РУСАЛОЧКА НА ПЕНСИИ

Несколько лет назад фольклорная экспедиция в Брянской области пристала к старичку с вопросами о русалках.

- Русалки долго живут… - сказал он. – Ту же русалку и отцы наши видели, и мы видим.

- А что потом с ней бывает? - не отставали фольклористы.

- Да кто же ее знает! – ответил дедушка. - Я как-то об этом и не задумывался. А интересно все ж: куда они действительно деваются? Узнать бы вот…

Рассказываем. Если упростить, у русалок было два варианта жизненного пути. Первый – найти парня, который захочет на них жениться и наденет на них крест. В старых быличках так делали сплошь и рядом, и много где могли поклясться, что в соседней деревне русалки выходили замуж. Получив крест и жениха русалка оборачивалась девицей, да какой! Послушной, статной, любезной.

Не получилось вовремя найти жениха – плохо. Русалка старела, теряла чары и вместе с ними надежду вернуть человеческий облик. Некогда стройная и ладная, «с большими титинами» (конечно) и зеленовласая, она становилась чудищем: огромного роста старухой со спутанными космами. Уже не способная никого соблазнить, она тихо бродила ночью по деревням.

Грустную историю рассказал мужик в Ярославской губернии в конце XIX века. Мол, спал поздней осенью в овине, услышал шум. Дверь растворилась, на пороге показалась голая великанша с «длиннейшими распущенными волосами». Грустно посмотрела на мужика, потопталась на пороге пару минут и ушла. Утром заметили ее следы, которые вели по мелкому снегу из болота к овину и обратно. Это была пенсионного возраста русалочка.

Эх....

Мужик! А вот если бы ты не испугался и надел на великаншу-старушку крест, то получил бы в жены преданную и верную спутницу. Пусть страшную, но зато наверняка сильную, даже могучую! Такая не то, что коня – слона на скаку остановит.

Антон Нелихов

PS. Беседу со старичком о русалках можно прочесть тут: Былички и бывальщины. Суеверные рассказы Брянского края. Орел-Брянск. 2011. С. 117-118. Книжка отличная, на «Авито» продается за копейки (23 000 копейки, то есть 230 рублей) – торопитесь!

# ДЕРЕВЕНСКИЙ ЛАЙФХАК

Как успокоить кричащего ребенка? Отвечает хор голосов из разных губерний.

«Особенно охотно [в народе] применяются незрелые маковые головки или, по простонародному выражению, "маковки". Чаще всего отвар таких маковок дают детям без всякого ограничения, пока ребенок не "угомонится". В некоторых местностях детей даже купают в отваре маковых головок, что будто бы производит сильно одуряющее действие. Благодаря содержанию опия в головках мака такое лечение действительно успокаивает больного ребенка, но зато нередко и вечным беспробудным сном».

Неболюбов В.П. Враг или союзник врача народная медицина? Казань. 1900.

#деревенскийлайфхак

ТЕТУШКА В ХОЛОДИЛЬНИКЕ

Писатель Ричард Престон прославился книгой об эпидемии эболы, решил оседлать эту тему и спустя лет семь выпустил повесть о том, как люди победили оспу, и теперь ее вирус хранится в холодильниках лабораторий, словно в тюрьме. Повесть так и называется: «Демон в холодильнике» (The Demon In The Freezer). В ней, конечно, ничего нет о русских суевериях, а ведь они способны украсить что угодно!

Оспа бывает двух видов, ее вызывают близкие вирусы (major и minor). Первый косит людей напропалую, он очень летальный и чреват тяжелейшими осложнениями (глухотой и слепотой в том числе). Второй поражает в основном коров, а для людей почти гомеопатический. На этом сыграли врачи, разработав вакцину и прививая простенькую оспу: переболевшие уже не заражались серьезным вариантом.

В деревнях прививок не любили, обзывали «антихристовой печатью» и «чертовым пятном». Когда являлись врачи с требованием привиться, крестьяне сопротивлялись: кто прятался, кто предлагал врачам взятку, чтобы отстали со своей бесовщиной. Особо одаренные после прививки бежали в сторонку и пробовали высосать вакцину.

Вместо прививок деревня использовала свои методы, и были они, конечно, потрясающими... Оспу старались ублажить, чтобы не сердилась и не сильно мучила больных.

