Младенчество. Адмиралтейство, мои печали утолив, не расхлебаю дармоедства, всех слез моих у слов твоих, о неподвижный день столетний с пальбой посередине дня. Сначала ветер пистолетный и солнечная толкотня, а после треугольный вырез, светлейший там, на островах. Ты, город, как судьба, навырост, как долг неверный на словах.
Вот с обтекаемых ступеней гляжу на дальние мосты, там движется вагон степенный, назначенный меня спасти, возить к раздвоенному дому, сосватать женщине седой, пока позору молодому стоять за утренней слюдой.
Он выследил, нас арестуют за бессердечие и жар, в постыдных позах зарисуют, отпустят, как воздушный шар. Ударившись о подворотню, он снова выдаст нас, беда! Лови меня за отвороты, тебе в постель, а мне куда.
Согласным берегом куда мне, рассветной этой чистотой, буксир развесил лоскутами знак бесконечности с тобой, как будто плот органных бревен, тая дыхание, поплыл, со всем, что делал, вровень, вровень, все подбирая, что любил.
Младенчество. Адмиралтейство, мои печали утолив, не расхлебаю дармоедства, всех слез моих у слов твоих, о неподвижный день столетний с пальбой посередине дня. Сначала ветер пистолетный и солнечная толкотня, а после треугольный вырез, светлейший там, на островах. Ты, город, как судьба, навырост, как долг неверный на словах.
Вот с обтекаемых ступеней гляжу на дальние мосты, там движется вагон степенный, назначенный меня спасти, возить к раздвоенному дому, сосватать женщине седой, пока позору молодому стоять за утренней слюдой.
Он выследил, нас арестуют за бессердечие и жар, в постыдных позах зарисуют, отпустят, как воздушный шар. Ударившись о подворотню, он снова выдаст нас, беда! Лови меня за отвороты, тебе в постель, а мне куда.
Согласным берегом куда мне, рассветной этой чистотой, буксир развесил лоскутами знак бесконечности с тобой, как будто плот органных бревен, тая дыхание, поплыл, со всем, что делал, вровень, вровень, все подбирая, что любил.
The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news.
from us
