В России, по данным Росстата за 2022 год, — 213,8 тысячи людей с диагнозом «наркомания» и более миллиона — с диагнозом «алкоголизм и алкогольные психозы». Людей с зависимостями в стране много, а вот специалистов, способных им помочь, — намного меньше. По данным НМИЦ Бехтерева на 2022 год, в России работали 11,4 тысячи психиатров (на 18,5 процента меньше, чем нужно), 4,8 тысячи психиатров-наркологов (на 20 процентов меньше необходимого) и 1,1 тысячи психотерапевтов (на 42 процента меньше норматива).
Из-за недостаточной развитости государственной реабилитационной системы, люди с зависимостью и их родственники прибегают к единственной альтернативе — частным «рехабам». Однако отсутствие надлежащего контроля за их деятельностью приводит к тому, что «лечение» в таких учреждениях наносит новые травмы.
В России, по данным Росстата за 2022 год, — 213,8 тысячи людей с диагнозом «наркомания» и более миллиона — с диагнозом «алкоголизм и алкогольные психозы». Людей с зависимостями в стране много, а вот специалистов, способных им помочь, — намного меньше. По данным НМИЦ Бехтерева на 2022 год, в России работали 11,4 тысячи психиатров (на 18,5 процента меньше, чем нужно), 4,8 тысячи психиатров-наркологов (на 20 процентов меньше необходимого) и 1,1 тысячи психотерапевтов (на 42 процента меньше норматива).
Из-за недостаточной развитости государственной реабилитационной системы, люди с зависимостью и их родственники прибегают к единственной альтернативе — частным «рехабам». Однако отсутствие надлежащего контроля за их деятельностью приводит к тому, что «лечение» в таких учреждениях наносит новые травмы.
Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from us