Как только появлялся заболевший оспой (серьезным вариантом), матери брали в охапку детей и бежали на поклон к Оспе Ивановне (или Оспе Федоровне - тут крестьяне путались в показаниях).

Бежали не с пустыми руками: тащили хлеб-соль, пекли для Оспицы Матушки пироги и приглашали к себе: «Оспа Ивановна, пожалуйте к нам на пир»; «Оспа Федоровна, приходите гостевать». Больной отвечал от имени оспы: «Приду», - и оспа приходила, потому что из зараженной избы вирус быстро разлетался по всей деревне. Какой уж тут карантин…

Если Оспица Матушка не появлялась, баба нервничала: не обидела ли ее чем? К счастью, она знала надежные способы позвать ее еще разок: мать опять шла с ребенком к больному. Дитя целовалось с заболевшим, они вместе кушали пирог и хлебали молоко из одной чашки. Чтобы наверняка заболеть, ребенок оспу покупал. Стоила смертельная болезнь недорого – копеечку, была даже присказка: «Дай сыпушки на полушку» (сыпушка - это болезнь с сыпью).

Больной брал копейку, отковыривал корку с язвы и протягивал просящему, а тот натирался корочкой или делал надрез на руке и щедро мазал оспенным гноем.

Летальность доходила до 90 процентов. Но деревня не унывала: ведь умершие от оспы попадали в рай, ходили там в золотых ризах и к тому же покрывались цветами. «В каждой сыпушинке расцветает по цветочку», - говорили крестьяне. «Не по цветочку! В каждой сыпушинке вырастает жемчужина!» - спорили другие. Тут народ тоже путался в показаниях.

Антон Нелихов

КОЛДУНАЛИТИ

Стать колдуном, по мнению крестьян, было ох как непросто. Тут и гадость надо во рту держать вроде лягушек, и жаб целовать в бане, и в пасть фантомной собаке лазить (а вылезать из ее зада, конечно).

Горы быличек рассказывали, как у желающих стать колдуном ничего не получилось. Некоторые былички удивительно кровавы.

Во Владимирской губернии в 1898 году рассказывали про парня, которому колдун сказал: чтобы научиться колдовству, надо отречься от Бога, семьи и навести порчу на отца или мать: кто откроет ворота вернувшемуся от колдуна парню, того и надо испортить насмерть. А если не сможет, испугается парень, то черти его разорвут.

Беседу случайно подслушали отец с матерью и забаррикадировались в избе. Вернулся парень, стучится: родители засов не открывают и советуют убираться подальше, потому что нет у него больше отца и матери, а вместо них у него теперь черти.

Парень в панике бьет кулаками в запертые ворота, а черти уже вьются вокруг него.

Наконец, слышат мать с отцом страшный рев за воротами, крики, вой – и вдруг тишина. Подождали немного, открыли. А за воротами по всей улице кровь размазана и валяются кусочки мяса их бывшего сына…

Мораль: не надо с чертями заигрывать.

Причем мораль на удивление полезная всем, так сказать обоюдополезная.

Она играла и на пользу общества, отбивая у молодежи охоту заниматься чертовщиной и злодейством, и на пользу колдунам, которые кровавыми историями пугали народ и получали возможность больше собирать то, что журналисты правильно называли «деревенским налогом на невежество».

Как говорится, слухи о медлительности крокодилов распространяют сами крокодилы...

Антон Нелихов

ЧТО УМИРАЕТ В ДОМЕ - ДОЛЖНО ОСТАТЬСЯ В ДОМЕ

"Умершие в доме становятся домовыми этого дома", - говорили в позапрошлом веке в Смоленской губернии. В тех местах, где так думали, домовых на двор иной раз набивалось не меньше, чем пассажиров в час пик на "Выхино", а цельный образ домового разваливался на куски.

Вместо одного духа получался настоящий выводок: собственно Домовой, его жена Доманя, безымянная дочка. Мало того, сам Домовой рассыпался на отдельные функции: Вещуна (предсказывал беду), Дворового (следил за порядком во дворе), Полуночника (душил ночью и кашлял спящему в рот), Подпечника (за печкой ухаживал), Лизуна (тут не объяснить в двух словах) - и далее список из десятка имен.

