Только ёлочки упрямы –
зеленеют – то во мгле,
то на солнце. Пахнут рамы
свежим клеем, на стекле
перламутровый и хрупкий
вьётся инея цветок,
на лазури, в белой шубке
дремлет сказочный лесок.

Утро. К снежному сараю
в гору повезли дрова.
Крыша искрится, по краю –
ледяные кружева.
Где-то каркает ворона,
чьи-то валенки хрустят,
на ресницы с небосклона
блёстки пёстрые летят…

1919 год, декабрь
20 лет

Рифма должна вызывать у читателя удивление и удовлетворение – удивление от ее неожиданности, удовлетворение от ее точности или музыкальности.

1930 год
31 год

Задолго до нашей встречи у нас бывали одинаковые сны.

Лолита

Я вешу 195 фунтов.

1945 год, декабрь
46 лет

Загадочная душа поэта и предельная искренность из дневников и писем Александра Александровича Блока.

Ломаюсь ежедневно.

Я не верю ни в какие запреты здесь, но на небе о нас иногда горько плачут.

Так хочется закусить удила и пьянствовать.

Из письма невесте:
Я тебя очень люблю. Нехорошо люблю (не сердись, мое счастье). Хорошо люблю. Зубы твои люблю.

1923 год, 30 декабря
24 года

Как мне не хочется встречать Новый год на людях!

1926 год, декабрь
27 лет

Другие маститые профессора – не богаче меня – садятся запросто в, или на, самолет и как ни в чем не бывало посещают пять среднеевропейских стран и ресторанов, и через неделю они опять дома – но почему-то я, как валун, тяжел на подъем.

1958 год, 1 января
58 лет

Люди созданы, чтобы жить вместе, чтобы обделывать друг с другом дела, беседовать, петь вместе песни, встречаться в клубах и в лавках, на перекрестках, – а по воскресеньям – в церквях и на стадионах, – а не сидеть в одиночку и думать опасные мысли.

Под знаком незаконнорождённых

Наибольшую неприязнь добрые старые Советы вызывают у меня потому, что сочиняют гнусную литературу, и тем не менее как человек тактичный я мог бы при желании выбрать из горы гнили несколько съедобных слив, хотя ощущал бы себя нищим, копающимся в мусорном баке.

1944 год, 3 января
44 года

Он разбил мое сердце, ты всего лишь разбил мою жизнь.

Лолита

Лолита жертва, а не маленькая распутница. И потом, разве же я недостаточно показал, как все это дурно, коли дал Лолите мертвое дитя?

1961 год, январь
61 год

Я, кажется, съел весь треугольничек сыра, но, правда, я был очень голоден… Но теперь сыт.

1925 год
25 лет

Ее плотные маленькие ягодицы – мучительнейший, изобильнейший и сладчайший бутон ее юной красы – были как неразвернутые подарки под рождественской елкой.

Взгляни на арлекинов!

Здрааствуй – тихо и мягко – такое словоподушечка.

1924 год, 8 января
24 года

Что он нам дал, этот коммунизм? Хорошо организованную полицию.

1961 год, январь
61 год

Из письма невесте:
Я тебя очень люблю, мое счастье, – и очень сержусь на тебя, что ты не пишешь мне.

1924 год, 10 января
24 года

Шоколад – хорошая вещь. Есть барышни, которые любят только горький сорт, – надменные лакомки.

Отчаяние

Сегодня произошло несчастие: мы пошли навещать с мамой и Кириллом одного больного профессора. Кирилл тащил санки. Попался мне на глаза высокий и крутой снежный скат, – я решил показать, что значит скатываться. Лег ничком на санки, посадил его к себе на спину – и оттолкнулся. (Меж тем собралась толпа зевак.) На половине пути что-то хрястнуло – и я уже летел без салазок и без Кирилла в вихре снегу. Оказалось: одна из полозьев не выдержала, сломалась (я очень потолстел за это время). Плач и упреки продолжались несколько часов.

1924 год, 12 января
24 года

Как затаю, что искони кочую,
что, с виду радостен и прост,
в душе своей невыносимо чую
громады, гул, кишенье звёзд?

Я, жадный и дивящийся ребёнок,
я, скрученный из гулких жил,
жемчужных дуг и алых перепонок, -
я ведаю, что вечно жил.

И за бессонные эоны странствий,
на всех звездах, где боль и Бог,
в горящем, оглушительном пространстве
я многое постигнуть мог.

И трудно мне свой чудно-бесполезный
огонь сдержать, крыло согнуть,
чтоб невзначай дыханьем звёздной бездны
земного счастья не спугнуть.

1923 год, 13 января
23 года