Восьмое декабря

Вчера зачем-то помянула автоэтнографию и заинтересовалась, что там сейчас происходит с автоэтнографией по Восточной Европе. Конечно же, ей занимаются академические украинки.

Гуманитарные науки развеса регионоведения/area studies – любимая шлюшка геополитики. Особенно заметно, когда платят из западных грантиков. (См. вчерашнее предисловие Боренштайна на бусти – там как раз грустно про влияние Холодной войны на Russian Studies).

Кто девушку гуляет, тот её и танцует – эта присказка никогда не звучала настолько удачно, как в случае массового прибытия украинских ээээ гуманитарных scholars во всякие интересные западные институтики. Уже два года на сцене академии, пабликспикинга и прочих зум-интервью танцуют по заявкам именно они – украинские академикессы, нацепившие на себя малозначимые ярлыки в духе “early career academic”.

У кого лицо похитрее, как у некой докторессы Sasha Dovzhyk со странным нервным тиком, напоминающим кого-то из Черепашек-ниндзя, те сразу подсасываются на позиции. У кого понаивнее, те на исходе второго года поражаются, что никому-то и не нужны, и что удивительно, никто не хочет нанимать их на академические должности, не связанные с русским языком. И, развращенные аффективным поворотом в исследовании идентичности, думают, что выражать свои эмоции на псевдоинтеллектуальном, напрочь мёртвом и пошлом жаргоне левой академии – это нормальное поведение.

Вот, к примеру, удивительно прозрачная публикация некой Дарьи Цымбалюк, исследователь_ницы цветочков и, эээ, реакции собственного тела на посты в интернете. Там она импринтированными оборотами речи, до блевоты знакомыми каждому любителю обчитаться всяких интересных ПДФок, “рассказывает”, что же ждет “следующую страну, на которую нападет Россия”. Если вкратце, “вы станете гостем везде, но все будут отворачиваться от вашей войны и ваших потерь, а потом снова будут звать русских академиков, и вы станете никому не нужны”.

Милорд, они начинают догадываться.

Вообще испытываю некое сочувствие. Очень просто оказаться в западно-академической ловушке, когда ты одновременно и субъект, и объект исследования. Это неплохо поощряется. Поковыряй собственный пупок, раскопай собственную “психологию”, вспомни какие-нибудь воспоминания из детства, обряди все вспомнившееся в по-бихевиористски сухой интерсекциональный жаргон – и оп, у тебя уже парочка даже пир-ревьюд публикаций. Автоэтнография, она и вот такая вот бывает. Боевой эксгибиционизм. Главное, воевать в нужную сторону. И успеть получить своё удовольствие, пока танцующие тебя организации не нашли новую диковинку для украшения стены над камином.

www.group-telegram.com/us/mne20let.com/1440

9.3K viewsApr 29 at 14:26

Вчера зачем-то помянула автоэтнографию и заинтересовалась, что там сейчас происходит с автоэтнографией по Восточной Европе. Конечно же, ей занимаются академические украинки.

Гуманитарные науки развеса регионоведения/area studies – любимая шлюшка геополитики. Особенно заметно, когда платят из западных грантиков. (См. вчерашнее предисловие Боренштайна на бусти – там как раз грустно про влияние Холодной войны на Russian Studies).

Кто девушку гуляет, тот её и танцует – эта присказка никогда не звучала настолько удачно, как в случае массового прибытия украинских ээээ гуманитарных scholars во всякие интересные западные институтики. Уже два года на сцене академии, пабликспикинга и прочих зум-интервью танцуют по заявкам именно они – украинские академикессы, нацепившие на себя малозначимые ярлыки в духе “early career academic”.

У кого лицо похитрее, как у некой докторессы Sasha Dovzhyk со странным нервным тиком, напоминающим кого-то из Черепашек-ниндзя, те сразу подсасываются на позиции. У кого понаивнее, те на исходе второго года поражаются, что никому-то и не нужны, и что удивительно, никто не хочет нанимать их на академические должности, не связанные с русским языком. И, развращенные аффективным поворотом в исследовании идентичности, думают, что выражать свои эмоции на псевдоинтеллектуальном, напрочь мёртвом и пошлом жаргоне левой академии – это нормальное поведение.

Вот, к примеру, удивительно прозрачная публикация некой Дарьи Цымбалюк, исследователь_ницы цветочков и, эээ, реакции собственного тела на посты в интернете. Там она импринтированными оборотами речи, до блевоты знакомыми каждому любителю обчитаться всяких интересных ПДФок, “рассказывает”, что же ждет “следующую страну, на которую нападет Россия”. Если вкратце, “вы станете гостем везде, но все будут отворачиваться от вашей войны и ваших потерь, а потом снова будут звать русских академиков, и вы станете никому не нужны”.

Милорд, они начинают догадываться.

Вообще испытываю некое сочувствие. Очень просто оказаться в западно-академической ловушке, когда ты одновременно и субъект, и объект исследования. Это неплохо поощряется. Поковыряй собственный пупок, раскопай собственную “психологию”, вспомни какие-нибудь воспоминания из детства, обряди все вспомнившееся в по-бихевиористски сухой интерсекциональный жаргон – и оп, у тебя уже парочка даже пир-ревьюд публикаций. Автоэтнография, она и вот такая вот бывает. Боевой эксгибиционизм. Главное, воевать в нужную сторону. И успеть получить своё удовольствие, пока танцующие тебя организации не нашли новую диковинку для украшения стены над камином.

BY Восьмое декабря