Интереснее всего в этом паноптикуме - дочка. Она - редкий образ для великорусской демонологии. Она суккуб.

Она прекрасна, вечно юна и голубоглаза. Она соблазняет молодого человека, который живет в доме, но только не хозяина. Это может быть его сын, внук, племянник или брат, причем обязательно одинокий - женатых дочка домового не трогает, потому что образ домового вообще очень нравственный, и даже если из домового сделать соблазнительную девушку, она останется с домостройными взглядами. "Можно вывести девушку из домового, но домового из девушки вывести нельзя".

Так вот. Если юноша не сумел устоять перед любовными чарами дочурки и "бросался на ее роскошную грудь" - то все, заказывайте панихиду. Дочка домового иссушит его своей страстью, а попробует парень ее бросить - сведет с ума, если изменит - доведет до самоубийства. В общем, выхода нет.

И появится в избе еще один домовой.

Антон Нелихов

# ДЕРЕВЕНСКИЙ ЛАЙФХАК

Как избавиться от прыщей? Отвечает Орловская губерния: сулемой (хлоридом ртути).

"У 17-летней дочери крестьянина Маторина вскочил на щеке около носа прыщ, осложнившийся красной опухолью и сильным зудом; недолго думая, домашние пригласили бабку, которая, составив порошок из сулемы, посоветовала присыпать опухоль, достигшую величины куриного яйца, на ночь в продолжении 4 дней. От страшной боли несчастная девушка кричала благим матом, билась головой о стены и падала в обморок, приводя всех в ужас; чрез неделю у нее образовалась страшная язва, поразившая щеку и часть носа, и больную стали возить ежедневно к одному из мценских аптекарей, который, хотя и спас несчастную М., быстро залечив язву, но лицо ее осталось изуродованным".

"Орловский вестник", 1894. № 341.

#деревенскийлайфхак

ВОЛК ОБРЕЧЕН: КРАСНАЯ ШАПОЧКА С ПИНЕГИ

Чертей, которые помогали колдунам и колдуньям, простой народ называл обиняками - то солдатиками, то мальчиками или работниками. Иногда их даже видели: какой-нибудь колдун спьяну показывал таким же нетрезвым собутыльникам. Черти были коротышками сантиметров по сорок-пятьдесят, все одинаково одетые, в униформе: например, в красных рубашках и синих штанишках или в строгих темных костюмах (таких уважительно звали сотрудниками).

На Пинеге чертей колдуна называли красными шапочками. Причем это были черти мужского пола (с женскими чертями на Руси вообще не очень).

Красная шапочка - отличное имя. Можно пофантазировать, как в пинежских деревнях какой-нибудь древний дед или ветхая днями старушка узнали сюжет сказки про Красную Шапочку и это подтолкнуло их фантазию, чтобы сделать архангельский ремикс европейского сюжета.

Такое вполне могло случиться. Новые истории и факты часто вплетали в сказки. К примеру, там же на севере один сказочник уверял, что в пещере былинного чудовища горят электрические лампочки.

И вот долгим осенним вечером перед слушателями развернулась бы странная причудливая сказка.

«Жила-была колдунья и был у нее в услужении черт, который носил все красное: красную рубашечку, красные штанишки, красную шапку. Его и звали "Красная шапочка". Послала колдунья Красную шапочку к своей матушке гостинцев отнести. Отправилась Красная шапочка в путь-дорогу и повстречала в лесу волка. Волк хотел ее съесть, но Красная шапочка сама съела волка, выплюнула все косточки и отправилась дальше, и принесла все гостинцы вовремя. Конец».

Антон Нелихов

Пруф про красношапочных чертей: Черепанова О.А. Мифологическая лексика русского Севера. Л. 1983. С. 49.

Кто о чем, а мы про оборотней. Царевна-лягушка из сказки-бестселлера – несомненный оборотень, а почему? Откуда взялся столь нетривиальный образ? Может, здесь играет оксюморон: лягушка – уродливая и мерзкая; царевна – приятная и симпатичная. Вряд ли.

