чуть скромнее» - «обсуждены новые принципы ОСВ, диалог проходил в дружественной и деловой атмосфере». Впереди был еще один день переговоров, которые, как мы знаем теперь, закончились успехом.

Неплохо для человека, который якобы не понимает, что говорит.

BY Представительство МИД России во Владивостоке