Случайно приехала в городской суд на полчаса раньше, чем планировала. Что делать? Кончено, идти в столовую.
Сижу я, в общем, с котлетой и гречкой. А за соседним столом, сзади меня, разговаривают две женщины.
Погружаюсь в чужой разговор. Ясно, что обе из аппарата суда. И скорее всего – помощники судей, уж больно разговоры специфические. Про сложности со «своей» (слово «судья» не фигурирует, и выглядит это, например, так: «Я два месяца писала проект, а моя взяла и просто всё вычеркнула»), про бесконечные созвоны с адвокатами, которые обещают заехать ознакомиться с делом, да так и не едут, про неуважение к госслужащим со стороны граждан (да, «граждане» – это тоже слово-маркер).
Потом собеседницы переходят к сложностям в написании проектов приговоров.
– Не люблю, – говорит одна, – расписывать часть с назначением наказания. Во всяком случае, если моя мне не скажет, какое наказание писать. Я-то сама всем пишу реальные сроки, пусть и небольшие. Потому что если дашь условно, он же потом через месяц снова у нас по новому делу придёт, ну? А так хоть посидит год-два, отдохнём от него пока. Но вообще наказание писать мне не нравится.
Я сижу, задумчиво жую гречку (потому что котлета почему-то всегда заканчивается раньше гарнира) и понимаю: а ведь это, наверное, будущая судья.
Потому что зачем бы помощникам судей нашего горсуда, где есть отдельная столовая для сотрудников, питаться в общедоступном кафе напротив гардероба? И ещё деталь: их сумки лежат на соседних стульях. Если у тебя есть рабочее место, то сумка в течение дня будет там, а с собой берёшь разве что проходку, телефон, банковскую карту и, по желанию, сигарету.
Ну а зачем посреди рабочего дня двум помощникам судей обедать не в родном суде, а в (предположительно) вышестоящем? Либо какая-то учёба (но тогда группа помощников в кафе была бы побольше), либо – судейский экзамен.
И точно. Пока допиваю чай, смотрю расписание – экзамен в пятницу. А мои соседки, видимо, приехали подать документы и заодно перекусить.
Значит, нелюбовь к самостоятельному назначению сроков – не препятствие для карьерного роста.
Уходя, думаю – может, повернуться к их столику спросить, знает ли та, которая предпочитает реальные сроки, что для человека значит «посидеть год-два»?
Ведь этого вопроса в списке экзаменационных, как я почему-то уверена, нет.
Случайно приехала в городской суд на полчаса раньше, чем планировала. Что делать? Кончено, идти в столовую.
Сижу я, в общем, с котлетой и гречкой. А за соседним столом, сзади меня, разговаривают две женщины.
Погружаюсь в чужой разговор. Ясно, что обе из аппарата суда. И скорее всего – помощники судей, уж больно разговоры специфические. Про сложности со «своей» (слово «судья» не фигурирует, и выглядит это, например, так: «Я два месяца писала проект, а моя взяла и просто всё вычеркнула»), про бесконечные созвоны с адвокатами, которые обещают заехать ознакомиться с делом, да так и не едут, про неуважение к госслужащим со стороны граждан (да, «граждане» – это тоже слово-маркер).
Потом собеседницы переходят к сложностям в написании проектов приговоров.
– Не люблю, – говорит одна, – расписывать часть с назначением наказания. Во всяком случае, если моя мне не скажет, какое наказание писать. Я-то сама всем пишу реальные сроки, пусть и небольшие. Потому что если дашь условно, он же потом через месяц снова у нас по новому делу придёт, ну? А так хоть посидит год-два, отдохнём от него пока. Но вообще наказание писать мне не нравится.
Я сижу, задумчиво жую гречку (потому что котлета почему-то всегда заканчивается раньше гарнира) и понимаю: а ведь это, наверное, будущая судья.
Потому что зачем бы помощникам судей нашего горсуда, где есть отдельная столовая для сотрудников, питаться в общедоступном кафе напротив гардероба? И ещё деталь: их сумки лежат на соседних стульях. Если у тебя есть рабочее место, то сумка в течение дня будет там, а с собой берёшь разве что проходку, телефон, банковскую карту и, по желанию, сигарету.
Ну а зачем посреди рабочего дня двум помощникам судей обедать не в родном суде, а в (предположительно) вышестоящем? Либо какая-то учёба (но тогда группа помощников в кафе была бы побольше), либо – судейский экзамен.
И точно. Пока допиваю чай, смотрю расписание – экзамен в пятницу. А мои соседки, видимо, приехали подать документы и заодно перекусить.
Значит, нелюбовь к самостоятельному назначению сроков – не препятствие для карьерного роста.
Уходя, думаю – может, повернуться к их столику спросить, знает ли та, которая предпочитает реальные сроки, что для человека значит «посидеть год-два»?
Ведь этого вопроса в списке экзаменационных, как я почему-то уверена, нет.
BY Objection, your honor!
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In view of this, the regulator has cautioned investors not to rely on such investment tips / advice received through social media platforms. It has also said investors should exercise utmost caution while taking investment decisions while dealing in the securities market. Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels.
from us