Для оксюморона во всем европейском фольклоре был другой персонаж – жаба: вот уж монстр из монстров. Шекспир обыграл эту идею противоречия и написал про жабу и волшебный камень (буфонит), якобы растущий у нее в голове: «И жаба, уродливая и ядовитая // Все же носит в голове драгоценный камень».

В народных представлениях жаба – не лягушка. Здесь их отличали посильнее, чем в биологии. Южные славяне довели мысль до абсурда и запрещали детям называть лягушек жабами, пугая, что иначе их мать умрет.

Так откуда в сказке взялась именно лягушка? А взялась она из русского суеверия, что все лягушки – это превратившиеся люди. Причины превращений называли разные, но вполне банальные: Бог наказал, мать прокляла. На севере России уверяли, что настанут времена, когда все лягушки превратятся обратно в людей, а люди, наоборот, станут лягушками.

В Ярославской губернии деревенские метафизики додумались до того, что признавали у лягушек душу. По их мысли, души есть у мужчин (красивые), у женщин (пар какой-то) и у лягушек (не определились, какие точно). Больше души нет ни у кого - ни у кошек, ни у собак, ни у лошадей, коров, медведей и т.д.

Сказка крепко стояла на этом суеверии. Царевна в облике лягушки – не оксюморон и не случайный персонаж, а древний оборотень, которого можно расколдовать. Вернее, которого придется расколдовать по велению судьбы.

Заодно давайте подумаем, что стало бы с Иванушкой, откажись он исполнить предначертанное. Что бы с ним случилось, если бы не стал целоваться с лягушкой, не забрал бы ее с болота.

Ха! У лягушки были методы его убедить. По народной молве, лягушка могла навести порчу или просто прыгнуть, впиться когтями (так!) в лицо и ничем ее уже не снимешь, так и пойдешь в гроб за компанию с лягушкой. В общем, не зли славянскую лягушку... Тоже страшная сказка...

Антон Нелихов

Картинка честно стащена из гениальной «Межлокальной контрабанды».

Мне кажется, сам Василий Васильевич Кандинский не отказался бы от такого сюжета. И как бы красиво его обыграл! Синяя линия вбок, желтый треугольник вверх, чуть ниже зеленый квадрат - и разноцветная мозаика справа. Эх....

КАРТОШКА, СЫН СОБАЧКИ

Ко всему новому традиционная культура относилась с опаской и недоверием. Протянули рядом с деревней телеграфные провода: «бесы письма носят». Построили железную дорогу: «давайте кинем на рельсы деревянный крест, проверим – не черт ли катается». Не повезло и картошке, которая в климате средней полосы хорошо бы помогала избегать частых голодовок.

Куда там!

«Чертово яблоко!» - плевались в деревне и, конечно, сочинили легенду, как Господь сотворил яблоню, а черт позавидовал, хотел что-то похожее сделать, но получился картофель. Или еще веселее - они «собачьи яйца», однако не те, которые у кобелей, а что-то вроде птичьих яиц.

Замысловатый кунштюк получился вот как. По легенде, жила великая блудница и грешила с псом. Их застали на месте, хм… преступления, убили, закопали. Из могилы блудницы вырос табак, из собачьей – картошка. Так вот если картошку, то есть «собачьи яйца», положить в горшок и убрать в печку на двенадцать (ох уж эта трогательная точность суеверий) дней, из нее вылупятся кутята, то есть щенки.

Другие говорили, что печка не нужна: можно подержать картошку несколько дней под мышкой и вылупятся щенята. Третьи рассказывали, что только баба может высидеть «собачье яйцо». Хотите узнать, как? Предупреждаем, будет некрасиво.

Деревенские бабы от трудной работы и крайне плохо принимаемых родов поголовно страдали выпадением матки. Крестьяне даже говорили, что выпавшая матка - обычная бабья особенность, и если там не сильно болтается, то вроде даже ничего. Если сильно – баба брала картошку, вставляла сами догадайтесь куда, подвязывала платком и носила ее внутри, пока матку не вправит. Ну или пока не надоест. Наверняка надоедало быстрее.

Вообще же знахари на удивление игнорировали картошку, хотя обожали причудливые методы. Дело в той же чертовой репутации.

