В любом городе, где можно купить магнит с видами этого города, обязательно есть врезанное в турпоток частное место со словом «Музей…» в названии, которое при этом — не (совсем) музей. Мы сейчас говорим сугубо про крайние проявления.
Второе, третье и будущие слова бывают разные. Музей пыток, музей пожарных самокатов, музей карасей, музей-ротозей. Дойти до него с умыслом, кажется, невозможно — он всегда вылезает где-то сбоку, как баннер про три знака зодиака, которые ахнули этой осенью.
В детстве ты покупаешься на нейминг и чучело у входа (орет и глаза светятся!), затем песочишь постмодернизм и вещаешь про девальвацию слова «музей», потом еще что-то.
Сейчас мне кажется, что если за слово «музей» хватаются, если пытаются утвердить в его тени даже самые скабрёзно-мелкотравчатые явления — значит, всё в порядке, значит музей — в силе и в статусе, значит музей — это по-прежнему место, где всё надёжно.
Затем он и.
P.S. С другими словами это тоже работает. Главное, чтобы без них было нельзя.
В любом городе, где можно купить магнит с видами этого города, обязательно есть врезанное в турпоток частное место со словом «Музей…» в названии, которое при этом — не (совсем) музей. Мы сейчас говорим сугубо про крайние проявления.
Второе, третье и будущие слова бывают разные. Музей пыток, музей пожарных самокатов, музей карасей, музей-ротозей. Дойти до него с умыслом, кажется, невозможно — он всегда вылезает где-то сбоку, как баннер про три знака зодиака, которые ахнули этой осенью.
В детстве ты покупаешься на нейминг и чучело у входа (орет и глаза светятся!), затем песочишь постмодернизм и вещаешь про девальвацию слова «музей», потом еще что-то.
Сейчас мне кажется, что если за слово «музей» хватаются, если пытаются утвердить в его тени даже самые скабрёзно-мелкотравчатые явления — значит, всё в порядке, значит музей — в силе и в статусе, значит музей — это по-прежнему место, где всё надёжно.
Затем он и.
P.S. С другими словами это тоже работает. Главное, чтобы без них было нельзя.
BY обо всякое
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children.
from us
