Я не помню в современной истории Абхазии генерального прокурора, который действительно беспристрастно, честно и смело делал свою работу. В первую очередь по части коррупционных преступлений.
Ну, киньте в меня какое-нибудь действительно громкое дело, завершившееся чем-то серьезным, с возвращенными деньгами, с громкими именами, с серьезными сроками.
За любой год. При любом президенте.
Можете что-то вспомнить? Я нет.
Где-то на заре нулевых, слышала, что-то отдаленно похожее происходило. Но давайте честно, тогда и денег даже приблизительно близко к последующим огромным не было.
То, что Адгур Агрба сделал «не вижу» на Ачигвару не делает его лучше или хуже всех предшественников. Это делает его просто частью системы.
А какой генпрокурор не был её частью?
Повторюсь. Кто достойно собрал и донес до суда хоть что-то про миллионы или боюсь уже даже миллиарды, украденные у всех на глазах? Не знаю такого.
Кстати, мне всегда казалось, что это некий договорняк двух бесконечно сменяющих друг друга властей. Мол, вы сейчас берите, мы вас потом не тронем. А потом когда мы будем брать, и вы нас смените, вы нас тоже не троньте.
Напомню, я всё ещё считаю, что все политики всех сторон гораздо ближе друг к другу, чем они же к любому из нас.
Более того, лично я на старте высокой должности Адгура Нугзаровича, да и еще несколько лет после, испытывала к нему искреннюю симпатию. Отчасти из-за возраста, характера, слога. Мне всегда казалось, что люди относительно моего поколения должны, обязаны уметь то, что не умел никто до.
Для меня главная боль нынешней генпрокуратуры это то, что они внезапно стали политической составляющей генеральной линии партии.
Это при них нам рассказывали про меч и прочие страшилки. Это им поручали искать и находить экстремистов. Это они не замечали избиения ветеранов и дважды незаконно задержанных разных групп активистов, и наконец это этот генеральный прокурор на Совбезе рассказывал про оперативную работу, которая ведется в отношении четверых (задержано было пять) граждан. А на следующий день три дела погибли не доходя до суда (ну как бы не может быть административного правонарушения без протокола об оном), а двух вообще не существовало в помине.
В конце концов это этот генеральный прокурор агитировал публично за апартаменты, хотя трудно вообще понять взаимосвязь его прямых обязанностей и строительства апартаментов. (кстати закон запрещает генпрокурору участие в политической деятельности)
А ещё это этот генеральный прокурор из множества коррупционных дел выбрал для публичной порки дело врачей. Извините, не могу этот стыд никак забыть.
И да, это первый генпрокурор, который не цепляясь за кресло, провел митинг у стен генеральной прокуратуры в свою поддержку. Да-да, я знаю, сейчас нам расскажут, что это вообще не его инициатива, и это люди сами собрались и приехали. Верим, допустим. Но всё что следовало сделать человеку в погонах, на мой скромный девичий взгляд, выйти и сказать - спасибо, товарищи, ценю, уважаю, но пожалуйста, езжайте все домой, это моя работа и я сам со всем справлюсь.
Это было бы достойно.
А не письма, подписи, машины и выступления…
Это не про силу.
Ну и повторюсь: в органах прокуратуры сейчас и всегда работали и работают достойные, порядочные и профессиональные люди.
И, кстати, возможно только реформы, позволяющие освободить генпрокурора (любого) от прямого влияния президента (любого), смогут сделать так, чтоб люди эти могли работать в полную мощь.
Я не помню в современной истории Абхазии генерального прокурора, который действительно беспристрастно, честно и смело делал свою работу. В первую очередь по части коррупционных преступлений.
Ну, киньте в меня какое-нибудь действительно громкое дело, завершившееся чем-то серьезным, с возвращенными деньгами, с громкими именами, с серьезными сроками.
За любой год. При любом президенте.
Можете что-то вспомнить? Я нет.
Где-то на заре нулевых, слышала, что-то отдаленно похожее происходило. Но давайте честно, тогда и денег даже приблизительно близко к последующим огромным не было.
То, что Адгур Агрба сделал «не вижу» на Ачигвару не делает его лучше или хуже всех предшественников. Это делает его просто частью системы.
А какой генпрокурор не был её частью?
Повторюсь. Кто достойно собрал и донес до суда хоть что-то про миллионы или боюсь уже даже миллиарды, украденные у всех на глазах? Не знаю такого.
Кстати, мне всегда казалось, что это некий договорняк двух бесконечно сменяющих друг друга властей. Мол, вы сейчас берите, мы вас потом не тронем. А потом когда мы будем брать, и вы нас смените, вы нас тоже не троньте.
Напомню, я всё ещё считаю, что все политики всех сторон гораздо ближе друг к другу, чем они же к любому из нас.
Более того, лично я на старте высокой должности Адгура Нугзаровича, да и еще несколько лет после, испытывала к нему искреннюю симпатию. Отчасти из-за возраста, характера, слога. Мне всегда казалось, что люди относительно моего поколения должны, обязаны уметь то, что не умел никто до.
Для меня главная боль нынешней генпрокуратуры это то, что они внезапно стали политической составляющей генеральной линии партии.
Это при них нам рассказывали про меч и прочие страшилки. Это им поручали искать и находить экстремистов. Это они не замечали избиения ветеранов и дважды незаконно задержанных разных групп активистов, и наконец это этот генеральный прокурор на Совбезе рассказывал про оперативную работу, которая ведется в отношении четверых (задержано было пять) граждан. А на следующий день три дела погибли не доходя до суда (ну как бы не может быть административного правонарушения без протокола об оном), а двух вообще не существовало в помине.
В конце концов это этот генеральный прокурор агитировал публично за апартаменты, хотя трудно вообще понять взаимосвязь его прямых обязанностей и строительства апартаментов. (кстати закон запрещает генпрокурору участие в политической деятельности)
А ещё это этот генеральный прокурор из множества коррупционных дел выбрал для публичной порки дело врачей. Извините, не могу этот стыд никак забыть.
И да, это первый генпрокурор, который не цепляясь за кресло, провел митинг у стен генеральной прокуратуры в свою поддержку. Да-да, я знаю, сейчас нам расскажут, что это вообще не его инициатива, и это люди сами собрались и приехали. Верим, допустим. Но всё что следовало сделать человеку в погонах, на мой скромный девичий взгляд, выйти и сказать - спасибо, товарищи, ценю, уважаю, но пожалуйста, езжайте все домой, это моя работа и я сам со всем справлюсь.
Это было бы достойно.
А не письма, подписи, машины и выступления…
Это не про силу.
Ну и повторюсь: в органах прокуратуры сейчас и всегда работали и работают достойные, порядочные и профессиональные люди.
И, кстати, возможно только реформы, позволяющие освободить генпрокурора (любого) от прямого влияния президента (любого), смогут сделать так, чтоб люди эти могли работать в полную мощь.
BY Элеонора пишет
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford.
from us