Суеверных историй про картошку ходило великое множество, их хватит на солидную антологию. Одна из самых любопытных - про Богоматерь. Во время очередного голода, в 1864 году, по Уралу пронесся слух: хлеб не родится от того, что землю осквернили картошкой, и Матерь Божия ходит по огородам, картошку топчет и портит, поэтому та вырастает тоже не очень хорошая, вся в пятнах.

Где слышали слух, картошку переставали есть. Правильно: лучше голодать, чем собачьи яйца глодать.

Только не думайте обо всем этом в фастфуде.

Антон Нелихов

Пруфы: про использование картошки в деликатных целях - Семенова-Тян-Шанская О. Жизнь «Ивана». М. 2021. С. 40-41. Легенда про связь женщины с собакой - АРЭМ. Ф.7. О.1. №15. Про Богоматерь - в "Пермских губернских ведомостях" за 1864 год.

# ДЕРЕВЕНСКИЙ ЛАЙФХАК

Как легко просыпаться и рано вставать? Отвечает Курская губерния.

"Когда зарежут петуха и сварят его, то косточку от правого крыла вынимают и вплетают девкам в косы, чтобы они долго не спали, а рано вставали как петухи".

Русские крестьяне. Жизнь. Быт. Нравы. Т. VI. СПб. 2008. С. 39.

#деревенскийлайфхак

«ВИЙ» ОТ ТАРАНТИНО

В ноябре 1899 года в уездном городе недалеко от Одессы поставили «Вия». Для привлечения публики антрепренер пригласил всех желающих принять участие в массовке - в качестве нечисти. Многие соблазнились, пришли в театр, напялили маски, накладные рога и бороды. Вдруг раздался крик: «Пожар!!» - и «нечисть» врассыпную кинулась на улицу. На следующий день суеверные кухарки рассказывали друг другу дикие истории, как по городу жуть бегала – такая, что «аж страшно было на них глядеть» (Одесский листок, 1899, 5 ноября. № 285).

«Вия» на сценах империи ставили в разных вариантах раз пять, и каждая постановка становилась сильной обработкой повести Гоголя, потому что визионерские картинки Николая Васильевича плохо ложились в сценарий. Приходилось шлифовать нестыковки, домысливать историю. Например, писать, что панночка была влюблена в Брута или что ведьму отпевали не в церкви, а в фамильном склепе.

Лучшей по духу и атмосфере и вместе с тем самой вольной стала пьеса фон Дингельштедта, вышедшая в 1897 году. Возможно, именно ее ставили в уездном городе под Одессой. Здесь история «Вия» переосмыслена во всем, даже Хома Брут выжил и стал победителем в схватке с нечистью. «Спецэффектов» и брутальности в пьесе хватало, они наводили страха на зрителя, который ждал знакомой гоголевской развязки, а получал живого румяного Хому, которому сотник к тому же отсыпал гору монет, как и обещал.

Пьеса получилась в духе Тарантино, оставившего в живых Шэрон Тейт и убившего Гитлера.

Неожиданно, свежо, оригинально и... традиционно. Потому что в схожих народных сюжетах нечисть, конечно, проигрывает.

А Вия, разумеется, придумал Гоголь, народная мифология его не знает.

Кто в Питере - приходите. Расскажу про оборотня в уездном городе Болхове, про оборотней, которых ловили (и поймали) в Муроме, Саратове, Кинешемском уезде. Про оборотней-клубки, оборотней-собак и оборотней-самовары. Никакой ерунды, только мрак и жесть: по газетам и архивам ))

Билеты: mediomodo.ru/nelihov-spb

По промокоду medio09101539 скидка 25%. Промокод сработает 5 раз.

МЕРТВЫЕ ХЛЕБОЖОРЫ

Любая нечисть – воплощенный образ страха. Энциклопедия народных суеверий – список того, что боялся народ.

К слову сказать, в том числе поэтому сегодня у образованной публики нет демонологии. Заблудиться в лесу практически невозможно: выйдешь по спутнику, а не выйдешь – спасатели найдут (леший выходит из чата). Истосковаться "в щепку" по умершему мужу сложно: накормят антидепрессантами, отправят к психологам, а кому совсем тяжко – к психиатрам (пока, огненный змей!).

Старая деревня знала немало страхов. Особенно необычное воплощение получила боязнь остаться без куска хлеба. Почти все крестьяне жили впроголодь, дорожили каждым куском. Поэтому нечисти приписывали особую пакость – сожрать съестные припасы и приготовленную еду.

Этим грешили, например, недовольные домовые. По народной молве, если разозлить домового, он не только станет давить спящих, греметь и стонать по ночам, но и втихаря сточит провиант. У Даля упомянут особый "подвид" домового - Невидимка, который "невидимо берет все съестное, что полюбится, в лавках и харчевнях".

Невидимка был гурманом, а вот демоны шуликуны, выезжающие в святки из прорубей, соглашались на обычный корм и тоже были не прочь объесть деревню. Они пробирались в амбары и от этого "незаметно кончались припасы". В Сибири, чтобы обезопасить хлеб от шуликунов, амбары обводили обожженным осиновым колом.

Или дети, украденные нечистью. Ходили, бедные, по избам, пили молоко, оставленное без крестного знамения, и воровали из крынок сметану. И больше ничего...

Или, наоборот: подмененные - подложенные нечистью вместо детей веники и чурбаны. Они имели вид детей, а умели только капризничать и жрать. Причем жрали за троих.

Но самыми прожорливыми были мертвецы, которые в сумерках бродили по богоспасаемому Отечеству. Кровососов в русском фольклоре XIX века практически не было: это украинская, да и в целом западно- и южнославянская тема. Наши покойнички вредили по-другому: приходили ночью в избу и жрали, в основном хлеб, потому что другое появлялось нечасто.

В Псковской губернии рассказывали, что после смерти колдуны шастают в свои избы и настойчиво требуют их накормить. В Орловской губернии трупы колдунов шантажировали домашних: не накормите - все в избе переколотим!

В Тульской губернии список злодеяний мертвых колдунов звучал так: по ночам выходят из могил и бродят в саванах по кладбищу, пугая народ, ходят в бывшие дома, стучат там, буянят и без спросу "достают сами себе есть". Представляете! Сами себе!

Молодой тульский мужик жаловался священнику на мертвую мать-ведьму: "Войдет, это, в избу и начнет ходить по избе. То словно в печку полезет, то по полавашникам шуршит, то шкаф словно отворит, ну одним словом, везде заглянет, как настоящая хозяйка. А есть ей так уж всякую ночь оставляй на столе. Как сейчас поужинали сами, так все, что осталось, и не тронь на столе. А если когда не оставишь ничего, так разозлится, все горшки перебьет!"

Как писала Надежда Александровна Тэффи: "Ужас! Ужас! Волосы дыбом!"

Таким хлебожорам в конце концов вбивали осиновый кол: хорошо, если в могилу, в грудь или спину, но бывали и другие, более курьезные варианты.

Антон Нелихов

Боязнь радуги – традиционная черта славянского менталитета. Без шуток.

В любой деревне полтора века назад вам бы рассказали, что радуга пьет из речек воду и несет в небо, там вода собирается в облака и проливается дождем. Поэтому нельзя купаться во время радуги: засосет и забросит ввысь. Что с бедолагой случится потом, не очень понимали. То ли упадет, то ли в рай попадет – но и в рай раньше времени никто не собирался.

Наши родственники боялись радуги еще сильнее. На Буковине говорили, что она высасывает из человека кровь, поляки - что радуга может заворожить и околдовать человека. Даже показывать на нее пальцем нельзя: разозлится. «Пусть тя радуга всосет!» - ругались хорваты.

Веселее всего было суеверие, что радуга может изменить пол человека. Тому, кто хочет это сделать, болгары советовали во время дождя найти место, где спускается в воду радуга и тоже попить оттуда. Тогда мужчина превратится в женщину и наоборот – баба в мужика.

Можно и просто пройти через радугу, но в таком случае никто не давал гарантии качественной операции. «Если мужчина пройдет под радугой, на лбу у него выскочит вульва», - пугали в Македонии…

В общем, как часто бывает, новые веяния хорошо легли на старые суеверия и удачно с ними срезонировали.

Антон Нелихов

Главный пруф про радугу, конечно: Славянские древности (Т. 4. М. 2009. С. 386-389), плюс мелочевка из газет и томиков «Русских крестьян. Жизнь. Быт. Нравы».

Хорошая была кампания в двадцатые годы, и книги интересные